Она молча разливала чай, и горничная разнесла чашки. Она подождала, пока всех обслужили, и разговор стал общим и более оживленным.

Наконец Мэри открыла шелковый кошелек и достала оттуда гинеи.

— Кристофер, — громко и отчетливо сказала она. Он сразу же повернулся к ней. Она протянула ему монеты, и он машинально взял их, посмотрев на них уже в своей руке. — Я должна извиниться за то, что не вернула тебе деньги раньше, — сказала она.

Он густо покраснел и попытался вернуть ей монеты, как будто они жгли ему руку.

— Ты мне ничего не должна, Мэри, — сказал он. Стивен встал со своего большого стула и шагнул к ним.

— Ты забыл. Ты послал мне десять гиней, чтобы я приехала и вышла за тебя замуж, — четко и внятно произнесла она ледяным от ярости тоном. Она пристально смотрела прямо на Кристофера, игнорируя остальных, которые сразу же замолчали.

— Я этого не делал, — с беспокойством в голосе сказал он, отворачиваясь и слегка посмеиваясь. — Ты сошла с ума?

Мэри медленно достала письмо и развернула его. Георгиана побелела, затем покраснела. Леди Хелен издавала короткие нечленораздельные слова:

— Ах, ах, ой, ой, что это, что происходит?..

— Быстро же ты забыл, Кристофер, — холодно сказала Мэри. — Мы познакомились с тобой у Эвертонов. Ты просил меня стать твоей женой. Вернувшись в Корнуолл, ты послал мне десять гиней и написал, чтобы я приехала к тебе. А приехав, я обнаружила, что ты женился и уехал в свадебное путешествие. Давай я напомню тебе… Я прочту твое письмо вслух… — Она подняла письмо и начала читать некоторые отрывки. Он встретит ее… Они поженятся…

Кристофер начал смеяться:

— Прекрати, Мэри. Прекрати! Ты смущаешь мою жену! Что было, то прошло…

Стивен резко сказал:

— Хватит, Мэри. Я не потерплю, чтобы ты это читала…

Георгиана заплакала и выбежала из гостиной. Леди Хелен встала, взволнованно и невнятно причитая, и начала расхаживать по комнате. Эван Бэссет долгим и задумчивым взглядом посмотрел на Мэри, затем на Стивена и вышел из комнаты.

Мэри сложила письмо и положила его в кошелек. Теперь, когда месть состоялась, ей было немного не по себе. Она причинила боль Георгиане, а не Кристоферу. Его это, казалось, ничуть не задело. Да, с него все как с гуся вода, подумала она. Вот он уже опять смеялся и пожимал плечами.

— Какой глупостью было… поймать меня на слове и приехать сюда, — беззаботно сказал он. — Тем не менее я польщен, что ты меня так любила, что приехала ко мне. Я всегда буду помнить это, дорогая Мэри! — У него хватило наглости взять ее за руку.

Она отдернула руку, глядя на него свирепо, как разъяренная тигрица. Но вмешался Стивен.

— Довольно, Кристофер, — ледяным тоном сказал он. — Теперь она моя жена.

— Ну и прекрасно, — ответил Кристофер, сел на стул и взял чашку. Его упрямые карие глаза злобно сверкали, когда он взглянул на Мэри. — Ну и прекрасно, дорогой брат!

Она допила свой чай, не обращая внимания на то, что он остыл. Чуть позже она энергично принялась за работу вместе с миссис Рэмзи, планируя переделку комнат, руководя штопкой белья, составляя меню на следующую неделю. Она не хотела оставаться наедине со своими мыслями.

За ужином Кристофер был необычайно весел, отпускал шуточки, притворяясь, что не замечает покрасневших глаз жены. Леди Хелен почти все время молчала, а с Мэри вообще не разговаривала. Георгиана шмыгала носом и вытирала его платком, Стивен явно был раздражен. Он сердито смотрел на подносимые блюда и грубо разговаривал с дворецким и слугами, которые осмеливались обратиться к нему. Только Эван Бэссет, казалось, находился в своем обычном настроении и безмятежно говорил о второстепенных делах, касавшихся управления поместьем. Мэри чувствовала благодарность к нему за его спокойствие. Сама же она испытывала горький стыд.

После ужина, разлив кофе, она ушла в комнату миссис Рэмзи. Добрая женщина, казалось, понимала, в каком неприятном положении находилась Мэри, и старалась, чтобы не возникали паузы, давала ей советы о том, какие продукты и когда следует заказать из Лондона, и о прочих домашних делах.

Наконец Мэри вернулась в свою комнату, где ее терпеливо ждала Бонни. С помощью девушки она переоделась в бежевую шелковую ночную сорочку с кружевами и халат. Затем Бонни ушла.

Чуть позже Мэри задула свечи, сняла халат и скользнула в постель. Она с наслаждением устроилась поудобнее и подумала, что может немного поплакать и смягчить сердечную боль. Она совершила большую ошибку, руководствуясь побуждениями своего горячего шотландского нрава вместо здравого смысла. Она причинила боль не тому, кому хотела.

Тут открылась дверь, затем снова закрылась. К ее кровати приближался Стивен. Он сбросил халат и, прежде чем она успела открыть рот и вымолвить хоть слово, он уже лег в постель рядом с ней.

— Беда с тобой, моя озорная леди! — отрывисто сказал он. И, заключив ее в объятия, добавил: — Ты лишь вызвала лишние неудобства и заботы, потому что…

Он не договорил, так как уже прижался губами к ее губам.

На следующий день миссис Рэмзи пришла к Мэри в сильном волнении. Приехала карета из Лондона, сообщила она, и в ней пакеты для миледи. Она спросила, принести ли их в ее комнаты и помочь ли распаковать их.

Мэри согласилась, слегка удивившись.

— Но я ничего не заказывала, — все же возразила она. — Может быть, это для леди Хелен?

— Нет, миледи, нет! Это для вас. — И миссис Рэмзи поспешила наверх, шелестя атласными юбками. Мэри последовала за ней, но ей пришлось почти бежать по коридору, чтобы не отстать от миссис Рэмзи.

В зелено-малиновой комнате действительно было множество свертков и пакетов. Бонни вертелась вокруг них, не смея ни к чему прикоснуться без разрешения; ее болезненно-желтые щеки порозовели.

— Ну и ну! — изумилась Мэри. — Что это?

— Ваша новая одежда! — вскричала Бонни. — Одежда, которую лорд выписал для вас из Лондона!

— Ну, Бонни, скажу я тебе, — рассердилась миссис Рэмзи. — Ты готова выболтать любой секрет! Ну ладно, что сделано, то сделано. Лорд Стивен заказал для вас много одежды, и — вот она. Надеюсь, что все придется впору, да и цвета должны подойти! Он очень тщательно старался выбрать вещи нужных расцветок.

Мэри зажмурилась на мгновение, затем слабым голосом сказала Бонни, что можно начинать распаковывать, и с растущим удивлением наблюдала за появлявшимися вещами. Она начала чувствовать приятное возбуждение, радость и некоторый стыд за свои мысли. Стивен и в самом деле старался, приобретая одежду для нее; он тщательно продумал, что может ей понравиться.

Там были белые муслиновые платья, в точности подходившие ей по размеру, с голубыми, розовыми, желтыми, зелеными лентами; соломенные, фетровые, кружевные, бархатные шляпки изумрудно-зеленого, лимонно-желтого и кремового цветов; бальные платья: одно из полупрозрачной желтой материи, отделанное тончайшим кружевом; другое из сиявшего изумрудной зеленью атласа; третье — из темно-розового бархата, мягкого, как шерсть котенка; и еще одно — серебряное с белым, украшенное мелким бисером, сверкавшим в свете свечей.

И были также пледы: от Брюса и от Макгрегора. Она издала восторженный возглас, развернув их. Как раз то, что ей нужно, из шерсти и шелка в клетку. На брюсовском пледе чередовались широкие красные и зеленые полосы и узкие золотые и белые. К нему прилагалась брошь с изображением розмарина.

Макгрегоровский плед был почти такой же, но без золотых полос. На броши была изображена сосна. Сколько же хлопот все это доставило Стивену, подумала она, удивляясь своему восторгу и сильным эмоциям, которые испытывала. Он так ненавязчиво, как бы между прочим осведомился о клане, к которому принадлежала ее мать, и запланировал этот восхитительный сюрприз для Мэри. Теперь она впервые в своей жизни могла носить шотландские пледы своих кланов, да к тому же поверх абсолютно новых платьев.

Но это было не все. В свертках оказалось также белье: льняное, из нежного шелка, кружевное; белого, кремового и серого цветов. Были также домашние платья и халаты: зеленые, бежевые, белые — с кружевами, ниспадавшими с широких рукавов. Множество чулок, дюжина пар туфель, ботфорты для верховой езды из нежной гессенской кожи, зеленый костюм для этой же цели и еще один, но уже благородно черного цвета, а также франтоватые шляпы с перьями в тон костюмам.