В Ставке, кроме Сталина, было два маршала авиации Новиков и Голованов.

— Ну что ж, товарищ Титов, — сказал Сталин, — наш с вами эксперимент прошел успешно. По оценкам присутствующих здесь товарищей, отвечающих за работу нашей авиации, вам удалось сохранить боеспособность вверенных вам частей, и укомплектовать их новой техникой. Старая техника выведена на запасные площадки и ремонтируется. Сколько времени вам понадобится для этого?

— Согласно моим расчетам, около двух месяцев, т. е. за месяц до окончания ресурсов этого комплекта самолетов. Если не произойдет больших потерь, т. к. пополнение идет, в первую очередь, из второго комплекта.

— Товарищ Сталин, у меня есть вопрос к товарищу Титову.

— Пожалуйста, товарищ Новиков.

— По отчетам, во время Курской операции, самые большие потери в вашей армии понесли ночные бомбардировочные полки. Чем обусловлены эти потери?

— В количественном отношении, это, безусловно, так. Потеряно безвозвратно 137 машин, что составляет 9.4 % парка трех воздушных корпусов. Практически все они, 129 машин, потеряны в одну ночь: 17 июля. На местах боев нами обнаружено около 200 единиц тяжелой бронетехники, 800 автомашин, около 1000 артиллерийских орудий. Посчитать количество уничтоженных солдат и офицеров противника возможности не было. Несомненно, что кроме нас, там работала АДД, но, тем не менее, наш вклад в разгром трех дивизий СС тоже присутствует. Другой техники, способной выполнить эту работу у меня не было.

— А штурмовики?

— Из-за пламени, выбивающегося из выхлопных патрубков, использовать Ил-2 ночью – невозможно.

— А почему нельзя было подождать утра и атаковать? Ведь У-2 не приспособлен атаковать танки!

— Немцам требовалось отойти на 7 км и занять линию обороны, которую они занимали до 5 июля. До утра они бы успели это сделать. А так, они остались лежать там, где их застали наши самолеты.

— Товарищ Сталин, нас, последнее время, очень часто стали упрекать именем товарища Титова, что мы не бережем людей. Дескать, он людей бережет, а мы – нет. Поэтому я и задал эти вопросы генерал-лейтенанту, — с довольным лицом сказал Новиков. — И услышал именно то, что ожидал услышать.

— Разрешите, товарищ Сталин? — спросил я.

— Пожалуйста, товарищ Титов.

— Товарищ маршал, я бы с большим удовольствием послал Ил-2 на эту работу, если бы по приказу Командующего ВВС РККА, им бы, в заводских условиях, удлинили бы выхлопные патрубки, товарищ Маршал авиации.

— Только удлинить патрубки? И все? — спросил Сталин.

— Так точно, товарищ Верховный!

Теперь бледный вид имел уже маршал Новиков.

— А почему вы об этом не сказали раньше?

— Я - истребитель, и командовал ночным истребительным полком. И был заместителем командующего армией по истребительной авиации. То, что, в ходе операции, пришлось решать другую задачу, и привлекать к работе других "ночников", стало известно 16 июля. В условиях менее плотной ПВО, ночные бомбардировщики У-2 справлялись с подобной задачей. Это было под Сталинградом. Но, немцы тоже извлекают уроки из войны. И они насытили ПВО тяжелых танковых дивизий зенитной артиллерией до предела. Для решения этой задачи, наши ВВС оказались не подготовленными. В итоге, один ночной полк истребителей-бомбардировщиков на пять фронтов. Задачу такого масштаба одним полком – не решить, товарищ Сталин. Сделали все возможное.

— И нам помогли очень. Для АДД эта задача была бы не по силам. Мы работаем по площадям, с горизонтального полета. Или по площадным объектам. "Ночники" Титова обеспечили подсветку целей, остановили их движение, дали возможность нанести точные удары, — вступил в разговор Голованов. — Так что, гибель большого количества летчиков и самолетов, в некотором смысле слова, оправдана, товарищ Сталин и товарищ генерал-лейтенант.

— В целом, это большой успех нашей авиации: за первые 5 дней боев мы захватили господство в воздухе, — решил напомнить о себе Новиков.

Сталин внимательно слушал наши "дебаты", затем встал и все замолчали. Немного походив по кабинету, он решительно повернулся к нам и сказал:

— Тем не менее, мы собрались здесь совсем по другому поводу. Товарищ Новиков, как вы считаете, есть необходимость вводить систему обслуживания самолетов по схеме, которую предложил товарищ Титов?

— Несомненно, товарищ Сталин. Показатели истребительной авиации 17 армии в настоящее время самые высокие в ВВС. Несмотря на то, что это были не самые лучшие полки и дивизии.

— Что касается АДД, то нам несколько преждевременно переходить на эту схему, в основном, из-за хронической нехватки самолетов в полках. Однако, элементы схемы мы уже начали использовать при подготовке новой техники. Только за единицу мы принимаем не полк, а эскадрилью, — ответил маршал Голованов.

— Товарищ Титов, что вы можете сказать по качеству новой техники, поступившей в вашу армию в последнее время?

— По истребителям Ла-5: стали легче, меньше отказов на 56 %. По И-185 – есть хронический недостаток: быстрый износ внешней шестерни редуктора, но наши инженеры нашли выход из положения – замена масла МС20 на американское SHELL90. Однако в зимний период с ним могут быть сложности. По Як-7б – положение не изменилось: самый большой процент аварий. По "Кобре": серия "Q" склонна к плоскому штопору из-за задней центровки. Были аварии.

— А почему по Якам ничего не изменилось? Мы же ввели военную приемку везде? — спросил Новиков.

— Не знаю, товарищ маршал. Могу сказать только одно: аварии случаются, в основном, в процессе эксплуатации, не на приемке самолетов. Скорее всего, технологический или конструкционный брак планера. Или быстрое гниение из-за некачественной окраски. Но, в целом положение довольно резко улучшилось.

— Ну что ж, товарищи! На этом все! Все свободны.

Мы попрощались с товарищем Сталиным, и вышли из кабинета. Каждый остался при своем мнении. Но в октябре в армию стали поступать Ил-2 с удлиненными патрубками. Мы перевооружили по одному полку в каждой дивизии ночных бомбардировщиков, во всех гвардейских ночных корпусах. Больше и не требовалось. Далеко не все летчики могли свободно пересесть с У-2 на Ил-2, многие и не хотели такой пересадки. Одно дело водить ночью "кукурузник": все тихонечно, на планировании; другое дело полностью закрытая кабина штурмовика, далеко разносящийся ночью рев мотора, зенитки и близкая земля. Мы хоть и снабжали ночные самолеты автоматом вывода с Пе-2, но все равно, ночная штурмовка по нервам ездит, как на танке! Пробовали применять приборы ночного видения, сделанные для танкистов. Но, пока без большого успеха. Чуть ли не сложнее стало ориентироваться. ЛОМО обещает к концу года дать ночной прицел. Там и посмотрим! В любом случае, появление ночного штурмовика дает нам больше возможностей в боевой работе. Немецкие пленные отмечают, что ночь стала не менее опасна, чем день. У них появилась воздухобоязнь, как у наших в 41-м. 15 октября был освобожден Киев: мать городов русских. В этот день командующие 6-ти воздушных армий получили новые звания "генерал-полковник". С некоторым удивлением, обнаружил в приказе и свою фамилию. Я думал, что Сталин обиделся на меня, за то, что я полез в спор с Новиковым.

Почти сразу после возвращения из Москвы, в штаб армии прилетели инженеры из Перми, разбираться с редуктором М-71ФН. Мы показали им "приспособление": забитое деревянным чопом отверстие в блоке цилиндров и просверленную горловину с винтовой пробкой от двигателя "Мессершмитта". В этом случае редуктор смазывается американским SHELL, которое используют на двигателях "Аллиссон" для смазки редуктора. Но, у американцев стоит подогрев для запуска в зимнее время. А на М-71 этого нет, поэтому зимой масло замерзнет, и возникнут проблемы с запуском. Заодно, поговорил с ребятами о компрессоре для повышения высотности. Редуктор обещали переделать сразу, а эскиз компрессора передать группе разработчиков, такие работы ведутся, но пока без особого успеха.