— Что ты чувствуешь? — Странный намёк на волнение проскочил в шёпоте Эбена. Я посмотрела на него из-под опущенных век. Его тело было напряжено, готово поймать следующие мои слова.

Что там говорила Лили? Твоя Кровная линия необычная…. И если бы Хэйкон узнал, ты бы уже была мертва.

— Не знаю, — сказала я, осторожно подбирая слова. Мой голос прозвучал странно приглушённым даже для меня, искажённый другими звуками, которые было еле слышно. — Ты сказал, я должна была почувствовать только одно течение, мою связь с Лилит, правильно?

— Безусловно. — Голос Эбена был спокоен, как у гипнотизера, но он сильнее сжал руки. — Помни, что нужно прочно закрепиться в своём теле. Скажи мне, что точно ты чувствуешь.

На самом деле я не была уверена, что это хорошая идея, по крайней мере, пока у меня не будет хоть какой-нибудь подсказки о том, что происходит. Не двигаясь, я попыталась представить Кровную линию в моей голове. Одно течение было определённо направлено из моего сердца, не в него. И, когда я сосредоточилась, оно обратилось ко мне.

Кровная линия забурлила в моих венах, требуя моего внимания, словно голодный ребёнок. Что бы ни было на другом конце, я чувствовала это близко, очень близко. На самом деле, в соседней комнате.

— О нет, — прорычала я, отрывая глаза. — Нет, нет, нет!

— Мм… — Эбон пошёл за мной, когда я побежала на кухню. — Ханти, что…?

— Это всецело была не моя идея, — я остановилась. — Клянусь, я не имею с этим ничего общего!

Эбен проследил, куда я показывала пальцем, уставившись удивлённо в пустой аквариум для рыб. — Что…?

Насыпь из розового и голубого гравия поднялась, показав серебряный бок рыбки.

— Боже милостивый! — Эбен отпрянул так сильно, что загремели кухонные шкафы.

Мозг-рыбка высвободилась из гравия, разметав его хвостом. Она зависла в воде, бледная как луна, затем проплыла вперёд без видимых усилий, пока не оказалась нос к носу со мной по другую сторону стекла. То, как она на меня посмотрела, было слишком серьёзно для рыбки.

— Это рыба, — пробормотал Эбон. — Почему ты укусила рыбу?

— Не кусала! — ответила я и встретилась испепеляющим взглядом с золотой рыбкой. Даже глаза заслезились. — Вини в этом мою маму; это был ее эксперимент. Гмм, разве кто-нибудь раньше создавал животных-вампиров?

— Это считается верхом извращения. Я знал только одного вампира, который проделывал такое, правда, с кошками. Мне по крайне мере понятно, почему именно кошки. Они милые. Эбен был в явном замешательстве, сквозь его безупречный французский акцент пробивались протяжные гласные. — Как рыба может быть вампиром? У нее даже зубов нет.

Мозг посмотрел на него таким взглядом, что предполагал, будто он готов засосать его до смерти и без них.

— Знаешь, — сказала я медленно, больше внимания всё ещё занимала Кровная линия. — Думаю, мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим. Я смогла бы разобраться с этим, потренировавшись в одиночестве. Я обдумывала, чем бы его занять. — Хм, играл когда-нибудь в Rock Band?

Его глаза загорелись. — У тебя есть Rock Band? — ахнул он, как будто открыл шкаф и обнаружил Нарнию. — Эм, я хотел сказать. — Выражение его лица вновь резко приобрело его обычное вежливое-и-всё-же-задумчивое выражение. — Только если ты уверена, что тебе не требуется моя помощь.

— Нет, правда, у меня всё хорошо пока. Позови Зака, чтобы он показал тебе.

Он помедлил ешё секунду, практически качаясь в нерешительности — но зов долга был беспомощен перед мощью рока. — Просто тренируйся чувствовать направление — не пытайся установить контакт, — напомнил он и ушёл. Я слышала, как он энергичными шагами поднялся наверх и прошёл в комнату Зака. Через несколько минут, две пары ног глухо простучали обратно вниз, направляясь к гостиную. Я подождала, пока не услышала грохот гитарных аккордов.

— Итак, Мозг, — пробубнила я под звуки, вряд ли, французского вампира-аристократа из восемнадцатого века уродующего песню группы Iron Maiden. — Что ты думаешь, он ожидает, чтобы я нашла? И почему он так сильно не хочет, чтобы я погружалась во всё, касающееся Кровной линии?

Мозг пошевелил своими плавниками в рыбьей манере пожатия плечами и посмотрел на меня.

Я знала, куда именно он смотрит, так как увидела вид своего собственного лица глазами рыбки.

Смотреть вниз по Кровной линии было легко. Связь — ясная, прямая дорога между нами. И теперь, когда я могла отсортировать Мозг из фонового потока, остальная часть Кровной линии начала тоже фокусироваться.

Одно течение шло наружу, в Мозгу. Одно течение шло внутрь, возможно от Лилит.

Итак, какая же ещё одна связь, которую я смогла почувствовать? Та, что идёт в обоих направлениях?

Глава 11

Хорошо, что Эбена с лёгкостью можно было развлечь с помощью видео игр, так как я полностью была занята тем, что пялилась в стену всю оставшуюся ночь. Также хорошо, что я привыкла игнорировать своего младшего брата, чтобы заниматься, так как пение Эбена было ещё хуже, чем любимые финские группы-металлисты Зака.

Я с лёгкостью могла погрузиться в чувства Мозга, но это ни о чём мне не говорило, кроме того, что жизнь золотой рыбки невыносима скучна. Всё, что я могла делать, это плавать рядом, пока он нарезал круги в своём аквариуме — психическая связь между нами на этом заканчивалась. Я не могла контролировать его тело, и, пытаясь распоряжаться Мозгом устно, получила только ничего не понимающий взгляд. Очевидно, я не впечатлила золотую рыбку, как создательница.

Хотела бы я, чтобы Лили также меня не беспокоила. Я могла чувствовать связь с ней также легко, как с Мозгом. После нескольких часов тренировки с рыбкой, я, наконец, также достаточно настроилась психологически, чтобы попробовать урвать быстрый взгляд через её глаза, но это оказалось почти бесполезно. Всё, что я смогла увидеть и услышать, это автомагистраль, проносящаяся мимо, и гул двигателя автомобиля. Я пробовала ещё пару раз проникнуть в её чувства в течение ночи, но не осмелилась находиться там слишком долго, на случай если предупреждения Эбена о том, что глубокое погружение в чувства Лили опасно, правдивы. Каждый раз одно и то же — руль, шум двигателя, дорога. Единственной полезной вещью было название WORTHING на одном из знаков, поэтому она не могла быть слишком далеко. Я всё ещё не решила, хорошо это или плохо.

И оставалась ещё одна связь. Что было… странно.

В отличии от двух других Кровных связей, эта, кажется, проходила в двух направлениях, как будто, кто-то на другом конце был одновременно и моим создателем, и моим потомком. Я не могла понять, как это может быть. Учитывая раннее заявление Лили о том, что нельзя позволить Хэйкону узнать о моей “уникальности”, плюс слишком заинтересованную линию допроса Эбена этим днём, я не склонна спрашивать его об этом пока. Всё, что я могла делать, это экспериментировать, сравнивая эту связь со связями с Лили и Мозгом.

Я всегда могла ощущать странное направление связи — почти строго на запад — но моя способность сделать что-то ещё с этой связью была странно прерывиста. В первый раз я осторожно направила своё внимание в этом направлении, это было словно я ступила на смазанный люк; в одну секунду я была внутри себя, а затем БАМ! мои пальцы быстро двигались над клавиатурой ноутбуку, который лежал на моих ногах под одеялом. Я не просто смотрела; это было словно я была там, как будто это моё тело лежало на той кровати. Это так меня напугало, что я резко вернулась в своё тело, словно резиновая лета в исходное состояние, и мне пришлось пойти и присоединиться к Эбену, играющему в Xbox, на час, чтобы успокоиться.

Но когда я, наконец, перестала паниковать, чтобы попробовать эту Кровную связь снова… ничего не почувствовала. Буквально ничего; Кровная линия засосала меня, и я перестала что-либо чувствовать. Ни видений, ни звуков…. ничего.

Лили сказала, что нельзя заблокировать Кровную линию, но, очевидно, этот вампир мог. Что означало, что, кто бы это ни был, он или она намного могущественней, чем богиня демонов с десятитысячным стажем. И связан со мной намного сильнее, чем даже моё собственное дитя или моя создательница.