Последний раз подобное отношение к себе он видел через несколько восходов после наступления возраста тау, и тогда его проступок действительно был велик. Но за последние сезоны он сильно отвык от такого обращения, и теперь занервничал еще больше. Похоже, отец весьма недоволен им, иначе зачем возвращаться к старым проверенным методам?

За время ожидания Илмари успел нафантазировать себе диких ужасов в виде ссылки из дворца на целый сезон, запрета на любимые скачки на заргах и принуждения в течение как минимум семи восходов вершить справедливый суд, принимая не нашедших правды в другом месте варгарцев — была у царской семьи такая скучная и неприятная обязанность (хотя, к примеру, Исмари считал ее привилегией). Как всегда, освященная вековыми традициями.

Илмари готов был признать, что повел себя глупо, от неожиданности приняв блюдо из рук землянина. Однако наказывать его за маленькую неосмотрительность настолько жестко — это же просто бесчеловечно!..

Похоже, на сей раз родитель несколько просчитался со временем маринования в приемной, поскольку постепенно от паники и впадания в тоску Илмари дошел до точки кипения. Так что когда мажордом все же пригласил его в покои, Илмари ворвался туда, еле сдерживая злость. И с порога заявил:

— В Верховном судилище я сидеть не буду!

Отари медленно обернулся к сыну.

— О чем ты, Илмари? Какое судилище? Ты счастливый жених, так неужели я могу заставить молодожена проводить восходы в суде вместо того, чтобы наслаждаться временем наргари?

Не ожидавший такого Илмари подавился заготовленным воплем о том, что от скачки в честь тезоименитства матушки его тоже никто не заставит отказаться, и закашлялся, вытаращившись на отца. Тот, глядя в ответ весьма холодно своими пронзительными голубыми глазами, учтиво улыбался.

— Что? — просипел Илмари, когда ему удалось справиться с собой.

— Свадебная церемония и пир назначены на сегодняшний полдень, — любезно сообщил отец. — Все согласно обычаям. Одежду к церемонии тебе уже готовят.

— Не может быть! — выпалил Илмари. — Это не просто жестоко — это супержестоко, отец! Ты не можешь так со мной поступить! Мужской брак — это же позор! Я ни за что не выйду в пиршественную залу с этим… с этим…

— Ты хочешь сказать — со своим супругом, наследником корпорации, ведущей с Варгаром торговлю и обеспечивающей покой на наших границах? С представителем могущественной цивилизации, которая, при желании, может стереть Варгар в порошок? — любезно уточнил Отари, и тут же его тон сделался непримиримо-жестким. — Разумеется, ты выйдешь, Илмари. И сочетаешься браком по всем правилам.

— Отец, не шути так, — срывающимся голосом попросил Илмари. — Я знаю, что совершил огромную глупость, не заметив сразу, что там протягивает этот тупица. Но последствия не могут быть настолько ужасны!

— Напротив, сын. Никаких ужасов. Породниться с нашими друзьями через брак детей двух влиятельных в своем мире людей — отличная, беспроигрышная мысль! А вот если ты попытаешься сорвать церемонию — тогда, безусловно, последствия будут жуткими. И учти — я буду не на твоей стороне. Мне придется тебя казнить, чтобы хоть как-то компенсировать представителям Унии моральный ущерб. А если ты сбежишь — тогда я казню тебя еще и прилюдно, чтобы другим неповадно было нарушать наши обычаи. Ты меня знаешь: я найду тебя, где бы ты ни скрывался. Варгар только на первый взгляд кажется огромным. Для сведущих людей он мал, как… — Отари поискал взглядом и наконец остановился на инкрустированной изумрудами безделушке, — как моя табакерка для нюхательной соли. Поскольку у наших друзей унианцев есть замечательные системы для поиска всего, что пропало или хочет спрятаться.

С каждым словом отца Илмари все больше съеживался, словно из него выпускали воздух — как из крашеного рыбьего пузыря, которые так любили надувать дети.

— Но, отец, — все-таки попытался робко возразить он, — ведь он же брюнет!

Слова «мой будущий супруг» ни в какую не хотели выходить из глотки.

— Ну, детей от вашего брака я не жду, — осклабился Отари, — поэтому волноваться тут не о чем.

— Да причем тут дети! — возмутился Илмари. — А я? Как я буду жить с ним?!

— Так же, как принял из его рук наргари, — пожал плечами Отари. — Ты не подумал о последствиях. Ну а теперь не думай и дальше.

— Я не видел! — в отчаянии завопил Илмари. — Я не посмотрел, что он мне сует. Я разговаривал с Бодари! А тут этот невежа что-то пихнул мне в руки — я и взял.

— Боюсь, за свою невнимательность тебе придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь, — безжалостно сказал Отари. — Ты ведь знаешь, что разводы в королевской семье недопустимы.

— Да я лучше умру! — заявил Илмари, осознав всю бездну раскрывшегося перед ним несчастья.

— Умри, — спокойно согласился Отари. — Этим ты избавишь свою семью от сплетен и срама. Но только после свадебной церемонии. Она должна состояться безоговорочно. А потом можешь наложить на себя руки. Я позабочусь, чтобы твоя смерть выглядела, как несчастный случай.

— Ты… ты… — у Илмари куда-то пропали все слова.

— Я, — снова согласился Отари. — Оскорбить Унию пренебрежением к одному из ее важных представителей, гостящих на нашей земле, я не могу. Для блага Варгара слишком важно то чудесное оружие, которое они поставляют в обмен на солар.

— Не Варгару, — мрачно возразил Илмари, которому уже нечего было терять, — тебе. Ты всегда бредил абсолютной властью. А с унианскими штучками тебе никто не соперник.

— Я стараюсь на благо династии. Моя семья правила и будет править Варгаром.

— Я ведь тоже твоя семья, — напомнил Илмари.

— Был моей семьей, — кивнул Отари. — Но таким неосмотрительным глупцам в ней не место. Я тебя предупреждал в прошлый раз, несколько сезонов назад: еще одно прегрешение — и ты поплатишься. К сожалению, у меня нет возможности просто изгнать тебя. Однако заставить исполнить свой долг до конца — в моих силах. Ну и, разумеется, позаботиться о том, чтобы трон никогда не перешел к тебе. Так что можешь не сомневаться — ты уже исключен из числа престолонаследников. Неофициально, само собой… А теперь — больше не задерживаю. Желаю счастья в семейной жизни. Не сомневаюсь, оно у тебя будет — ты ведь, как известно, не против забав с мужчинами. И жду в полдень в тронном зале… сынок, — последнее прозвучало насмешливо-презрительно, и Отари отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена.

Как побитый мельх, Илмари поплелся к выходу, погруженный в небывалые пучины отчаяния. Все рухнуло в одночасье. Все глобальные планы и тайные надежды. Все мечты и смелые проекты… Великая бесконечность, да как же такое вообще могло случиться?!

В приемной топтался Исмари. Увидев выползшего из дверей брата, он победно улыбнулся, но сказать ничего не успел — мажордом пригласил его в королевские покои, и Исмари стремительно проскочил мимо вышедшего из милости родственника.

Что ж, все верно. Наследников у отца всего двое. И если раньше Отари упорно избегал явных проявлений благосклонности к любому из сыновей, имевших несчастье родиться в один день, то теперь фаворит обозначился сам собой.

Потеряв самообладание, Илмари стукнул кулаком по стене и бросился в свои комнаты, надеясь укрыться там от чужих глаз и погрузиться в страдания.

Но даже этого ему не позволили. В смысле, остаться одному. Страдать-то ему вряд ли кто-то мог помешать.

Откровенно говоря, угроза самоубийства была всего лишь угрозой — в действительности Илмари никогда бы не наложил на себя руки. Однако Отари, судя по всему, решил предвосхитить любую попытку позорного дезертирства, и как Илмари ни пытался выставить Ва, Ли и Ту за порог собственной спальни, они ни в какую не уходили. Он даже ударил их несколько раз, чего сроду себе не позволял. Но слуги только закрывали головы руками, мычали и упорно оставались в комнате, отказываясь ее покидать. Это было совершенно невыносимо, ужасно, отвратительно, унизительно, в конце концов!!! И во всем виноват был этот проклятый инопланетный выскочка…