— Знаешь, я смотрю тебе в глаза и верю тому, что ты сказала. Но, в то же время, я чувствую, что ты все равно полагаешь иначе, — улыбнувшись уголками губ, хмыкнул он.

— Вера определяется обстоятельствами, — в тон ему, сказала я, не сдержав улыбки.

— Хочешь сказать, чтобы твои слова оказались правдивы, мне следует позаботиться об обстоятельствах? — вопросительно изогнув бровь, спросил он.

— Это говоришь ты, я же не возражаю, — беззаботно пожав плечами, ответила я, теперь уже не скрывая смеха в голосе.

Он смеялся тоже, прижимая меня крепче к груди и гладя свободной рукой по волосам.

— Чувствую, мне придется купить тебе новые туфли с хорошим каблуком, — сквозь смех, говорил он.

— Зачем?

— Чтобы мне под ним удобнее было, — фыркнул он.

Смысл шутки был мне не очень понятен, но смеялась я больше оттого, что, то непонятное напряжение между нами ушло, и я поняла, что теперь все непременно будет хорошо. Во всяком случае, я искренне верила в это, надеялась изо всех сил.

Мы лежали, обнявшись на его широкой кровати. Его пальцы путались в моих волосах, перебирая прядку за прядкой. Я же вслушивалась в биение его сердца и старалась просто наслаждаться происходящим.

— Расскажи мне, что произошло? — тихо попросил он.

И я рассказала. Опуская ненужные подробности, уменьшая степень того, как пострадала. Ограничившись тем, что мне помог мой друг и он сейчас в Аранте. Правда, узнав об этом, Брэйдан ощутимо напрягся, расспрашивая, кто он и как мне удалось с ним связаться. Я же, счастливо улыбаясь, просто рассказывала о нашей с Тэо жизни в монастыре, о том, как мы росли в ожидании Дня и о том, как наставники отправили нас в путешествие, чтобы спустя время мы смогли встретиться именно здесь.

— Ты считаешь это случайность?

— Конечно, нет, — хмыкнула я. — Я не уверенна в том, что Сэ'Паи не знал того, что мне понадобится помощь Тэо, как не уверенна и в том, что это последний раз, когда мы сумеем помочь друг другу.

— Хочешь сказать, твой учитель заранее знал, в какой ситуации ты можешь оказаться? — растерянно переспросил Брэйдан.

— Вероятно, он это предчувствовал.

— Почему же не предупредил?

— Зачем? — искренне удивилась я.

— Чтобы предотвратить…

Решив вовремя прервать его негодование по этому вопросу, приподнялась, положив локти ему на грудь и всматриваясь в черты его лица, чтобы знать, поймет ли он то, что я скажу.

— Предотвратить чью-то судьбу — преступно. Понимаешь?

— Нет, — просто ответил он, а я лишь тяжело вздохнула. Это будет сложнее, чем я думала.

— Скажи, если ты будешь знать, что выйдя из дома, на тебя нападут и поранят, ты выйдешь?

— Я буду предупрежден и смогу это предотвратить.

— А, что, если нет. И твои попытки предотвратить ситуацию, её только ухудшат?

— Тогда, я останусь дома.

— А, что, если твоя рана поможет тебе в будущем избежать более серьёзных последствий.

— Как это?

— Ну, например, поранившись, ты не сможешь отправиться с группой других людей в путешествие в котором на них нападут вирги и выживших не останется. Тогда будет ли тебе казаться твоя рана злом или необходимым вмешательством, которое спасло тебе жизнь.

— Хочешь сказать, что ваши наставники могут предсказывать будущее?

— Конечно, нет, — улыбнулась я. — Просто у каждого поступка есть свое следствие и наши наставники очень хорошо понимают эти причинно следственные связи видя их в масштабе не одного человека, а мира или конкретно взятого общества, понимаешь?

— С трудом, — честно признался он.

— Знаешь, чему учат в Дао Хэ?

— Нет, но ты ведь расскажешь?

— Расскажу, — игриво улыбнулась в ответ, но продолжила. — Никогда, ни при каких обстоятельствах не думать, что жизнь ненавидит тебя, посылая испытания, которые тебе не по силам.

— Ты, правда, в это веришь?

— Я с этим живу.

— Хорошо, и даже теряя близких, человек не должен думать, что жизнь несправедлива? — несколько жестко спросил он.

— Мне сложно понять ваше ощущение утраты, — тихо сказала я. — В Дао Хэ смерть воспринимают, как рождение новой жизни на совершенно другом уровне. Мы провожаем ушедших с легким сердцем, желая им доброго пути. Мы скучаем, но радуемся, продолжая любить и вспоминать то светлое, что остается в нашей памяти об ушедшем.

— Тогда, раз умереть это так хорошо, почему ты кинулась спасать меня?

— Я не хотела, чтобы ты уходил. Мне было больно думать о том, что ты покинешь меня, когда я не готова последовать за тобой.

— У меня мороз по коже от твоих слов, — фыркнул он.

— Почему? Я всего лишь говорю, что хочу побыть с тобой здесь и сейчас, что наш путь ещё не пройден и, если бы ты погиб тогда, это было бы не правильно.

Он долго молчал после моих слов. Его мысли никак не отражались на лице, и я уже подумала, что неосторожно обидела его. Ведь, ему довелось прожить не один десяток лет, много терять, любить, а сейчас, я говорю ему, что и не потери то были вовсе, а просто у каждого свой путь, свое начало и свой конец.

— Твои слова…я должен многое обдумать, прежде, чем понять их, — наконец сказал он.

— Знаешь, я кое-что видела, когда погружалась на дно, — нерешительно начала я.

— Что? — тут же обратил он на меня свой взор.

— Не знаю, словно я побывала в прошлом. В том времени, когда Сэ'Паи, ещё не забрал меня в Дао Хэ.

— И что это было?

— Я…, словно, видела свою мать…, — сказала, и сама задумалась над правдивостью своих видений.

Кажется, я молчала слишком долго, потому, как Брэйдан не выдержав, все же спросил:

— И? Ты не хочешь мне рассказать, что именно ты видела?

— Я и сама не знаю, — нервно покусывая губы, ответила я. — Это было словно сон, но такой реальный. Мне привиделось, что моя мать и, кажется, её отец спорили. Даже не так, они ругались из-за меня…

— Из-за тебя?

— Да, будто бы моя мать нагуляла меня, и тогда её отец приказал ей избавиться от ребенка.

— И, что было дальше?

— Не помню, но, судя по всему, ей это удалось, — хмыкнула я.

— А, что-нибудь ещё помнишь?

— Не уверенна. Её имя, оно крутится на языке, но вспомнить никак не получается, — глубоко вздохнув, опустила голову ему на плечо.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — как бы, между прочим, сказал он.

— А, как я должна об этом говорить?

— Не знаю, мне всегда казалось, что вспомнить или узнать, что-то о родном человеке должно быть, чем-то важным?

— Ну, мне интересно, не более.

— Ты злишься на неё?

— С чего бы? — улыбнулась я. — Если кому обижаться, то это ей на меня, а не мне.

— Что? — нахмурился он, и приподнялся так, чтобы иметь возможность заглянуть мне в глаза.

— Эй, лежи смирно, неудобно, — толкнула его локтем в бок, потому как от его движений моя голова начала съезжать с облюбованного плеча.

Получив ощутимый тычок, он тут же лег, как и раньше позволяя мне использовать свое плечо в качестве подушки.

— Понимаешь, этой женщины, скорее всего, уже нет в живых….

— Как ты можешь это знать наверняка?

— Это знает любая Тень, — тихо сказала я. — Наши родители… Они умирают, после рождения таких детей, как мы. Их тела не справляются с такой нагрузкой, слишком разные энергии и слишком мощные наши сущности для их тел. Дети забирают на себя все жизненные силы. Кто-то умирает ещё при родах, кто-то в ближайшие годы.

— Даже отцы?

— А в чем разница? Родителей обычно двое, Тень высушивает оба источника, забирая все, что может.

— Исключения?

— Нет.

— А ты? Если забеременеешь ты, то…

— Нет, — сухо ответила на его вопрос, стараясь, справиться с неожиданным волнением охватившим все внутри. Отчего-то разговор вдруг стал болезненным и неприятным. — Тени…мы пустоцветы.

— То есть…, — неожиданно запнулся он.

— То есть детей иметь мы не можем, — сухо ответила я, только сейчас в полной мере понимая, как важно это может быть для него. — И если, — глубокий вздох, — если это проблема для тебя, то я пойму…