Когда реконструкция «The Springs» была близка к завершению, Иен увлекся другой затеей — созданием нового мотоцикла. Все началось в тот день, когда Зоу познакомила его со своим приятелем Майком Эллингтоном, жителем г. Эйлсбери. В своем гараже Майк ремонтировал машины, а заработанные деньги тратил на хобби — мотогонки. Иен присутствовал на гонках в Транстоне, когда Майкл попал в аварию, столкнувшись с другим гонщиком. К счастью, Эллингтон не пострадал, чего нельзя сказать о мотоцикле. Гиллан помог с ремонтом, и вскоре Майк занял 3-е место, уступив гонщикам с более крутыми машинами. Иен становится постоянным зрителем мотогонок. Так вызрела идея создать мотоцикл с принципиально новым 4-х тактовым двигателем.

К проекту привлекли Джека Уильямса, владельца магазина «Mantis Motorcycles» (г. Солсбери), который сделал чертежи. Были наняты разработчики коробки передач и системы охлаждения. Компания «Dunlop» вызвалась предоставить для новой модели шины, «Girling» подключилась к работе над тормозной системой, a «Lucas» колдовала над электрической частью.

Гиллан открыл в г. Бристоль специализированный магазин, который рассматривался им не только как точка по продаже мотоциклов, но и как центр, где будет рекламироваться его детище. Для офиса купили дом рядом с гаражом Майка, был основан филиал компании в Эдинбурге, планировалось открытие еще одного в Дублине. Однако, в связи с возникшими трудностями, от идеи производства нового мотоцикла решили отказаться, ограничившись созданием четырехтактового двигателя.

Планы Гиллана не так далеко ушли от попыток средневековых механиков создать вечный двигатель. Кажется, он сам с трудом представлял себе, что именно хочет изобрести: «Я объяснил суть моей идеи Барри Хиггинсу. Она заключалась в разработке и изготовлении абсолютно нового мотора. Мне показалось, что приходит конец двигателям внутреннего сгорания, которые были грязными, шумными, потреблявшими много масла, и, казалось, что лучшая альтернатива и шаг вперед — это электродвигатель. Я думал о сложностях, связанных с аккумуляторами в транспортных средствах, причем решение вопроса обеспечения бесперебойного питания, как я понимал, имело принципиальный характер. Хотелось, по крайней мере, приблизиться к решению этой проблемы. В конце концов, мне показалось, что я его нашел. Предусматривалось использование давно забытого принципа часового механизма. Конечно, я не думал применять заводные ключи, механизм должен был работать как комбинированная система, использующая энергию торможения для передачи заводящего движения к пружинам. В то время, как одна шестеренка приводит в движение транспортное средство, другая подготавливается к перехвату, и делает это тогда, когда предыдущая полностью использует свой приводящий момент. Потом весь процесс снова повторяется.

Конечно, система нуждалась в доводке, но этим можно было бы заняться позже. Увы, больше я Барри не видел. Дух изобретательства меня не покинул, и несколько лет спустя я создал изделие для домашнего применения с огромным потенциалом. Оно известно как «моторизованные садовые вилы Mark II» и представляет собой именно то, что заключено в его названии. Состоит приспособление из двигателя, посаженного на садовые вилы (топливо заливается в бутылку из-под виски)».

Как-то к Иену подошли Мартин Берч (Martin Birch, звукорежиссер нескольких альбомов DEEP PURPLE), Лy Остин (Lou Austin) и Терри Иден (Terry Eden). Они сообщили, что студия «De Lane Lea» закрывается, а все оборудование вывозится в Уэмбли. «Мартин вместе с половиной населения Земли был уверен, что Гиллан — миллионер, и спросил, не хочу ли я купить это помещение, взяв их на работу». Первоначальную сумму в 100 тысяч фунтов стерлингов удалось снизить до 15 тысяч, так что вскоре Гиллан получил в собственность студию (она располагалось в подвале здания) и место для парковки. Иен изменил ее название на «Kingsway Recorders» (здание располагалось на улице Кингсвэй).

Как оказалось, он купил кота в мешке. Во времена, когда DEEP PURPLE записывали In Rock, над «De Lane Lea» располагалось рекламное агентство. Но в 1974 году там уже был офис Администрации Гражданской Авиации, а в комнате над студией у них находился компьютерный центр. Звукоизоляция была, мягко говоря, не очень хорошей, поэтому вследствие утечки нижних частот вибрации распространялись по зданию, создавая тот еще шумовой фон. «Авиаторы» пытались остановить работу студии, и тогда Гиллан пригласил специалистов из саутгемптонского Университета, чтоб они определили возможные допуски. В результате, «Kingsway Recorders» могла работать только после 6 часов вечера. «Я использовал ее больше для баловства, чем для серьезных бизнес-проектов, хотя никто не освобождал меня от обязанности ежегодно платить ренту в размере 25 тысяч фунтов», — сетовал Гиллан.

К тому же, Мартин Берч, который заварил всю эту кашу, через 4 дня после приобретения студии сообщил Иену, что уходит: DEEP PURPLE предложили ему 40 тысяч фунтов в год за то, чтоб он работал с ними на постоянной основе. Позже ушел и Лу Остин. Тем не менее, в «Kingsway Records», куда Иен установил приличную аппаратуру (среди прочего там были 24-дорожечный пульт и мониторы «Таппоу»), записали немало пластинок. В газете «Beat» было помешено соответствующее объявление, и дело понемногу двигалось. Свои альбомы там создавали Лео Сэйер (Leo

Sayer), SWEET, NAZARETH… Здесь же проходила работа над гловеровским проектом The Butterfly Ball And The Grasshopper’s Feast: В 1974 году Иен несколько раз организовывал сессии, записывая материал для своего сольного альбома, который так и не вышел.

Тем временем забил тревогу Билл Рейд. Он посоветовал Гиллану немедленно выехать за пределы Великобритании. Дело в том, что лейбористское правительство ввело так называемую «прогрессивную систему налогообложения», по которому «богатеям» приходилось уплачивать до 90 % своих доходов в пользу государства, а у Гиллана подходил к концу лимит времени пребывания на британской земле (эти грабительские налоги уплачивались теми, кто жил в Соединенном Королевстве более 183 дней).

Местом жительства Иен выбрал Париж. Позже решение стать налоговым эмигрантом он назовет своей самой большой ошибкой: англичанин до мозга костей, Гилллан чувствовал себя за пределами родной Британии крайне неуютно.

Перед отъездом Иен нанял менеджера-швейцарца, которому поручил заниматься делами в «The Springs». «Его родословная и рекомендации были безупречными, и мы с надеждой и энтузиазмом показали ему воплощение моей идеи. Он выглядел счастливым, и предложил внести только несколько изменений, в основном касающихся его жилья, так как он хотел разместить с собой свою семью. Мы также обзавелись прислугой, купив неподалеку пару небольших домиков для ее размещения. Несмотря на все предпринятое, мне пришлось наблюдать, как мое начинание проваливается, а я даже не мог приехать из Парижа и оказать помощь! Я начал подумывать о том, чтоб распрощаться с идеей иметь собственный бизнес. Если бы кто-нибудь тогда сказал мне, что я чертовски бесполезен в этом!»

Бизнес не получился и у отца Зоу, Дикси. Бывший офицер королевских ВВС на деньги Иена основал агентство, которое занималось организацией гастролей рок-групп. «Все, что я помню в связи с этой историей, так это то, как однажды среди ночи меня разбудил телефонный звонок: кто-то из STRANGLERS орал в трубку на Дикси. Кажется, они прибыли в какое-то место на значительном удалении от того, куда им было надо. Достаточно сказать, что Дикси не нравилось, когда с ним разговаривали таким тоном».

«Момент истины» наступил, когда из Лондона позвонил Рейд и сказал, что деньги на исходе, и единственный выход из ситуации — добровольное банкротство. Проблема состояла еше в том, что Гиллану нельзя было появляться на британской земле (те же 183 дня!), так что все необходимые бумаги подписывала Зоу.

Ликвидационная комиссия продала отель за 100 тысяч фунтов стерлингов, и денег как раз хватило, чтоб рассчитаться с банком и другими кредиторами. Интересно, что в 2002 году Гиллан с друзьями решил посетить ресторан, работающий в этом отеле: «Я зарезервировал номера, а вместе с подтверждением получил детальный перечень правил, среди которых была и обязательная форма одежды. Так что я отменил заказ».