Под влиянием революции в России (1917 г.) начинается новая волна освободительного движения. 1 марта 1919 г. под призывом Декларации независимости проходят грандиозные мирные демонстрации и выступления в Сеуле, Сен-Чене, Пиен, Янте и в других городах и деревнях. [88]

Восстание 1919 г. не решило ни одной проблемы, а неурожай этого года ускорил массовое обезземеливание крестьян и их последующее обнищание: землю продавали, чтобы выжить. [89]

Оккупанты свою политику ассимиляции Кореи проводили с японской аккуратностью, настойчивостью, методичностью, последовательностью, системно и упорно. Уничтожение корейской идентичности предполагало:

• запрещение использования корейского языка в школах, изучать его можно было лишь как иностранный;

• запрещение изучения корейской истории: историки должны делать вид, что Япония присутствует на этой земле автохтонно;

• с 1920 г. все корейцы должны принять японские фамилии и имена; в школах следовало внедрить религию синтоизма, поощрять конфуцианство (в Японии шла борьба против буддизма); надлежало внедрять культ японского императора; западное влияние на корейскую культуру допускалось лишь через посредство Японии;

• вузовское обучение молодежи предполагалось только в Японии и т. д.

Однако добиться осуществления намеченных целей Японии помещало ее поражение и изгнание из Кореи, на этот раз окончательное.

Нашествие Японии на корейскую землю привело в движение огромные массы населения. Люди сплотились перед угрозой утраты вековых традиций, национальной идентичности. В 1919 г. вновь вспыхнуло восстание, охватившие города Сеул, Сен-Чен, Виси Янте и др. – почти всю страну. [90]

Освободительное движение спровоцировало подъем просветительского движения корейской интеллигенции в Корее. Видные представители этого движения Пак Ын Сик, Син Чхэ Хо вслед за Чжоу Си активно пропагандировали освободительные идеи Запада в Корее. Пак Ын Сик писал о невозможности подъема корейской культуры, когда корейский народ по воле оккупантов оказался вне закона. [91] Син Чхэ Хо возрождение страны видел в возрождении национального духа, живущего в корейской культуре. [92]

Осознание обреченности прямого противостояния во взаимоотношениях с японской оккупационной администрацией побудило корейскую интеллигенцию «играть свою игру». Она состояла в том, чтобы воспользоваться стремлением империи по-своему цивилизовать Корею с целью ее японизации, взять все, что может дать позитивного эта историческая ситуация ради сохранения собственной этнокультурной идентичности. В какой-то мере эта политика напоминала политику Московского Великого князя Ивана Калиты, который, имея поручение Золотой Орды собирать для нее дань, утаивал сборы и ковал оружие против Хана.

Оружием корейской интеллигенции было ее искусство, позволяющее хранить дух народа, его культурную самобытность. Результаты этой культурной политики имели позитивные последствия.

Так, например, в условиях оккупации единственным выходом в мировую танцевальную культуру была дорога, идущая через Токио. Прямые контакты с русской балетной культурой, которые поддерживались еще на рубеже 1910-1920-х гг., очень скоро были свернуты в связи с антирусской политикой Японии. Хотя, следует заметить, уже тогда гастроли Анны Павловой в Японии, выступления Александра Сахарова, Елены Павловой, танцевальных ансамблей из России в Сеуле и в других городах Кореи пробудили живейший интерес к танцам на пальцах ног. Поначалу в Корее все были удивлены: как это так можно – на пальцах?.. Позже это удивление перешло в увлечение. Корейскому балету предстояло получить уроки новых танцев.

Предпосылки к формированию устойчивого интереса к европейской культуре складывались, начиная с середины или со второй половины XIX в., после отмены политики «закрытых дверей». Несколько позже, в 1889 г., предметы корейского искусства и быта, как отмечалось выше, были эспонированы на Всемирной выставке в Париже. Вторая такая выставка, в которой участвовала и Корея, состоялась в Париже в 1900 г. В 1913 г. предметы традиционных ремесел и искусства были представлены в Кёльнском музее. Но в дальнейшем, после установления в Корее власти японского генерал-губернатора Тэраути, прямые контакты с Западом почти прекратились. Оккупационный режим по-своему дозировал эти контакты.

Тем не менее в течение семи лет, с 1924 по 1931 г., корейская публика имела возможность познакомиться с русским и европейским балетом, современным танцем, благодаря гастролям русских артистов и выступлениям японца Ишии Баку (1926). Особенно значительными были выступления в июле 1931 г. в Хирраккван (центр развлечений) эмигрировавшей в Японию из России балерины Елены Павловой. Она представила обширную и разноплановую программу: «Умирающий лебедь», «Тайны Гарлема», «Испанский танец», «Кванчжо», «Кукла», «Страстная Испания», балетную поэму «Романтика» и др. Корейской публике были продемонстрированы, во-первых, основы традиционного классического балета («Умирающий лебедь»), во-вторых, – настоящая балетная постановка «Тайны Гарлема», состоящая из трех актов, в-третьих, – западноевропейские фольклорные танцы в сценической обработке [93] .

Таким образом, в 1920-х гг. в Корею проникает западное танцевальное искусство, как через посредство японских танцовщиков, так и благодаря русским артистам. Знакомство с достижениями европейского классического и современного танца способствовало модернизации корейской танцевальной культуры. Однако основную роль в развитии танцевального искусства нового времени сыграли представители корейского народа: Цой Сын Хи, Чо Тхэк Вон, Ким Мин Чжа, Чо Ен Чжа и др.

Культура Кореи, являясь одной из древних культур Восточной Азии, имеет не только длительную, но достаточно драматичную историю. Периоды ее относительной политической стабильности сменялись междоусобными войнами и временной утратой независимости. Основные этапы историко-культурного процесса Кореи тесно связаны с историко-политическими периодами развития страны. Испытывая влияние соседних культур, прежде всего Китая и Индии, корейская культура сумела выработать и сохранить, в том числе и в условиях оккупации, свою национальную самобытность.

Своеобразие корейской культуры наиболее ярко и полно воплощено в искусстве. Именно искусство, в том числе художественно оформленные предметы быта, было главным посредником в культурных контактах «страны утренней свежести» с соседними странами, а также со странами Европы и Америки после отмены политики «закрытых дверей», со второй половины XIX в.

3.2. Особенности корейского менталитета

За сравнительно небольшой срок (более 10 лет), прошедший со времени установления дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея, два государства постоянно налаживали культурно-политический диалог на различных уровнях. В процессе обмена завязались официальные и дружеские отношения, вырабатывались взаимные стереотипы, сокращающие дистанцию между Россией и Кореей.

Немаловажным для развития отношений между двумя странами на культурном, политическом уровне, уровне индивидуального общения представляется аспект взаимопонимания, который обусловлен разностью культур, различием мировоззрений. При этом верное представление об отраженной в языке картине мира является не только ключом к успешному изучению данного языка, но и к искомому результату в общении. Некоторые аспекты, на которые следует обратить внимание при общении с представителями корейской культуры, связаны с языком.

Одним из основных ориентиров в жизни каждого корейца является понятие йен, которое можно перевести на русский язык как «нормы поведения, этикет». Если в России оправдывает свое существование поговорка: «по одежке встречают – по уму провожают», то в корейской культуре, пожалуй, отношение к человеку при первой встрече и впоследствии определяется, в первую очередь, тем, насколько его поведение соответствует йен. Йеига парыда («воспитанный, соблюдающий приличия») – одна из лучших характеристик, с точки зрения корейцев.