Для начала выступил хор старших детей. Чистые звонкие голоса проникали в самое сердце, и в любое другое время Гвинет была бы очарована их пением, но теперь она с нетерпением ждала окончания песни и появления младших.

Тоби участвовал в небольшой постановке для малышей. Первым на сцене появился красавчик Фредди с луком и стрелами, в образе Купидона. Он вызвал такой восторг у зрителей, что успех ударил ему в голову и его пришлось чуть ли не силой стащить со сцены. На подмостках появились два негодующих маленьких герольда, которые последние три минуты нетерпеливо приплясывали в ожидании своей очереди. Они задули в миниатюрные трубы, объявляя следующий персонаж — волшебника. На его черной мантии тут и там сверкали серебряные звезды, а из-под высокой островерхой шляпы серьезно смотрело личико Тоби.

С огромным чувством собственного достоинства Тоби вышагивал взад-вперед, медленно размахивая своей волшебной палочкой. И тут, будто по мановению его руки, сцену охватили маленькие язычки пламени. Казалось, магия и впрямь решила вмешаться в эту забавную инсценировку и на свет были вызваны темные злобные силы, нарушившие мир и покой тихого солнечного дня. Через мгновение муслиновая драпировка вспыхнула, и платформа оказалась объята пламенем.

— Тоби!

Прежде чем другие сообразили, в чем дело, Гвинет была уже у сцены. Маленькие герольды успели спуститься вниз, и только Тоби стоял и завороженно глядел на бушующее пламя.

— Тоби! Прыгай, милый, я поймаю тебя!

Сцена была слишком высокой, и Гвинет не могла дотянуться до ребенка, а огненные языки пытались отогнать ее прочь. Но она не замечала их и все кричала и кричала, звала маленького одинокого малыша в дурацкой мантии.

На какое-то мгновение ребенок словно оцепенел и даже не слышал Гвинет, потом увидел ее, взвизгнул от облегчения, кинулся к ней навстречу, но замер на краю. Ему стало страшно, и малыш никак не мог решиться прыгнуть вниз, но женщина протянула руки и ободряющее улыбнулась.

В тот момент, когда мальчик прыгнул вниз, его мантия загорелась. Гвинет закричала от ужаса и стала срывать с него горящую ткань. Ее собственное тоненькое платьице вспыхнуло словно факел, и она почувствовала, как кто-то схватил ее. По силе рук Гвинет поняла, что это Ван и он пытается сбить пламя. На нее набросили пальто, потом еще одно, но, сама не понимая, что делает, Гвинет рвалась из рук.

— Спокойно, милая, все в порядке. Я держу тебя, — донесся до нее голос Вана, и Гвинет потеряла сознание.

После ей сказали, что все происшествие заняло не больше двух-трех минут, но женщине почудилось, что все это длилось часы, а бессознательное состояние, наступившее вслед за этим, — дни.

С большим трудом Гвинет открыла глаза и увидела, что лежит в совершенно незнакомой комнате, но у окна спиной к ней стоит человек, которого она хорошо знает.

— Ван, — простонала Гвинет, и он тут же бросился к ней. Лицо мужа было настолько бледным и измученным, что казалось, будто он постарел сразу на несколько лет. Она слабо улыбнулась и прошептала: — Я в порядке. Где Тоби?

Ван несмело дотронулся до ее волос:

— С ним тоже все в порядке. Не волнуйся.

Гвинет подумала, как здорово вот так запросто говорить с мужем о сыне.

— Можно увидеть его?

— Не теперь, милая. Уже ночь, и он спит.

И тут Гвинет заметила, что в спальне горит свет, а за окном — темнота. Ей о многом хотелось поговорить с мужем, но она просто улыбнулась в ответ и закрыла глаза.

Когда она снова открыла их, было уже утро и в голове все прояснилось. Гвинет поняла, что лежит в одной из комнат приюта, а по боли в левой руке и плече догадалась, что именно они больше всего пострадали при пожаре.

Вана рядом не оказалось, и Гвинет стало грустно от мысли, что он, должно быть, уехал по делам в Лондон, но потом она вспомнила, что сегодня воскресенье и у Вана выходной. Не успела Гвинет подумать об этом, как дверь отворилась и вошел муж.

— Привет, Ван, — с облегчением вздохнула она. — Я боялась, что ты уехал в Лондон.

— В Лондон? Не верю, что ты могла так подумать. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку, а потом в губы.

— Просто я забыла, что сегодня воскресенье и тебе не надо в офис.

— Ты же не думаешь, что какой-то там офис или что бы то ни было еще заставит меня оставить тебя теперь, малыш?

— Ну, думаю, что нет, — решила она наконец, а потом спросила: — Я ведь не очень серьезно больна?

Ван ответил уклончиво:

— Ужасный шок, он оказался хуже, чем сами ожоги.

— Но ты тоже пережил шок, Ван, — дотронулась она до его щеки.

— Да, — выдохнул муж и сжал губы.

— Теперь не о чем волноваться. — Гвинет притянула Вана к себе и поцеловала его. — Обними меня.

Он поспешил выполнить ее просьбу, и Гвинет прижалась к нему. Через мгновение они услышали, как кто-то скребется за дверью, потом ручка повернулась и в комнату вошел Тоби. При виде Вана малыш так испугался, что стало абсолютно понятно: он пришел без разрешения.

— Ты ко мне, милый? — мягко спросила Гвинет, и мальчишка перевел на нее свой серьезный взгляд.

— Да, к тебе, — сказал он, но не двинулся с места.

Но тут Ван протянул к нему руку:

— Тогда иди сюда.

Тоби подбежал к кровати и взглянул на Гвинет снизу вверх.

— Ван, так ему не дотянуться.

Ван поднял малыша и усадил его на постель:

— Поаккуратней, пожалуйста.

Но это замечание было ни к чему. Тоби и так был весьма аккуратен и не дотронулся до забинтованной руки Гвинет. Он просто обнял ее за шею.

Ван как-то странно посмотрел на этих двоих. Он все еще обнимал Гвинет, и теперь оказалось, что держит в объятиях обоих.

— Ты в порядке, Тоби? — Гвинет потрепала его по щеке, встревоженно и с любовью глядя на сына.

— Да, спасибо, я в порядке, а ты? — пробасил малыш.

Гвинет кивнула, и Тоби повернулся к Вану и поинтересовался:

— Ты тоже в порядке?

— О да.

— Руки больше не болят?

— Ван! — схватила его за руку Гвинет. — Твои руки!

— Да ничего! Совсем небольшой ожог. Смотри, все уже прошло. — И он показал жене свои ладони.

— О, милый мой, это когда ты пытался помочь мне?

— Да.

Она развернула его руку и поцеловала в ладонь. Тоби очень удивился такому жесту:

— Зачем ты это делаешь?

— Чтобы больше не болело, — сказал Ван.

— Потому что я люблю его, — одновременно с ним ответила Гвинет и почувствовала, как конвульсивно сжалась рука мужа.

Тоби в свою очередь тщательно изучил ладонь Вана:

— И что, больше не болит?

— Совершенно, — заверил его Ван.

— Я рад, — сказал Тоби и запел, улегшись на кровать.

Его хриплый голосок стал еще смешнее, и Гвен с Ваном не могли сдержать улыбки.

— Какая милая песня, Тоби, — отметила Гвинет, когда он закончил.

— Да. Это песенка волшебника. Вчера мне не удалось спеть ее, — согласился Тоби немного раздраженно, и Гвинет с облегчением поняла, что на мальчика вчерашнее происшествие не произвело сильного впечатления. По большому счету, он сожалел только о том, что так и не сумел исполнить тщательно приготовленную песенку.

— Мне так жаль, — сказала она ему.

— Спеть еще разок? — настойчиво предложил Тоби, и Ван сказал: «Ну, если так нужно», а она: «Спой, пожалуйста».

И мальчишка, к полному своему удовлетворению, спел на бис. Как раз в этот момент раздался стук и в комнату заглянула миссис Келлаби:

— Миссис Онсли, вы не видели… А, вот он где! Тоби, пошли со мной. Ты не должен беспокоить миссис Онсли. И прежде чем навестить ее, надо попросить разрешения.

— Он меня совсем не побеспокоил, — улыбнулась Гвинет. — Можно ему побыть еще немного?

Но Ван сказал:

— Думаю, она права, Гвинет.

И тут Гвинет почувствовала, что и в самом деле устала, и не стала больше спорить.

Тоби ушел, и они немного посидели в тишине. Гвинет снова поразилась тому, как отразились на Ване эти сутки. Бедняжка! Наверное, подумал, что потерял ее навсегда.