Внезапно Кейд рассмеялся. Ну конечно, как же он мог не подумать о таком легком и единственно правильном решении? Ведь Орден устроен так гармонично и безупречно. Ответ на все вопросы был прост до гениальности! Кейд так резко развернул машину, что Фледвик, не успев ухватиться за спинку переднего кресла, завалился на бок вверх ногами.

— Да ты совсем с ума сошел… — с горяча выпалил он, но потом опомнился и тут же добавил: — …сэр.

— Я знаю, куда нам направиться, — торжествующе произнес Кейд, даже не обратив внимания на оскорбительный выпад Фледвика. — К Верховному Понтифексу!

— К Верховному Понтифексу? — вяло переспросил Фледвик. — Глава Ордена? А он прикажет пристрелить нас, едва мы переступим порог? — при одной этой мысли старого учителя невольно передернуло. — Он ведь важная шишка…

— Не болтай глупостей, — резко оборвал его Кейд. — Конечно, нет. Уж если кому и разобраться в этом запутанном деле, так это Понтифексу.

Кейд замолчал, стараясь получше подобрать слова. Ему хотелось объяснить Фледвику все величие этого понятия — Верховный Понтифекс, Глава Ордена Оружейников. Но в то же время он прекрасно понимал, что ничего у него не выйдет. В Ордене было много вещей, значение которых скорее можно было почувствовать, нежели понять умом или объяснить логически. Персона Верховного Понтифекса была одной из них. Ни один гражданский, даже если он по роду своей деятельности связан с учением Клейн–дао, не сумеет понять сложность подобного символа.

— Все мы, в Ордене, являемся друг другу Братьями, — медленно начал Кейд, — мы — одна огромная семья, и Верховный Понтифекс — наш отец. Главнокомандующий выдает нам назначения, посылая в различные дивизионы, но ни один документ не действителен до тех пор, пока на нем не стоит печать Верховного Понтифекса. Она хранится в кобуре Главы Ордена, он никогда не расстается с ней. Это символ его власти, могущества и главенства. Перед тем, как стать Воином, мы проходим обряд инициации, и тогда мы своим оружием прикасаемся к оружию Верховного Понтифекса. Только с этого момента мы становимся полноправными Братьями Ордена, и с этого момента на нас возлагаются те обязанности, которые мы потом будем нести всю жизнь, — Кейд уже больше не подбирал слова. Они лились сами собой, словно ему каждый день приходилось произносить подобные речи. Сейчас его переполняла гордость своей принадлежности Ордену, и он не пытался этого скрывать. — Память об этом священном прикосновении делает нашу руку твердой в бою, глаз зорким, а решимость победить непоколебимой. Он придает нам мужество и смекалку.

Было много такого, о чем Кейд даже не мог говорить. Братья Ордена понимали это интуитивно, без слов, гражданским же все это чуждо. Конечно, и у него в жизни случались моменты, о которых не хотелось вспоминать, когда тряслись колени, а ладони покрывались липким потом страха. И тогда он заставлял себя вспомнить, что в эту самую минуту Верховный Понтифекс следит за ним с тревогой и заботой на челе. И тогда колени переставали трястись, а пот высыхал, и Кейд начинал ощущать лишь уверенность в себе и решимость шагнуть навстречу смерти с открытыми глазами. И он шел вперед, шел под яростным огнем противника, чтобы исполнить свой долг, как подобает настоящему Оружейнику.

— Этот святой Оружейник… — насмешливо начал было Фледвик, но Кейд не дал ему закончить:

— Молчи, вор! Я не потерплю подобного неуважения к благородной особе Верховного Понтифекса, — в его предупреждении прозвучало столько гнева, что Фледвик съежился и замолчал.

Несколько секунд они ехали в тишине.

— Простите… — наконец решился прервать молчание маленький хитрец. — Можно мне сказать?

— Подобающим образом, — для острастки прорычал Кейд, давая понять, что несмотря на сложившуюся ситуацию, дерзостей он больше не потерпит.

— Да нет, сэр, все правильно. Вы отчитали меня за дело, — конечно, звучало это не слишком искренне, но большего Кейд от такого проходимца ожидать и не мог. Откуда же гражданскому знать, что все их проблемы почти решены, стоит только добраться до Верховного Понтифекса.

— Прошу прощения, сэр, а могу я узнать, где живет Глава Ордена?

Кейд не задумываясь процитировал слова из древнего ритуала:

— В одной из пещер Вашингтона, за рекой Потомак, к югу от огромной пещеры, которая в сущности пещерой не является. Название ей Александрия.

— Пещеры Вашингтона! — как ненормальный завопил Фледвик, словно увидел привидение или вампира из древних сказок. — Нет, нет, ни за что! Уж лучше я сразу сдамся Стражникам! — он принялся истерично колотить по стеклу и дергать ручку. — Выпустите меня! Пусть лучше мне прямо на дороге выпустят кишки, но я туда не поеду! Выпустите меня! Выпустите!

Кейду уже однажды довелось видеть подобную истерику у одного из новичков, когда они попали под навесной огонь противника. Тогда он справился с ней довольно легко, и теперь уже знал, как действовать.

— Молчать! — рявкнул он так, что стекла звякнули. — Стыдись! Ты же образованный человек, как ты можешь повторять всякие глупости невежественных мещан? Ты же был Наставником Клейн–дао!

Фледвик весь съежился, замер, вжавшись в сидение, и затих. Потом недовольно пробурчал:

— Может все это и глупости, да только я тоже не такой уж дурак. Вы и сами прекрасно знаете, что там очень опасно. К тому же не забывайте, я родился и вырос среди этих, как вы изволили выразиться, “невежественных мещан”, — он помолчал. — Я, конечно, не особенно верю во всю ту ерунду, которую рассказывают про пещеры, но вы меня так ошарашили… Все это так неожиданно. Я же помню, как еще в детстве, стоило мне только немного поозорничать, как мать тут же начинала меня пугать этими проклятыми пещерами. Вот, мол, отведу тебя туда и брошу там. Я до сих пор помню все, что она мне говорила. Наверное никогда не забуду:

“Я отведу тебя в пещеры: и придет Биту–девять и отрежет раскаленными ножами тебе пальцы на руках и ногах; и придет Биту–пять, и насыплет тебе в горло шарики из раскаленного металла; и придет Бифай–во и разотрет твои руки и ноги на раскаленной терке. И наконец, если ты все‑таки будешь плохо себя вести, то придет Битри–шесть и настигнет тебя, даже если ты будешь убегать от него из одной пещеры в другую, крича и плача в темноте. И сколько бы ты не молил его о пощаде, Битри–шесть с рычанием и воем догонит тебя и дохнет своим зловонным, ядовитым дыханием. И это будет для тебя самым страшным наказанием, потому что кости твои расплавятся, и ты будешь гореть вечно”.

Кейд только удивленно покачал головой, услышав весь этот бред. Неужели кто‑то еще верит во все эти глупости? Впрочем, за примером далеко ходить не стоит. Как видно, Фледвик верил, пусть отчасти, но все‑таки.

Какое‑то время маленький учитель сидел тихо, подавленно молчал, потом не вытерпел и недовольно пробурчал:

— Старая карга! Наподдать бы ей хорошенечко! — Кейд заметил, что лицо Фледвик покрыто холодным потом. Старый учитель и в самом деле боялся. — Я далеко не дурак, — воинственно выпалил воришка. — Но вы ведь согласны, что есть в этих Пещерах нечто странное?

— Да, уж во всяком случае, ночевать рядом с ними я не стал, — мягко заметил Кейд, на которого произвели огромное впечатление детские воспоминания Фледвика. Не удивительно, подумал он, что все мещане такие глупые и всего боятся. Станешь трусом, когда с детства в голову вдалбливают всякую несусветную чушь. Сам он считал, что в Пещерах ничего страшного не было.

— Внимание всем полицейским, постовым и воинам, — завибрировал динамик радио. Это уже был не прежний дикторский голос, негодующий и гневный, но и этот, с его холодной сталью, не обещал ничего хорошего. Впрочем, морально Кейд к этому уже приготовился. — Самозванец, выдающий себя за Оружейника Кейда и бывший Наставник Клейн–дао Фледвик Зитс, как стало известно, похитили автомобиль “Слава Империи” АВ-779. Охранники и полицейские должны стрелять по похитителям из газовых пистолетов дальнего действия. В переговоры не вступать, парализованных преступников необходимо немедленно доставить в ближайший Конвент, для приведения в исполнение смертельного приговора. Приказ Воинам остается неизменным — открывать огонь на поражение без предупреждения, наземный автомобиль немедленно уничтожить, злоумышленников, если они обнаружены вне машины, убить. Повторяю, автомобиль новой модели “Слава Империи АВ-779”.