Воздушный Властелин напрягся, но промолчал.

— Догадался ведь, — хохотнул Эребус. — По глазам вижу, что догадался. Все верно, достаточно мне захватить Аниту, и ты станешь шелковым.

— Мечтай! — рыкнул Исао. — Тебе никогда…

— Ох, мальчик, — покачал головой хранитель, — я всегда своего добиваюсь. Можешь подумать об этом на досуге, — он выпрямился. — А пока наслаждайся.

Эребус скрылся в проходе, а вместо него в комнату вошли две девушки в полупрозрачных платьях из тончайшей серебристой ткани, подчеркивающей их красивые стройные фигурки, и принесли с собой подносы с едой.

Исао удивленно уставился на двух блондинок, что своим сложением слишком сильно напоминали ему Аниту. Девушки же быстро сервировали стол, украдкой поглядывая на великолепного мужчину, к которому их отправил Бог, приказав исполнять все его желания, кроме одного — им запрещалось выпускать его из комнаты…

По утро Исао разбудила Ангелика, что очень неодобрительно посмотрела на спящих мертвым сном в его кровати девушек, хоть ничего и не сказала, лишь немного поморщилась.

Мужчина тихонько вздохнул, поймал ее взгляд и ментально произнес:

"Я сам отказался от любимой. Уступил ее другу. Он безумно ее любит, и я видел, что она любит его. Видят боги, он как никто заслуживает счастья"

"Значит, ты свободен, — задумчивое. — Но тогда я совершенно не понимаю Эребуса. Раз она с другим, то как он сможет повлиять на тебя через нее?"

"Я все еще люблю ее, — откровенное признание. — И на все готов ради ее безопасности. К тому же, Эребус не знает, что я уступил другу. Думаю, он планирует нас столкнуть, но это у него точно не выйдет"

"Ты уверен в этом? — осторожный вопрос. — Эребус не ошибается, никогда не ошибается. Если он захочет столкнуть тебя с другом, значит столкнет"

"Ангелика, — Исао улыбнулся, — он ошибается. Ему ни разу не удалось провести Аниту. Она вычисляет его под любой личиной. Он не в силах ее спрогнозировать, впрочем это еще никому не удалось. Анита непредсказуема"

"Предсказать можно любого, малыш, — грусть сквозила а каждом ее слове. — Эребус в этом мастер. Он может долго играть, позволяя ускользать от него. Но как только ему надоест сам процесс… Он закончит все жестко и быстро. Мне очень жаль"

"Тогда я просто обязан предупредить друга, — Исао чуть не застонал — он не знал, как это сделать. — Если бы у меня был ксей"

"Тебе нужна связь? — она задумалась. — Думаю, я сумею это устроить. Жди меня ночью, я принесу тебе ксей, что будет тут работать"

"Спасибо", — он смотрел на нее с облегчением и надеждой.

Ангелика улыбнулась ему и растворилась в воздухе, а мужчина подошел к окну и посмотрел на небо, усыпанное странными созвездиями.

— Почему ты не спишь? — грудной, чуть хрипловатый голос и мягкие руки обвились вокруг его талии.

— Не спится, — ответил он и чуть заметно усмехнулся — пусть она и была похожа на Аниту, но эта схожесть была чисто поверхностной. В этих девушках не было ни силы, ни обаяния, ни, тем более, ума его любимой. Они были просто обычными недалекими куклами.

— Может тогда, — ее шаловливые ручки начали движение вниз, — повторим еще раз.

— Конечно, — он развернулся и подхватил ее на руки.

Несколько стремительных шагов, и он опустил ее на кровать, а сам навис над ней.

— И не только раз, — шепнул он с улыбкой падшего ангела…

Эребус вышел из своей спальни на открытую террасу, подошел к перилам, оперся на них и поднял глаза на темное небо, усыпанное яркими звездами. Тяжелый вздох вырвался из его груди — сегодня была именно та ночь, ночь в которую он все испортил, и пусть с того момента прошло уже невероятно много времени, боль была все еще свежа. Он сделал несколько неверных шагов и рухнул в плетеное кресло — как бы он ни старался избавиться от воспоминаний, у него это не выходило, никогда не выходило. Да кого он обманывал — в глубине души он не хотел забывать, не хотел, да и не мог. И пусть воспоминания приносили с собой мучительную боль, он был им рад, ведь в них он мог вновь увидеть ее, увидеть ту, что все еще любил… ту, что погубил собственными руками.

Мужчина откинулся на спинку кресла и закрыл лицо руками. Если бы он только мог изменить ту ночь… если бы он чуть раньше понял, что любит… Стон отчаяния сорвался с его губ — он вскочил на ноги и тенью метнулся обратно в спальню.

Хранитель замер перед графином с крепчайшим алкоголем: он понимал, что пить не выход и утром ему будет только хуже, но именно сегодня он почему-то особенно остро ощущал ее призрачное присутствие. Настолько остро, что даже несколько раз пытался обернуться и обнять ее, но реальность была жестока — она была мертва, и он был тому причиной. Когда-то он совершил глупость, пошел на принцип, и с тех пор расплачивался за это. Сколько раз он пытался нарваться так, чтобы погибнуть, но у него ничего не выходило. Раз за разом он выходил победителем из схваток, любых схваток. Прошло время, и с ним больше никто не хотел связываться. Пытаясь заглушить боль, он начал играть, играть в игры в, которых ставкой была его жизнь. Но сколько бы он ни играл, у него так никто и не выиграл. Он давно настойчиво стремился к смерти, но, казалось, она избегала его, казалось, он был проклят вечно страдать в наказание за то, что сотворил.

Эребус рывком открыл графин, наполнил бокал, выпил залпом, еще раз наполнил и снова выпил… и снова… Горький смех раздался в тишине комнаты… бокал полетел в стену, за ним последовал пустой графин… звон битого стекла и снова тишина…

Мужчина стоял напряженный как тетива, судорожно сжимая руки в кулаки — ему хотелось крушить все вокруг, и только невероятным усилием воли он сдерживался. Но что-то было не так — ощущения, что она совсем рядом было слишком сильным, слишком реалистичным. С яростным рыком он телепортировался в небольшой зал, в центре которого стояла порядком уже потрепанная каменная колонна. Именно к ней он и бросился: удары следовали один за другим, кровь давно окрасила белоснежный камень, забрызгала его рубашку, но хранитель не останавливался… Он замер лишь тогда, когда ему почудился едва слышный голос, так похожий на ее, голос в котором ощущалась боль. И этот голос шепнул: "Остановись…"

Мужчина замер, тяжело дыша и не смея открыть глаз. Он понимал, что это все галлюцинации вызванные алкоголем и болью, понимал отчетливо, но ему так хотелось верить…

Он медленно выдохнул и перенесся обратно в спальню, сдернул с себя рубашку и упал на кровать. Алкоголь уже сделал свое черное дело: комната неудержимо вращалась, но ему сейчас было все равно. Его сознание устойчиво цеплялось за одно единственное слово, которое явно было порождением его разума, его галлюцинацией, его мечтой. Он готов был пожертвовать чем угодно, лишь бы хоть на миг снова ее увидеть… пусть даже во сне…

Эребус не заметил, как его глаза закрылись, и он провалился в беспокойный сон. Но едва он уснул, рядом с его кроватью материализовалась полупрозрачная женская фигурка…

Ангелика наблюдала за Эребусом целый день, едва успевая растворяться, чтобы он ее не заметил. Несколько раз он едва не поймал ее, заставив реально испугаться и стать еще осторожнее. И все же она продолжила следовать за ним, недоумевая, что с ним происходит. Он был рассеян и явно расстроен. Она отлучилась ненадолго к Исао, а когда вернулась, то в ужасе смотрела, как хранитель пьет. А потом он исчез, и она едва сумела найти его. А обнаружив, чуть не бросилась останавливать — он использовал каменную колонну вместо груши, разбивая в кровь руки, но совершенно не обращая на это внимания.

Она обхватила себя руками, заставляя стоять на месте, но с каждым новым ударом ее сердце сжималось от боли. Несмотря ни на что, она до сих пор не могла смотреть на его страдания.

— Остановись, — неожиданно вырвалось у нее, и она зажала себе рот руками.