Настоящая любовь к искусству действенна. Она не ограничивается постижением колорита и валеров, очарованием обратной перспективы, объемом и плоскостью на доске или полотне, хотя это все и важно само по себе. Но главным образом эта любовь проявляется в том, что сохраняет наше прошлое, наши духовные и культурные ценности. Савелий Ямщиков столько же теоретик, сколько и практик, человек конкретного дела. Такое сочетание качеств довольно редко, а потому вдвойне похвально. Исследовательская, реставраторская, организаторская, искусствоведческая и литературная работа Ямщикова свидетельствует о его по-настоящему действенной любви к своему делу. Десятки первоклассных выставок по древнему искусству Карелии, Пскова, Ростова Великого, Вологды, десятки же составленных и прокомментированных им альбомов, каталогов и книг — разве это все не говорит о преданности до степени подвижничества?!

Недаром Савелий Ямщиков является лауреатом премии Ленинского комсомола — это общественное принятие его широкой, полезной для нашей коллективной исторической памяти деятельности. Реставрация сравнительно молода, но она во многом преуспела, обрела уже свои традиции, стала важным фактором общенародной культуры. «У нас в руках ключ к разгадке не одних русских, но и мировых загадок», — утверждал некогда Игорь Грабарь.

Занимаясь поисками и восстановлением памятников отечественного искусства, мы всегда ощущаем поддержку многих людей. Специалистов и просто людей, влюбленных в красоту. Вот почему на страницах этой книги вместе с автором ведут рассказ известный археолог В. Янин, один из старейших искусствоведов Е. Некрасова, псковский писатель В. Курбатов, его московский коллега Ю. Самарин, костромской краевед А. Григоров, архитектор И. Прянишников, специалист по истории военного костюма И. Шинкаренко, журналист Л. Голушкина, ярославский музейный работник И. Федорова. Они говорят о делах, в которых принимали участие, поэтому рассказ их интересен и достоверен.

Кто знал до недавнего времени художников Григория Островского и Ефима Честнякова, или новгородские находки, или открытия древней живописи Карелии? Об этом и о многом другом читатель узнает, познакомившись с этой книгой.

Не случайно Савелий Ямщиков адресует книгу старшеклассникам. На занятиях они знакомятся с произведениями культуры, порой не зная, как они попали на выставку или в альбом.

Сложен путь от художника к зрителю. И восприятие художественного произведения не ограничивается его оценкой. Вспомним слова К. Маркса: «Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком» (К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. М., 1976, т. 1, с. 156). В сохранении культурных реликвий, доведении их до зрителя большая роль принадлежит реставраторам. Рассказ о тайнах реставрационной науки и искусства поможет читателю иначе взглянуть на национальное достояние, оценить его, бережнее относиться к нему.

И. ГОРИН, директор Всесоюзного института реставрации, заслуженный деятель искусств РСФСР

Шестидесятые годы были богаты выставками древнерусской живописи. Третьяковская галерея и Русский музей, Эрмитаж и музеи Московского Кремля, музей имени Андрея Рублева и другие хранилища изобразительного искусства преподносили удивительные подарки современному зрителю, щедро показывая бесценные сокровища, созданные живописцами Древней Руси. Некоторые выставки носили строгий академический характер. Их организаторы старались не только показать древние иконы, но одновременно разрешить сложные проблемы, которыми столь богата молодая наука о древнерусском искусстве. Наряду с подобными профессиональными экспозициями устраивались и более популярные выставки, где памятники иконописи, представленные в окружении предметов старинного быта, рассказывали о культурной жизни русского государства в глубокой древности. Мне, реставратору и искусствоведу, занимающемуся изучением древнерусского искусства, доставлял огромное удовольствие каждый факт открытия и специальных научных, и популярных выставок, ибо всюду можно было встретить неведомые доселе шедевры старых русских художников. Сколько радости я испытывал, когда на музейном стенде впервые видел вновь открытый образец древнерусской живописи. Многое представлялось загадочным, не сразу понятным и трудно объяснимым. Теоретические университетские познания оказывались явно недостаточными для распознавания сокровенных тайн древнерусского искусства. Каждая икона, написанная талантливым художником, заключала в себе целый мир индивидуальных эмоций. Один и тот же сюжет, одну и ту же композицию живописцы различных городов Древней Руси принципиально выстраивали по-своему. Кажущаяся на первый взгляд похожесть, стереотипность икон объяснялась исключительно общностью канона и использованием одинаковых образцов для их написания.

Творения старых мастеров требуют самого пристального рассматривания. Шедевры иконописи рождены эпохой и теснейшим образом связаны с жизнью эпохи. Чтобы постичь глубокий внутренний смысл древнерусской живописи, недостаточно одного изучения ее исторических основ. Момент сближения современного человека с чудесным миром образов старой иконы возможен только в том случае, когда установлен общий язык, найден верный путь в богатые тайники древнерусского искусства. Поиски этого пути трудны. Они под силу только влюбленным в искусство людям, превыше всего ценящим радость познания красоты.

Хорошо сознавать, что современники интересуются делом, которому ты служишь. И какое удовлетворение должен испытывать специалист, когда расширяется круг посвященных в сложные аспекты его труда. Мне было приятно встречать новых и новых людей, стремящихся к познанию сути иконописного искусства и слышать от них все больше серьезных вопросов о смысле творчества древнерусских мастеров. Я понимал, что лучшая форма популяризации новых открытий — показ отреставрированных произведений на выставках, сопровождаемых каталогами. И мне не давала покоя мысль сделать такую выставку, которая надолго осталась бы в памяти посетивших ее. Чтобы она стала очередной прочтенной страницей в истории изучения древнерусского искусства для одних и открытием неведомого прекрасного мира для других. Сам процесс подготовки первой такой экспозиции доставил немало радости, а день рождения выставки «Живопись древней Карелии» навсегда запомнится ее устроителям и первым зрителям как светлый праздник в честь бессмертного искусства старых северных мастеров.

* * *

Выставочный зал на Кузнецком мосту нравился мне всегда. Не большое, по-официальному холодноватое помещение Дома художника на той же московской улице, а маленький выставочный зал в доме под номером двадцать. И нравился не только потому, что здесь часто устраивались интересные показы или сенсационные зрелища, вроде первой выставки Н. Рериха, когда толпы народа штурмом брали узкие двери «Кузнецкого, 20». В уютных стенах этого залитого мягким светом зала можно было оставаться наедине с картинами. Обычная выставочная атмосфера, суетливая, поверхностная, заполненная обсуждениями и ненужными иногда спорами, почти не проникала сюда. Сама планировка малочисленных комнат словно подсказывала организаторам очередных выставок простую, легко обозримую развеску экспонатов. Зрителям не требовалось поминутно заглядывать в каталог, разбираться, что за чем следует, какая вещь создана художником раньше, а какая позже. Благодаря несложной логике показа произведений каждая выставка долго помнилась прежде всего внутренней значительностью и красотой форм увиденных памятников искусства.

Лучшего помещения, чем «Кузнецкий, 20», для выставки древнерусской живописи, а, точнее, зала для показа искусства старых мастеров одной школы, не надо было и искать. Мы заранее представляли, как разместятся на сероватых, похожих на штукатурку древних храмов стенах сто вновь открытых памятников, найденных в Карелии. Небольшая, на уровне глаз, высота размещения экспонатов должна была способствовать преодолению «музейного барьера», который нередко встает между зрителем и произведением древнего искусства в условиях обычного экспонирования. Все делалось максимально просто. Северная живопись не нуждалась в сопровождающих украшательских элементах. Памятники рассказывали о себе полнее, чем любая аннотация или пояснительная фотография. Под каждой иконой табличка с указанием даты, места происхождения и фамилия реставратора. Все остальное описано в каталоге, отпечатанном на хорошем полиграфическом уровне московскими издателями. Их же стараниями исполнена и красочная афиша, украсившая заснеженные улицы Москвы.