— Стало жалко славян. Как безжалостна Судьба… Или Бог…

— Можно подумать, что наш с тобой Северин не был безжалостен к ругам, хотя и использовал их… Одного Христа оказалось мало, чтобы все двуногие стали людьми. И пока что нового Христа я не вижу…

Стилихон тогда опоздал и решил хотя бы закупорить волка в опустошённой овчарне. Он перекрыл выходы из Фессалии на Константинополь. Но Алларих извернулся, уклонился от боя и вывел своих вестготов с награбленной добычей через Эпир и Иллирию к Паннонии, как раз в это время занятой бежавшими от подвластных гуннам ругов вандалами и аланами. Он нанёс беглецам такой удар, что они, завалив оба Норика трупами и покрыв их руинами, вырвались в Рэцию. Это было уже территорией Запада, и Стилихону пришлось спешно бросать все наличные силы против сородичей и их союзников. И он выбил их из Рэции на правый берег Рейна против галльской границы, но не успел довести дело до конца, ибо в оставшуюся беззащитной Италию уже вторгся Аларих и дошёл до Медиолана, где заперся император Гонорий. И пришлось Стилихону стремительно возвращаться в Италию и атаковать вестготов в день Пасхи, ибо промедление было смерти подобно. А это кое-кто счёл кощунством и запомнил. Выбитые в горы Иллирии и там окружённые вестготы оказались на грани гибели. А нужно ли было их уничтожать? Предательская политика Востока, умышленно толкнувшего Алариха на Запад и не сделавшего ни малейшей помехи его продвижению в Италию, была ясна и Стилихону, и Алариху. А ведь сдвинутые гуннами народы всё шли и шли с востока на запад, и было ясно, что Восточная империя постарается обеспечить им свободный транзит. Не то что не задержит, а напротив того — подтолкнёт золотом и уговорами на Западную империю. Гори весь свет, только не мы… Не на то рассчитывал Феодосий, деля империю между сыновьями… Так не стоит ли перетянуть Алариха на сторону Запада, с его помощью отбить у Востока Иллирию, сделать её предмостным укреплением Италии, а там подумать и о походе на Константинополь, о коронации сына Стилихона диадемой Востока? На сына Стилихон мог положиться — этот не предаст отца и его дело… Но — не забывай о Гонории. Плевать ему было на судьбу Аркадия, но сын Стилихона на восточном престоле — а ему, недоумку, и тут Стилихон весь мир своей властной фигурой закрыл, ему шептуны неустанно в уши льют клевету, что хочет Стилихон его убрать и вместо него сесть… Стоило бы…

Переговоры с Аларихом были начаты и оказались успешными. Аларих получил высокое звание магистра армии, вестготы стали федератами Запада, а Иллирия фактически была присоединена. Но в Италию ворвалась новая орда врагов. Это была именно орда — ты знаешь смысл этого гуннского слова?

— Очень приблизительно.

— Это людская общность, основанная не на власти старейшин рода или племени. Это объединившиеся по доброй воле отборные воины, выбирающие себе командиров не за знатность, а за способности, отвагу и удачу, хотя среди этих командиров и нередки отпрыски знатных родов и семейств, ушедшие в орду, уже имея выучку и опыт, рядовым воинам малодоступные… Так вот — тут как раз и было объединение разноплемённых воинов вокруг удачливого атамана Радагайса. И цель у них была одна — грабежи и убийства. В её составе были, кстати, 12 тысяч готов-язычников, уклонившихся в своё время от крещения и по-прежнему приносивших человеческие жертвы принесённым из Скандии в эту даль богам. И они прямо заявляли, что не успокоятся, пока не прольют «всю римскую кровь» в честь этих своих богов. А всего у Радагайса было не менее ста тысяч бойцов, ибо в различных документах той поры я находил упоминание и о двухстах тысячах. Но и эту чудовищную угрозу сумел ликвидировать Стилихон, наголову разбив варваров под Флоренцией, часть пленных истребив, а прочих продав в рабство. Но он отлично понимал, что и это ещё не беда, а просто очередная неприятность, что всё это идёт с Востока и что каждый новый вал будет выше прежних. Нужно идти с Аларихом на Константинополь и там, на восточных рубежах Римского Мира, ставить преграду силами обеих империй. Надо… А захотят ли ромеи — не Руфин и ему подобные, а ромеи в целом? Не пойдут ли они на угрозу самоубийства по дурости охотнее, чем согласятся на спасение в общеримских пределах? Об этом уже приходилось думать тогда. Но всё же это был последний шанс спасти несчётные мириады ценой уничтожения оголтелых тысяч. И он уходил в небытие, этот шанс…

В самый последний день того же 406-го года недавно выбитые им из Рэции, но недобитые вандалы с аланами, со свевами, с бургундами, с кем-то ещё из зарейнских племён — на широком фронте переходят по льду Рейн и вторгаются в Галлию. Что делать? Опять бросать все силы на запад? А что новенького поднесёт тем временем восток вообще и Восточная империя в частности? Нет, сначала нужно решить восточную проблему, как бы плохо ни пришлось Галлии… Вот тебе некий аналог предполагаемой мною политики Руфина… Галлия-то и впрямь охвачена огнём и завалена трупами… И тут поднимают голову те нелюди, которые всегда есть в любом народе и в любой державе или вере, но которым обычно не дают слишком громко кричать и тем более действовать, а если уж такие вышли на первый план и некому их унять, значит — скоро этому народу, этой стране, этой религии придёт конец. В Афинах они сожрали Сократа, но это ещё было полбеды, а вот когда они забили камнями сына Перикла и его сотоварища, победивших спартанский флот, но не успевших похоронить погибших своих воинов, ибо надвигался шторм и приходилось спасать последние афинские боевые корабли — Афины погибли в первый раз, как у нас впервые возьмёт Рим Аларих, а там уже и до полной утраты самостоятельности немного осталось. Они всегда уверены, что любой инокровец, иноверец, любой отличный от них человек — не человек вообще и хорош только в могиле или в ошейнике раба. И церковь оказалась одного мнения с этой мразью, словно не учил церковников всех догм уму-разуму Юлиан Отступник…

— Ты, похоже, относишься к нему сочувственно?

— А ты любишь, когда кто-то лезет в твою душу грязными лапами и диктует, что любить и что ненавидеть, как верить и чему верить, противореча при этом полностью той самой вере, которая его возвысила? Ты в восторге от тех, кто до твоего патрона занимал престол святого Петра в Риме и патриаршьи и епископские посты в иных местах? Твой патрон, с твоей точки зрения, от святости лопается? Не забывай, кем и в каком государстве я был, какому государю мне довелось помогать и отчего погибла созданная им держава. Мне ли не понять Юлиана, на глазах у которого христиане всех догм всего через полвека после признания их веры государственной погрязли по уши в грязи и в дерьме, но продолжали драться меж собой за власть над душами людскими!..

— Успокойся. Мы ведь договорились заранее о нашем отношении к этому. Меня интересовало лишь твоё отношение к Юлиану. Продолжай, прошу тебя.

— Прости за вспышку. Даже теперь ярость охватывает, когда всё это вспоминаю. А каково мне было узнать это впервые, когда по моему заданию составлялись своды документов по каждой ключевой проблеме прошлого.

— Ты сам додумался до этого? Или кто-то до тебя уже так поступал? И где эти своды? Неужели погибли?

— Начисто. Ещё до гибели Амаласунты постарались ревнители римской чистоты — а её пожрали ревнители готской. У них ведь тоже приближалась гибель, её можно было лишь тем избежать, что перестать быть готами, слиться со всеми, собравшимися в Италию, в какой-то новый народ. Вот эти и вылезли — как бубоны у больного чумой… И рукописи сгорели, и люди мои, подобранные, были перебиты. Только у меня в голове и осталось кое-что из прочтённого тогда. Сейчас хоть что-то пойдёт в дело — спасибо за это. А делал ли так кто-то до меня — не знаю, но полагаю что не я один такой умный. Вот и ты пришёл к тому же, только у тебя времени и сил меньше. Да и мне приходилось до слишком многого самому доходить — исполнители были, верных соучастников моего уровня не было. Боэций мог бы стать таким, но им овладела ненависть. Не ко мне — к общим нашим владыкам-готам. Просто за то, что они не мы, не римляне, не италийцы, не кафолики… И она пересилила. И погубила — и его самого, и готов, и италийцев — пусть не всех сразу, но — почти всех в конце концов… Кстати, полное его имя — Боэций Аниций Манлий Торкват Северин, если ты этого не знаешь. Вспомнилось потому, что наш Северин тоже явно не имел соучастников при жизни, тоже лишь исполнителей, работавших вслепую… Но вернёмся к делу…