Стоило мне остановиться, как конь мгновенно отпустил мой рукав. Ткнувшись плюшевым носом мне в плечо, он начал выпрашивать ласку и комплименты. Типичный жеребец! Но какой красивый…

Удобно устроившись на калитке в его стойло, я гладила разомлевшую от ласки зверюгу и наслаждалась ничегонеделанием. Не знаю, когда нам в следующий раз дадут отдохнуть. Нужно ловить момент, пока есть возможность.

— Краш, я вижу ты нашёл себе поклонницу?

Низкий, чуть хриплый мужской голос спугнул хрупкое ощущение покоя, царившее в конюшне. Взмахнув руками, я потеряла равновесие. Удержаться на своём насесте — не удалось. Ласточкой слетев на пол стойла, я спиной зацепила что-то по пути и сильно ударилась копчиком. Резкая боль пронзила спину, а воздух вышибло из лёгких. Вытаращив глаза от неожиданности, я сидела на полу, вяло отмахиваясь от морды коня, старательно меня обнюхивающего. В сложившейся ситуации, радовало одно — падая, я промахнулась мимо кучи с навозом.

— Живая? — послышалось снаружи.

Калитка открылась, впуская говорившего. Потеряв часть опоры, я зашипела от боли в потревоженной пояснице и опрокинулась на спину. Очень хотелось высказать этому нехорошему человеку, как некрасиво подкрадываться к нервным девушкам сзади. Особенно если они в этот момент очень неуверенно сидят на каком-нибудь возвышении. Травмами, знаете ли, чревато.

Подавив очередную порцию словесного яда, я, сцепив зубы, кивнула, и начала медленно подниматься. Боль раскалённым вихрем пронеслась по телу, как только мышцы пришли в движение. Сдерживать рвущийся на свободу крик, пришлось на пределе возможностей, но я справилась. Я не собираюсь показывать слабость на людях. Кое-как стабилизировавшись на своих двоих, провела ладонью по ноющему участку и почувствовала липкую, горячую жидкость, медленно текущую по коже. Интересно, обо что это я так красиво приложилась, что поранилась до крови?

— У тебя кровь.

Спасибо Капитан Очевидности, без вас бы не догадалась! Спокойно, Лена. Это всего лишь царапина, а мужики, они иногда такие — придурковатые. Впрочем, все мы со странностями.

— Спасибо, я заметила, — язвительно прошипела, давая волю раздражению.

Увы, просто уйти мне не дали. Мужчина, чьего лица я так и не видела из-за низко опущенной головы, перехватил меня за руку и повернул к нему спиной. С громким треском пала жертвой мужскому произволу моя рубашка. Плохо. У меня их всего четыре было, и все форменные. Денег на новую у меня не найдётся, даже если хорошенько поискать. Интересно, хватит ли моих познаний в бытовой магии, чтобы спасти бедную тряпку, или нет?

— Прошу прощения, мне нужно обработать ваше ранение, — пояснил суть своих действий он. — Сейчас будет больно.

Ну спасибо, что предупредил! Я едва успела закусить палец, когда по всей длине пореза, как будто калёным железом прошлись. Мышцы свело судорогой. Мне очень захотелось оказаться подальше от этого живодёра, но тот крепко держал меня за плечо, не позволяя отстраниться. Когда боль, наконец, отступила, я почувствовала солоноватый вкус крови из прокушенного пальца. Очень надеюсь, что у меня всё-таки получилось не издать ни звука.

И вообще! Кто его так лечить учил? Целитель хренов! Да у него лицензию надо отобрать за работу с живыми тканями без анестезии! Уж лучше б оставил, как было! Припасённых мной мазей и способностей к самолечению хватило бы для исцеления. Нервно сглотнув, я сделала глубокий вдох, и прислушалась к ощущениям в пояснице. Несмотря на варварские методы, результат впечатлял. Мышцы немного тянуло, но это в пределах нормы.

— Спасибо, — вышло не так искренно, как хотелось, но и не сдавленное шипение.

Я попыталась повернуться, но мужчина не позволил, удерживая за плечо. Странный он. Когда его палец прошёл по линии позвоночника, едва касаясь обнажённой кожи, я непроизвольно дёрнулась, стараясь избавиться от посягательства на моё личное пространство. Ну не люблю я, когда ко мне прикасаются посторонние. Не люблю, и всё.

— Я могу идти?

Пальцы на моём плече сжались сильней, грозясь оставить синяки. Вот кто мне скажет, зачем он меня лечил, если потом решил самолично покалечить? И, вообще, что его так сильно заинтересовало в моей спине, раз он никак меня не отпустит?

— Откуда у тебя эти татуировка? — он говорил тихо, но я прекрасно его расслышала, так как мужчина подошёл совсем близко, касаясь шеи своим дыханием.

В принципе я не удивлена, что он заинтересовался ими. На всю спину раскинулся огромный дракон, держащий в лапах огненный цветок — подарок от отца на семнадцатилетние. Смирившись с тем, что я с пяти лет мечтала о татуировке — отец сам повёл меня к хорошему специалисту. Он же держал меня за руку, пока мастер работал. Он, в отличие от нас был против татуажа. Когда я спросила его, почему он разрешил, то сильно удивилась, услышав его ответ.

«Ты всё равно её сделаешь. Но денег на качественного мастера у тебя нет, а ходить всю оставшуюся жизнь с каким-то убожеством, или подцепить какую-то гадость, что ещё хуже, я тебе не позволю. Уж лучше так, чем пускать всё на самотёк».

На все последующие сеансы мы ходили тоже вместе, так как столь масштабную работу за один раз не сделать. За те сорок часов, что были потрачены, я научилась терпеть боль и контролировать собственное тело, чтобы оно не дёргалось под руками мастера.

Увидев результат, Лиса, моя сестра, загорелась идеей набить себе зеркальное отражение дракона. Единственное отличие — вместо огненного цвета, она выбрала нежную лилию, с исходящими от неё лучами света. Ода нашим прозвищам — Огонёк — это она, и Светлячок — это я. Снова оказавшийся в меньшинстве отец, угрюмо согласился.

— Сделала несколько лет назад, — коротко ответила я, и одним движением плеча избавилась от его руки. — Мне нужно переодеться. Ещё раз спасибо, что вылечили.

Не оборачиваясь, я покинула конюшню, быстрым шагом направляясь в то крыло, где нас расквартировали. Коридоры встретили меня гулким эхом шагов. По пути в комнату, мне никто не встретился. Заметив эту странность, я пробормотала заклинание времени, и очень удивилась, осознав, что уже время ужина. Так вот куда все подевались! Желудок, давно разделавшийся с завтраком (обед я пропустила, вбивая в свою голову знания перед экзаменом), решил поддержать большинство, и напомнить мне о собственном существовании.

Поразительно, что сейчас всего шесть вечера, а столько всего случилось с того момента, как я проснулась сегодня утром.

На ужин я едва успела, прибежав к окошку раздачи уже тогда, когда его собирались закрывать. Румяно-щёкий мужчина, увидев запыхавшуюся меня, широко улыбнулся. Погрозив мне пальцем, он протянул огромный поднос с ужином. К моему удивлению, кормили тут очень хорошо. Рот наполнился слюной от запаха куриных ножек, запечённых с картофелем. Всё это — присыпано тёртым сыром и свежей зеленью. Едва сдерживая эмоции, поблагодарила доброго повара и направилась к одному из свободных столиков.

Прикончив ужин, я отставила тарелку. Блаженно откинувшись на спинку стула, сделала глоток ароматного чёрного чая. А день-то налаживается! Вот ещё немного, и я дойду до комнаты, упаду в тёплую постельку и не встану до самого утра. Блаженство!

Увы, счастье вечно длится не может. Мироздание решило, что всего хорошего — понемногу, и никак иначе, прислав ко мне компанию из пяти солдатиков. Один устроился на стуле прямо предо мной, а остальные стали полукругом за его спиной, как и положено группе поддержки. По выражению их рож, я определила — ничего хорошего от этого зоопарка ожидать не стоит. Интересно, случай клинический, или можно реанимировать?

— Я вижу, руководство наконец вняло просьбам простых солдат! — патетично начал заводила. — Нам прислали миленькую грелку, чтобы по ночам было не так холодно спать, — улыбаясь от уха до уха, он скользил по моей фигуре масленым взглядом.

Все признаки на лицо, реанимации парнишка не подлежит. Впрочем, это вполне ожидаемо. Ребята скорее всего сидят в этой глуши не один месяц, и женщин не видели давно. Мне их даже почти жаль, но тактику они выбрали в корне неверную. Не стоило меня оскорблять.