Если кто-то читал неадаптированный роман Свифта о приключениях Гулливера, то помнит, как в четвертой части этой книги — о гуигнгмах и йеху — на героя напала самка йеху, обуреваемая похотью. Может быть, это нелепое сравнение, в раю на меня самки «субстанций» прямо не нападали, но сексуальные отношения здесь упрощены до предела. Никогда до того не являясь на Земле, что называется кобелем, я уже через неделю пребывания в раю воспринимал, как естественное, ежедневное совокупление с несколькими новыми женщинами. Иногда, когда я был увлечен каким-то занятием, это была одна женщина или таковой вообще не было, а в иной день их счет доходил до десятка. Хотя и о тринадцатом подвиге Геракла не помышлял. Все проходило совершенно естественным путем. Обе стороны получали эмоциональную подзарядку и чаще всего тут же покидали друг друга. Ведь главная особенность рода человеческого заключается в том, что каждая особь уникальна и интересна для окружающих. И особенно ее элита, собранная в раю.

…Пять обнаженных женщин вышло из морских вод, и я был поражен их неземной красотой. Каждая представляла собой идеал, и было невозможно отдать предпочтение одной перед другой. Хотя все они были разные. Блондинки, брюнетки, шатенки. При теле и не очень. Двое совсем юные с виду, две — выглядели на двадцать с небольшим, а одна на тридцать. И совсем не похожие на тех гигантов, что недавно кружились в хороводе в небесах.

Пожалуй, я не стану рассказывать подробно про пьяный кутеж и свальный грех, который мы устроили в мой первый день на морском берегу. С точки зрения обычной земной морали это, наверное, выглядело омерзительно. Как бордель шпаны на воровской малине.

Расскажу только о том, что не выходит за рамки приличия в понимании большинства землян. Сначала у нас было обычное застолье. Я сам расспрашивал Петра и женщин о жизни в раю, а мне отвечали. Как выяснилось, большинство райского населения живет в небольших городках по несколько тысяч человек. Эти городки ничем не напоминают земные.

В них нет магазинов, так как все необходимое возникает буквально из воздуха, нет мастерских, прачечных и прочей инфраструктуры. Зато много всего, что связано с познанием, развлечениями и просто с общением людей-«субстанций». От грандиозных библиотек и музеев до маленьких кофеен.

Мой вопрос: зачем же размещать в маленьком городе громадный музей — вызвал дружный смех. Если в раю нет, как такового, реального перемещения в пространстве, то и наличие музея в городке — фактически тоже фикция. Человек входит в «свой музей», а реально перемещается в какую-то другую точку виртуального райского пространства, в единый для всей райской «планеты» музей. Причем, и внутри музея он также живет, как виртуальная личность, иначе бы ему пришлось вышагивать километры, допустим, из музея геологии в палеонтологический музей, а это непродуктивно.

Другой мой вопрос оказался крайне нетактичным. Я спросил, как устроены школы в раю и вместо ответа увидел напряженные лица. Боже мой, я совсем забыл, что в раю нет детей и, видимо, эта проблема кровавой занозой сидит в сердце каждого райского жителя. Только сейчас до меня дошло, как же это страшно — десятилетиями и столетиями не слышать детского смеха.

Сам того не желая, я этим вопросом спровоцировал, что наша мирная беседа сразу перетекла в оргию и разврат. Все хотели забыться. И уже через двадцать минут очаровательная блондинка, неотличимо похожая на Мэрилин Монро, потащила меня в тропический лес за шатром. К тому моменту и с меня самого уже снимать было нечего. Даже перикловский шлем валялся где-то под столом.

Повторюсь, когда мой возраст приблизился к шестидесяти, о женщинах я стал вспоминать все реже и реже. Но когда среди тропических фикусов и папоротников тебя вдруг страстно обнимает небесной красоты молодая женщина, к тому же, полностью голая, трудно не потерять голову.

Делаю пятичасовой скачок во времени и сразу расскажу, чем закончился этот мой первый день в раю.

Я уже познакомился с четырьмя девушками из пяти. Близко. Очень близко. И после очередного кубка вина (мы уже перестали корчить из себя патрициев и не разбавляли его водой) стал, разумеется, с вожделением поглядывать на пятую гостью. Девушкой ее было трудно назвать. Это была зрелая красавица в расцвете женской красоты. Блондинка, но не яркая, с пепельным оттенком волос. Полногрудая, как те их гигантские копии, что летали в небесах. С широкими бедрами. Было бы, наверное, очень приятно на ней и заснуть в этот фантастический день. Но весь вечер она не проявляла ко мне внимания. Так, перекинулись парой слов. И почему-то после всего многочасового райского борделя я вдруг вернулся в свое обычное земное состояние и оробел, не решаясь проявить инициативу. «Ну, да и бог с ней, — решил я. — Не хочет, так не хочет. Может быть, еще когда-нибудь встретимся».

И вдруг эта сладкая гетера объявила:

— Так, девочки, и ты, Петя, вам пора закругляться. До свидания. А мы останемся с Колей здесь ночевать.

Петр ехидно улыбнулся:

— Можно подумать, что Николай даст тебе хоть три минуты на сон. Отключайте сон сразу. Коля, должен тебе объяснить, как новичку: в раю можно обходиться без сна хоть целый месяц.

— Разберемся уже без вас, — сказала она достаточно жестко.

Шатер сразу опустел. Мы остались с этой женщиной одни. И я сразу почувствовал какую-то страшную неловкость. Это надо же! Только один день пробыл в раю — и черт знает что сотворил. Пожилой тип, а перепробовал почти всех наличных женщин и теперь покушаюсь на оставшуюся почтенную даму. Интересно: если ей удобно в облике тридцатилетней, то сколько же лет ей в реальности?

— Двести тридцать один год, — сказала моя визави.

Я застонал от ужаса. Нет, вовсе не от того, что женщине (ее звали несколько изысканно — Изольда) шла третья сотня лет — я уже привык к мысли, что реальный возраст «субстанций» в раю не имеет ровным счетом никакого значения.

НО ОНА УСЛЫШАЛА МОИ МЫСЛИ! Вся моя низменная похоть — никакой не секрет для нее!

— И все в раю наделены этой способностью? — опешив, спросил я.

— Подключаться к чужому сознанию? — спокойно уточнила Изольда.

— Да.

— Многие из тех, кто здесь долго живет. Но ты не волнуйся. Твой Вергилий, пока был здесь, заблокировал эту способность у нас всех, чтобы не поставить тебя в неловкое положение. И вообще в раю это считается крайне неприличным — лезть в чужую голову без спроса.

— А как же …ты?

— У нас с Петром была договоренность — я хочу, чтобы ты в этот день испытал настоящую любовь. Ну, хотя бы чувственную любовь.

— Любовь? Тогда чем же я сегодня занимался полдня? Такой многочисленной «любви» у меня никогда в жизни не было. Хотя я — вовсе не Дон Жуан в прошедшей жизни, если хочешь знать. И к тому же — тут я осмелел — ты очень притягательна для меня и без всяких фокусов, если об этом речь.

— Не сомневаюсь, что притягательна. Так когда-то посчитал и великий князь Константин. Возможно, читал о нем, это тот, что отказался от российского престола в канун восстания декабристов.

— Ты была его любовницей?

Изольда грустно улыбнулась:

— Этого негодяя? Нет, Коля, у меня была семья и ребенок. И на свою беду я приглянулась цесаревичу. А этот подонок просто увез меня со своими собутыльниками в замок и изнасиловал. Потом отдал друзьям, чтобы те тоже повеселились с красоткой.

— Я что-то слышал про эту историю. Это было в Польше, ты полька и потом покончила с собой. Так?

— Полька, но это была другая, схожая история. Таких историй с его участием было много. А я тогда была истовой католичкой и не решилась наложить на себя руки. Выжила.

Мне стало плохо. Я ведь уже собрался провести ночь с Изольдой, а тут такое…

С горечью я сказал:

— Но я — русский, Изольда…

Она пожала плечами:

— Ну и что? Я, по-твоему, должна потом два века ненавидеть всех русских? А если бы меня изнасиловал какой-нибудь шляхтич из поляков? В то время нас, простолюдинов, господа за людей не считали.