— Друг с другом, очень целомудренно. Мы зароемся в сено, я обниму вас, и нам обоим будет тепло.

Сара, растерянно моргая, уставилась на него. Другими словами, она впервые в жизни будет спать с мужчиной, который к тому же ей совершенно незнаком. А, ладно. Она уже оставила позади то время, когда ее могло шокировать что-либо, и потому молча кивнула и направилась к куче сена.

Девушка осторожно опустилась на нее. Поначалу сухие стебли кололись, но сено оказалось мягким, и от него исходил приятный аромат. Со вздохом облегчения она свернулась в комочек, чтобы сохранить то тепло, которое у нее еще оставалось.

Роб задул свечу и подошел, чтобы присоединиться к ней. Сара, хотя и полностью доверяла ему, все же непроизвольно напряглась, когда он вытянулся рядом.

— Расслабьтесь, — пробормотал он, укрывая их обоих слоем сена, будто легким пахучим одеялом. Затем он обнял ее, притянув к себе, так что она прижалась к нему спиной. Он был крупным мужчиной, и рядом с ним ей стало тепло и уютно.

Сара вздохнула от удовольствия, почувствовав, что больше не дрожит и начинает понемногу согреваться. В его объятиях не было ничего страстного и пылкого, они несли ей лишь тепло и защиту.

Впервые после своего похищения она спала крепко и без сновидений.

Кухня мистера МакКарти, с опрокинутой мебелью и разбитой посудой, походила на поле боя. Взад и вперед по ней вышагивал Флэннери, в бешенстве отчитывая своих избитых, окровавленных вояк.

— И вы втроем позволили одному человеку ворваться сюда и умыкнуть герцогиню? Да вы просто жалкие растяпы!

Курран слабо запротестовал:

— Мы с Донованом спали. Он застал нас врасплох.

— Но вас было трое! А у него с собой не было даже пистолета. — Флэннери окинул Донована яростным взглядом. — До тех пор пока он не отнял у тебя ту славную пушку, которую купил я!

— Откуда мне было знать, что герцогиня огреет меня чугунной сковородкой по башке? — огрызнулся кучер. — Я думал, что она — леди.

— Она оказалась мужчиной в большей степени, чем любой из вас! — взревел Флэннери. — А ее спаситель наверняка работает на Эштона, раз сумел так быстро разыскать нас. И где бы теперь они вдвоем ни находились, держу пари, сейчас оба покатываются со смеху.

— Этот чертов малый не был одним из людей Эштона, — угрюмо заявил О’Дуайер, смывая кровь с лица. — Я узнал его. Его зовут Кармайкл, и он — проклятый сыщик уголовного полицейского суда. Один из лучших.

— Шотландец?

— Хуже. Англичанин. Он прославился умением возвращать домой беглых наследниц и решать прочие деликатные проблемы. — О’Дуайер поморщился, осторожно ощупывая здоровенный синяк на виске, — Выполняет разного рода особые поручения для богатеньких клиентов.

— Опиши его, — распорядился Флэннери. — А я пошлю весточку членам нашей организации на всех дорогах и заставах отсюда до побережья. Может, Кармайкл и хороший сыщик, но общество ее светлости непременно обнаружит его. А вы приведите себя в порядок и поешьте. Как только рассветет, мы отправимся за ними в погоню. И помните: если не вернем герцогиню, награды нам не видать.

— А как хорошо все шло, — проворчал Курран.

— Именно в такие моменты и надо удвоить осторожность, — прорычал Флэннери. — И помните: нам нужна только герцогиня. Сыщика можете убить.

Напомнив себе о том, что мисс Сара Кларк-Таунсенд — его клиентка, то есть девушка, попавшая в беду, а не славная маленькая подружка, Роб сосредоточился на том, чтобы согреться, пытаясь не думать о ее женственности. За исключением небольшой части его мозга, которая бодрствовала, оставаясь настороже, он забылся тяжелым сном, благодаря судьбу за то, что девушка оказалась не из тех дамочек, которые чуть что хлопаются в обморок. В этом она очень походила на свою сестру. Судя по тому, что видел Роб, герцогиня отличалась исключительным здравомыслием и практичностью, и Сара разделяла эти достоинства, пусть даже обе выглядели как пушистые желтенькие цыпочки…

Он проснулся от сильнейшей эрекции и ощущения горячего женского тела, которое сжимал в объятиях так крепко, что только одежда мешала им слиться воедино. Его «Святой Боже!» и ее «Господи милосердный!» прозвучали одновременно.

Шок прогнал остатки сна, и они поспешно откатились друг от друга. Роб откинулся на спину и, скрестив руки на груди, проклинал себя на чем свет стоит. В конце концов, он — взрослый мужчина, а не зеленый пылкий юнец!

Еще раз вознеся благодарность за то, что мисс Сара не склонна к обморокам, он сумел проговорить ровным голосом:

— Мне очень жаль. Обычно я не соблазняю женщин, которых спасаю.

Сара шумно выдохнула. Похоже, она тоже сжимала кулаки.

— Не думаю, что это было соблазнение. Всего лишь… действие животного тепла. Потому что сейчас я наконец согрелась.

— Я тоже. — Роб заставил себя подумать о том, как отреагирует Эштон, если узнает, что он спал с сестрой герцогини. Эта мысль быстро привела его в чувство.

— Вы сказали, что обычно не соблазняете женщин, которых спасаете, — заметила Сара, и в голосе ее прозвучало любопытство. — Означает ли это, что иногда такое все же случается?

— Разумеется нет! Когда меня нанимают для того, чтобы не дать девушке обесчестить себя, не могу же я погубить ее сам.

— Спасаете наследниц-беглянок от их же собственной глупости, полагаю. — Сара коротко рассмеялась. — Это не мой случай. Я не наследница.

Роб слабо улыбнулся, глядя в темноту.

— Но главный принцип остается неизменным. Моя работа заключается в том, чтобы вернуть вас семье целой и невредимой.

— Я знаю и, поверьте, очень вам благодарна. — Сара вздохнула. — Но иногда я боюсь, что умру девственницей.

Роб даже поперхнулся от неожиданности.

— Это не та беседа, которую мы должны вести! — Он глубоко вздохнул, пытаясь отогнать от себя видения о том, как обучает премудростям любви эту хорошенькую и горящую желанием молодую женщину. — Даже не являясь знатной наследницей, такая красивая девушка, как вы, не может испытывать недостатка в кавалерах.

Легкомысленные нотки исчезли из ее голоса.

— А я и не испытываю. Но я любила и потеряла, а теперь… Теперь я не думаю, что это может случиться вновь.

— Мне очень жаль. — Расслышав боль в ее голосе, Роб взял ее за руку и ласково сжал. — Но мужчина, который оказался таким дураком, что оставил вас, не заслуживает того, чтобы о нем горевали бесконечно.

— Он погиб, а не бросил меня. С ним я чувствовала себя самой красивой и желанной женщиной на свете. Бал в честь нашей помолвки должен был состояться на мой восемнадцатый день рождения. Он… Он погиб на охоте за две недели до этого. — Голос девушки сорвался. — Я как раз выбирала подвенечное платье.

— Ох, Сара. — Роб повернулся на бок и прижал ее к груди. — Мне очень жаль. Но если он искренне любил вас, то не хотел бы, чтобы вы скорбели всю оставшуюся жизнь.

— Я уверена, что не хотел бы. Джеральд верил в то, что жизнью надо наслаждаться. — Она вздохнула. — Проведя год в трауре и скорби, я сказала себе, что пришло время встряхнуться. Но с тех пор я так и не встретила мужчину, за которого мне хотелось бы выйти замуж хотя бы с половиной той страсти, с какой я хотела стать супругой Джеральда. И вот уже семь лет я ищу, но без особого успеха. Солидные, состоявшиеся мужчины меня не интересуют, а что касается энергичных красавчиков — я понимаю, что рано или поздно один из них разобьет мне сердце.

— Как это сделал Джеральд, — негромко заметил Роб.

— Вот именно. — В ее голосе прозвучала тоска. — Мы оба были молоды, и я думала, что мы прекрасно подходим друг другу. Но я так и не узнаю, как бы все вышло на самом деле. Поскольку я не успела разлюбить его, мое сердце… все еще принадлежит ему. Впрочем, роль тетушки, оставшейся старой девой, устраивает меня как нельзя лучше. По целому ряду причин я предпочитаю быть независимой женщиной.

Роб спросил себя, а так ли это на самом деле или же она просто делает хорошую мину при плохой игре.