— Знаешь, у нас, французов, был такой принц, Генрих Валуа, впоследствии король Генрих III.

— Да, читал что-то у Дюма.

— Так вот. Его поляки пригласили на королевство. Ну, он и занял эту должность. А потом оттуда сбежал обратно во Францию. Я понимаю, когда люди бегут из тюрьмы. Но вот когда сбегают с трона... Ты ведь видел, что даже за призрачный российский трон претенденты цепляются ногами и зубами.

Итак, в Польшу можно было заезжать лишь на бронепоезде. Так что ехать приходилось на перекладных, в обход, через Восточную Пруссию. Но там было тоже не слава Богу. Французов в Германии откровенно не любили, так что могли прикопаться по дороге и задержать на некоторое время по какому-нибудь дурацкому обвинению. Были случаи.

Именно потому и выехали заранее. Но так уж случилось, что доехали очень быстро и без проблем. Так что Максим имел время пошляться по Москве, которую, кстати, в том мире он почти и не видел — и поглазеть на дикий сплав коммунизма и капитализма. Говорят, нечто такое было в конце восьмидесятых. Так, на рынке в районе Арбата ему упорно пытались втюхать "настоящие парижские сорочки, кнтрабандные", при виде которых Максим вспомнил классику: "Вся контрабанда производится в Одессе, на Малой Арнаутской улице".

Но имелись и более интеллектуальные развлечения. Журналистам предложили посещать "курсы подготовки корреспондентов РОСТА". Как понял Максим, главарь РОСТА Коньков был принципиально против журналистских факультетов. Так что эти курсы были чем-то вроде вечернего вуза.

Располагались они, на Большой Никитской, в районе, который местные уже окрестили "Ростовом". Потому что РОСТА занимала аж пять домов. Вот в одном из них и состоялась лекция, на которую забрел Максим.

Аудитория производила впечатление. В глазах рябило от множества косух и бритых голов. Хотя имелись и иные персонажи — несколько волосато-бородатых парней в экстравагантных блузах, чей вид прямо кричал, кто они творческие люди.

Но вот дверь отворилась — в неё вошел человек интеллигентского вида в костюме, что-то в нем было типично профессорское. За ним следовал крупный тип с бандитской рожей и в косухе. В руках он нес нечто вроде папки-переростка — в каких художники носят свои работы.

Аудитория заволновалась.

— Товарищи! — Начал препод. — Сегодня должна была быть лекция о плакатах. Так вот, её прочтет директор РОСТА-ТАСС Сергей Коньков.

Аудитория взорвалась аплодисментами.

Между тем Коньков прошелся перед сидящими и вдруг резко повернулся.

— Может возникнуть вопрос — а зачем вам, товарищи, читать лекцию о плакатах? Вы ведь не художники. И я тоже, прямо скажем, рисовать не умею. Но! Вот давайте вспомним великую войну. В неграмотной стране плакат — один из самых доступных способах агитации и пропаганды. А много ли вы можете вспомнить хороших плакатов того времени? Не вспомните. Потому что их не было. А почему? Кто может ответить?

Коньков оглядел зал.

— Потому что война была чужда народу, — послышался ответ.

— Это, конечно, верно. Но давайте честно — во время войны особой идеологии не требуется. Тут главный лозунг — "бей врага". И ведь в России имелось множество отличных художников, многие из которых сейчас успешно работают на Советскую власть. Так почему? Я вам скажу почему. Идеологическая работа в царской России была поставлено отвратительно. Вернее, она вообще никак не была поставлена. Народ считали быдлом, котором что-то объяснять ни к чему. И когда потребовались плакаты... Художники рисовали так, как им нравилось. А те, кто принимал решение о распространении этих печатных изданий, вообще ничего не понимали. Вот в этом, товарищи, всё и дело. Художники — они ведь люди такие... Хорошо, если художник наш товарищ, убежденный коммунист или хотя бы сочувствующий. Но ведь бывает и не так. Вот как-то в Сибири наш художник тяжело заболел. А нужно срочно было делать плакат. А в провинции мастера карандаша и кисти попадаются не так уж и часто. Так вот, я нашел одного местного. Из староверов, он рисовал лубочные картинки на божественные темы. Сами понимаете — взгляды у него были совсем не большевистские, да и манера, в которой он привык работать, непривычная. Интересная, кстати. Понтия Пилата в боярской шубе и горлатной шапке мне раньше видеть не приходилось. Но я знал, что мне нужно — и в итоге получил неплохое произведение. Так что главное -работая с художником, вы должны точно представлять, что вы должны получить в итоге. Есть две непростительные ошибки. Первая — когда произведение вроде бы идейно правильное, но сделано бездарно. Плохую работу не оправдывает ничто! Лучше никак, чем плохо. Люди не дураки, они увидят халтуру и станут смеяться. Не над вами, и не над автором, а над идеей! Вторя ошибка — это когда художник рисует, может, и хорошее произведение, но только оно вам не подходит. Но вот давайте поглядим... Ребята, кто-нибудь помогите закрепить иллюстрации на доске.

Из первого ряда выскочил какой-то парень, которому Коньков переда папку.

— Я покажу вас две пары плакатов. Итак, вот всем известная работа товарища Моора.

Парень закрепил на доске плакат "Ты записался добровольцем?" В отличие мира Максима, на бойце была не буденовка, а берет с красной звездой. А так — то же самое.

— Это, безусловно, шедевр. Его переиначивают махновцы, а также ребята Муссолини и Штрассера. А вот колчаковский плакат на ту же тему, который я прихватил в Омске.

В зале послышалось хихиканье.

— Что скажете, товарищи?

— Какой-то белогвардейский плакат... декадентский. — Подал голос какой-то очкастый парень, явно из "образованных".

Максим бы сказал резче. Он был назвал произведение педерастическим[29].

На картинке, подписанной "Почему вы не в армии?" был изображен солдат с двумя Георгиевскими крестами и с винтовкой, боец протягивал правую руку к зрителю. Только почему-то воин стоял в совершенно неестественной, гламурненькой позе.

Коньков тоже явно веселился.

— Ну, товарищи, вы видите. Художнику явно хотелось пооригинальничать. Или он в самом деле безнадежный декадент. Он поставил солдата в какую-то эстетскую позу. Есть тут впечатление силы и мужества? Нет их. Да и текст... "Почему вы не в армии?" "Вы" это кто? Плакат должен обращаться к конкретному человеку. А если это господское обращение на "вы", то тоже интересно. Дескать, сударь, а не будете ли вы так любезны взять винтовку и пойти немного послужить? А вот ещё два плаката, оба используют миф о борьбе со змием.

На доске появились две новые картинки.

— Вот поглядите на плакат "За единую Россию". — Коньков указал на изображение, на котором русский средневековый на фоне церквей и прочих древностей мочил дракона красного цвета.

— Как произведение искусства, он, по-моему, отличный. Как агитационный материал он никуда не годится. Почему?

— Так ведь большевики тоже за единую Россию, — сказал какая-то худая носатая девушка в косухе явно по росту.

— Именно. Так что плакат слишком абстрактный. Кто такой этот богатырь? По нему не видно, что он белогвардеец. Конечно, идея-то понятна. Белые считали, что мы Россию разрушаем, а они защищают. Но плакат, для которого нужны пояснения — это не плакат. Да и кто такой этот змей? То, что он большевик понятно только по тому, что он красный.

— Да и не страшный он какой-то...

— Тоже верно. Вот если бы на месте змея изобразить "жида-комиссара", тогда на "троечку" плакат бы потянул. А поглядите на другой плакат. "Смерть мировому империализму!". Вот тут змей — хозяин заводов. И против него ведут борьбу рабочий, крестьянин, солдат и матрос под красными знаменами. Вопросов нет.

— А то, что на плакате используется христианский миф?

— Мы атеисты, но ведь историю народа не зачернеешь. И мы вполне можем использовать традиционные представления. К тому же, со змеем бился на только святой Георгий, похожая история есть и у многих нехристианских народов. Кто учился в гимназии, помнит, что древнегреческий бог Аполлон, хоть и являлся кем-то вроде товарища Луначарского, покровителем искусств, в молодости вел тяжелую борьбу со змеем Пифоном.

вернуться

29

Плакаты смотрите в иллюстрациях. Это реальные произведения времен Гражданской войны. Только в РИ "белые" плакаты изготовлены не колчаковским, а деникинским агитпропом.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: