— Не знаю и тебе желаю того же — не знать! Так ты что, меня специально отвлекаешь? Пока я с тобой болтала, они уже бетоном качели укрепили! Ну держитесь!

Чем закончится противостояние, Таня досматривать не стала. Она узнала, все что хотела. Уже заходя в подъезд, она увидела Макаровну, которая пыталась вырвать забетонированные качели и подоспевшего прораба, который уговаривал ее это не делать. Вернувшись к подруге, Татьяна попыталась рассмешить Калину, обрисовав в ярких красках то, что видела во дворе, но, поняв, что подруге не до шуток, обстоятельно повторила слова Макаровны.

— Слава богу! Значит, Инга жива! А я уже чего только не передумала, пока тебя не было! А где эта больница? Я бы навестила ее!

— Да кто же знает? Эти церкви растут сейчас как грибы после дождя. И мы не знаем при христианской ли церкви эта больница. А вдруг при каком-то костеле или кирхе. В общем, успокойся, все прояснится само собой!

Глава 6. Предсказания старой китаянки

На следующее утро Катя наконец уехала в Уссурийск. Мама была очень недовольна тем, что Калина так долго не приезжала за сыном и он пропустил школу. Калина попыталась что-то объяснить, но ее никто не хотел слушать. Всю дорогу домой сын тоже сидел надутый, и, только когда уже начался пригород Владивостока, разговорился. Особенно жаждал он поговорить на тему подарков, которые мама обещала привезти из Китая ко дню мужчин, двадцать третьему февраля. Тут настало время отмалчиваться Калине.

Все встало на свои места. Калина несколько раз попыталась навестить Катю, но дома у девочки никого не было. Через неделю после возвращения Калина жестоко заболела. У женщины крутило и ломало все кости, поднялась высокая температура. Таня вызвала врача, но врач только недоуменно пожимала плечами: никаких признаков простуды у Калины не было. А температура, тем не менее, не желала снижаться. Две недели шла упорная борьба с неведомой болезнью, но только стало легче Калине — заболела Таня. Ослабевшая, Калина поплелась к подруге отдавать долг дружбы. Таня болела так же тяжело, но пришла в себя быстрее. Уже через неделю она потребовала, чтобы врач закрыла больничный. А на следующий день заболел сын Калины, Максим. Так в борьбе с болезнями пролетело полтора месяца. За всеми этими заботами Калина не забыла о Кате, напротив, она все время думала о странной судьбе, приведшей Катю к порогу ее дома. Цепочка совпадений была невероятной, но все это было, и Калина многое бы отдала, чтобы узнать, где сейчас девочка, что произошло с ее мамой и какую роль в произошедшей трагедии сыграла ложка. Мысли мыслями, но с долгами Калина до сих пор не рассчиталась.

Кое-что она привезла из второй поездки, но долги так и остались не выплаченными до конца. Третьего апреля позвонила Варвара. Голос ее был сладким и приторным.5 апреля намечалась поездка в Суйфэньхэ. Калина сказала, что посоветуется с Таней и перезвонит. Варвара милостиво согласилась подождать, но она не была бы сама собой, если бы не подпустила шпильку. Голосом, в котором уже значительно уменьшилось сладости, она посоветовала Калине набрать в аптеке масок для лица, чтобы уважаемой Калине не стало снова в дороге плохо, и убедительно попросила не брать в дорогу краденую сумку. Подчеркнув слово «краденую», Варвара отсоединилась. У Тани были проблемы на работе, и она не могла поехать, у Калины же, наоборот, накопилось несколько отгулов, и ее охотно отпустили. Но была небольшая проблема: Калина еще ни разу не ездила никуда без подруги. Ей было страшно, но позвонившая вновь Варвара, узнав суть проблемы, обрадовалась, вдохновилась и уговорила-таки Калину ехать. Осталась одна проблема: Максим. Однако Таня пообещала приглядывать за мальчиком. В радужном настроении Таня села в автобус, но уже через несколько часов ее хорошее настроение как рукой сняло. Варвара объявила Калине, что они будут жить в одном номере. Калина попыталась что-то вякнуть, но Варвара тут же пресекла бунт тем, что предложила Калине доплатить, если она хочет жить одна. Остальные туристы ехали парами. Через  границу проходили долго и мучительно. Выехали в одиннадцать утра, а приехали лишь в девять вечера. Магазины в Суйфэньхэ работают до одиннадцати вечера, но у Калины не было настроения ходить ночью по городу одной. На улице были толпы народу, тем не менее, без Тани Калина чувствовала себя очень одинокой. Слава богу, что, когда она вернулась в номер, Варвары там не было. Вероятно, она пришла поздно ночью. Калина спала крепко и поэтому не могла сказать, приходила ли  Варвара вообще ночевать в номер, потому что утром ее уже там не было. Но кровать, кажется, расстилали. Следующий день Калина хотела посвятить покупкам, но уже к полудню все покупки были сделаны, а  у нее осталось еще огромное количество времени, которое как-то надо было убить. Калина уже давно хотела сходить в буддийский храм «Гуаньинь», Таня раз за разом обещала, а в результате из-за беготни по подземкам и магазинам, у них всегда не хватало времени. Чувствуя себя свободной, как птица, и чуть комплексуя из-за этого, Калина остановила такси и попросила отвезти ее к храму. Таксист  уточнил маршрут, русские туристы редко интересовались чем-то кроме шопинга, но Калина сложила перед собой ладони на буддийский манер, и таксист кивнул в знак того, что понял. Ворота храма охранял каменный воин. У него было такое свирепое лицо, что Калина заколебалась, стоит ли идти дальше, но таксист легонько подтолкнул ее к окошку кассы. Калина покосилась на него. И почему он не отстает? Показав рукой назад, на город, она намекнула таксисту, что бы он возвращался назад. Ему пора было везти новых пассажиров. Но таксист только скрестил руки перед собой и улыбнулся. Вход в храм стоил двадцать пять юаней. Таксист прошел бесплатно. Чтобы подбодрить неуверенную в себе Калину, таксист погладил по животу толстого Будду. И велел Калине сделать тоже. Калина отрицательно покачала головой. На глазах у нее выступили слезы досады. Вот до чего дошло. Китайские таксисты уже командуют ею. Таксист же продолжал настаивать на своем, но, наткнувшись на непонятное сопротивление Калины, сказал:

— Гладишь Будду — появляются деньги!

Чтобы отвязаться от настойчивого гида, Калина сделала то, что он просил, и двинулась дальше.

— Не торопись, — весело прокричал ей вслед таксист, — надо еще поставить ему это, — и он показал рукой на палочку с благовониями,- тогда точно появятся деньги.

Убедившись, что здесь ей ничего не угрожает, Калина успокоилась и даже спросила таксиста, как его зовут. Таксиста звали Ваней. Он был горд своим именем и никак не мог понять, что за странное имя у его сегодняшней пассажирки. Наконец сошлись на том, что он будет звать ее Линой. И двинулись дальше. Дорога вела в гору. Красивая белая лестница охранялась огромной статуей. Это была статуя богини, в честь которой был построен храм и имя которой носил. Гуаньинь была наряжена в одежду из красной ткани, ростом выше Калины раза в три-четыре, лицо у нее было угрожающим, а рук шесть. И все шесть рук были заняты. В каждой из них она что-то держала. Возле нее стоял сосуд для подношений. Вездесущий Ваня объяснил Калине, что мимо Гуаинь могут проходить только люди с хорошими мыслями. Но белая лестница вела все дальше и дальше. И вот пред Калиной оказалась высокая статуя Будды. Будда был огромен, по крайне мере, он был раза в два-три больше Гуаньинь, которая и так не могла пожаловаться на низкорослость. Будда был тоже одет, на нем было одето что-то белое, а сверху накинут красный плащ.

Ваня объяснил, что именно возле Будды просят о самом сокровенном местные жители. У статуи стояли плоские табуреточки без ножек, но с мягким сиденьем, чтобы молитвы можно было возносить с большим комфортом, стол для пожертвований и, конечно, специальное приспособление, куда можно было вставить свечку-благовоние во славу Будды. Лестница была очень крутой, у Калины возникло желание опуститься на табуреточку и попросить о чем нибудь Будду, ну хотя бы о том, чтобы она, Калина, научилась говорить людям «нет», но женщина  не решилась просить об этом. Двинулись выше. А  выше, собственно, располагался храмовый комплекс. Здесь жили и несли свою нелегкую службу монахи. Почти все жили здесь с детства. Монахи оказались очень общительными людьми. Они с удовольствием показали женщине изображение злого Будды. Злой Будда, по рассказам монахов, это собиратель душ плохих людей, людей покончивших жизнь самоубийством, а также людей, за могилами которых не ухаживают родственники. Статуя Будды стояла за стеклом. Один из монахов через Ваню предупредил туристку, что здесь снимать запрещено. На что Калина ответила, что у нее и фотоаппарата-то нет, и показала пустые руки.