– У него и без того мало причин вас с Ником любить.

– Вот именно, «вас с Ником». Нас обоих. Однако реакцию он давал именно на него. Меня же просто откровенно презирал. И, кстати, считал полной дурой.

– С чего ты взяла? – уточнил рыцарь.

– По его манере покровителя. Так ведут себя только с теми, кого считают глупее себя. Он даже защиту не поставил, хотя мог.

– Хотя… мог.

– Я тебя убедила?

– Убедила. И, по поводу вашей с Ксенией «последней встречи».

– А здесь что?

– Я там снова был.

– Где? В Тэсте?

– Да. Вернулся после тебя ночью и поговорил с одним из трех охранников.

– Так уж и «поговорил»? – заинтересованно уточнила я.

Парень оскалился:

– Угу. Двое из них смотались. А этот местным оказался. Я его в два счета нашел. И поговорил.

– И что?

– Он сказал, что притащили Ника в подвал как раз, получается, после Дома выскочек. И держали там, действительно, до того срока.

– Какого?

– За сутки до нас хозяин усадьбы должен был вернуться из Чидалии. И Ксения решила Ника в другое место перевести. Поэтому листы моанита от стен и потолка спешно отдирали.

– И куда его перевели? – сглотнула я слюну.

Парень скривился:

– Его совсем другие забирали. Не наемники Ксении. И он лишь сказал, что на какой-то…

– Куда, Эрик?!

– Он не знает точно. Какой-то рудник в горах.

– Тысь моя майка.

– Угу… Агата, если тебе станет легче, я с ним хорошо «поговорил».

– В смысле «знака правды»? – подняла я хмурый взгляд.

– И это тоже. Он мне за ту кровь на полу ответил с лихвой.

– Ага. Мне легче… Эрик?

– Что? – буркнул он.

– А над каким делом мой муж последним работал?

– Над «каким делом»? – вмиг подобрался рыцарь.

Я прищурилась:

– Да. Только не вещай, что это – служебная тайна и прочая ваша лебеда.

– А если даже и так?

– Эрик?!

– Ла-дно… Ник сам дела не вел. Лишь контролировал работу всей комтурии. Но…

– Эрик, что «но»?

– Дело о пропаже «алмазного маэстро».

– Архитектора Бертеза? – вспомнила я статью из «Ладмении. Будни».

– Так точно. Сам его вел. Я лишь на пару поручений от него бегал и ничего толком не знал. Он мне только сказал как-то, что в «подобное болото лучше с головой не нырять».

– А сам, видимо, «нырнул», – закусила я губу. – А что за поручения были?

– Ну, первое: выяснить личные контакты маэстро. Таких – пол столицы. Не считая его важных клиентов. Последним, кстати, ваш с Ником «личный покровитель» был.

– Его Величество?

– Да. Во время выполнения его заказа он и сгинул. А второе, – хмыкнул Эрик. – как раз в главной конторе корпорации «Грань». В детище родного брата нашего бывшего Верховного рыцаря.

– И что там в этой «Грани»? – сделала я стойку.

– А там надо было узнать: какие минералы они добывают и продают потом. Я узнал: они в последнее время на атрактин перешли. И вообще не особо шикуют. Дела у них, прямо скажем, хобьи.

– Та-ак… Ага, – громко выдохнула я. Потом закрыла глаза. – А теперь скажи мне, Эрик… с какими минералами работал на своем королевском заказе архитектор Бертез?.. С атрактином?

– Так… точно, – глядя на меня, усмехнулся он…

ГЛАВА 10

– Я не буду этого делать!

– Да почему, позволь узнать?

Эрик, выкатив глаза, застонал:

– О-о! Да это ненормально. Аморально и-и претит рыцарскому кодексу чести.

– Ну, вы гляньте как мы забабледили! – открыла я рот. – Значит, тащить горничную Ксю на свидание ради информации «кодексу чести рыцаря» не претит? Выдавать себя за персону выше рангом тоже вполне с его точки зрения, а вот это…

– Агата!

– Эрик, – набычилась я. – Ты такую чушь сейчас несешь.

– Это – не «чушь»! Ник мне, как старший брат, он мне друг и наставник, да начальник мой, в конце концов, а я, значит…

– А ты, значит, просто войдешь в его кабинет и возьмешь оттуда все, что нам надо. Или я сама туда…

– До первого поворота коридора, – гневно выдул он и почесал лоб. – А вот…

– Не получится. Нам нужны все бумаги Ника по этому делу. В них наверняка есть то, за что он и поплатился. И я не уверена, что нам самим удастся собрать их вновь. Времени – впритык. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – буркнул Эрик. – Но, как я к нему…

– О-о, Ника я знаю с семи лет, и у него еще с кадетства всего два варианта замка: на стандартном прокуратском сверху рунный знак. «Защита» или «Атака».

– «Защита» или «Атака»… Тогда… ладно.

– Наконец-то! – всплеснула я руками.

– Угу, – зыркнул в ответ «блюститель чести». – Сегодня ближе к ночи жди с результатом. И я так понял: за домом твоих родителей теперь должны следить?

– Ну да. И в Гусельницах. Еще у нашей квартиры и недоделанного дома. Так что, разрешаю нарушить свой рыцарский кодекс еще: из подвала сразу к нам вовнутрь.

– Агата, – хмуро хмыкнул парень.

– А что? Проявишься бочком у двери, покашляешь для приличия, а вся моя семья сама к тебе выскочит.

Эрик, скосившись в сторону, вздохнул. И что у него за «личный кодекс» такой, интересно? Одним глазком бы в пункты взглянуть. Хотя примерная шкала ценностей мне уже ясна… Бедная его девушка (если она вообще в природе есть).

– Чем сегодня займемся? – поймал Эрик на себе мой ехидно-задумчивый взгляд.

Я ничуть не смутилась (у меня-то кодексов нет):

– Есть одна «блоха непойманная» еще со времен Поперечки: два камушка атрактина – натуральный и стеклянный. Их Ник моему дяде Теофилу заказал для сравнения как раз накануне Дома выскочек. А я теперь хочу махнуть к дяде со своей просьбой.

– Какой? – прищурился от ветра рыцарь.

– Свести со специалистом по атрактину. Раз другого способа сравнить камни нет.

– Ну-ну, – хмыкнул Эрик. – Ты не знаешь, что это за «экземпляры» – ювелиры. Да еще либрянские. Они перед дверью клозета по сторонам глядят: как бы кто у них оттуда чего не спёр или не узнал тайну ритуала. А если еще и гном… о-о.

– Ого, – потерла я нос. – Зато, если повезет, источник информации получится бесценный. Ты – со мной?

– Угу. С тобой.

– Тогда встречаемся уже там – в ювелирной слободе. Я в Гусельницы за сумкой вернусь, – и через пару секунд показали друг другу спины во вспыхнувших в разные стороны подвалах…

В результате к родителям я вернулась ровно в три часа дня. Кукушка, выпрыгнувшая из настенных часов, открыла клюв и радостно огласила тихие пустые комнаты: «Кух-ку!»

– Я и тебя выброшу, – мстительно пообещала ей я из дверей гостиной.

«Кух-ку! Кух-ку!» – хлопнув дверцей, смылась та восвояси.

– Доча… Доча, что же ты так долго то? – а вот мама моя возникла прямо «ангелом печали».

– Что у вас тут? – вмиг застыла я.

Она всхлипнула, ухватив меня испачканной в муке рукой:

– Тише. Пошли со мной на кухню, – и уже там с разворота начала. – Я ей только ведь сказала, что, ну, что…

– Ма-ма, – опустилась я на стул. – Толком говори.

– Ну, так, я и говорю тебе, только…

– Кому?

– Так, Вареньке. А она расстроилась… отчего-то.

– Что ты ей сказала то?

– Ой, что она теперь должна себя хорошо вести.

– Варя себя плохо вела? – вот так «новость».

– Нет, – всплеснула рукой мама. – Нет. Я ей на будущее. Ну, когда ты родишь. Да просто рассуждала. Корж катала, а она рядом другой вареньем мазала. Ну и болтали, как обычно. О том, о сём.

– Ма-ма?

– О том, о сём, – ускорилась родительница. – И я Вареньке сказала, что для малышей очень важен пример. И внимание. А она спросила: «Много ли внимания им надо?». И серьезно так. Я ответила, что «много, конечно». А она задумчивая такая сделалась, а потом и вовсе встала тихо и ушла к себе. Вот и все… Агата, доча…

– Тысь моя майка.

– Доча, я ведь ей…

– Мама, ты тут не причем, – поднялась я. – Мне надо было самой с ней сразу поговорить. О нашем будущем, – и пошла к лестнице наверх.