— По ходу отравился чем то. Но играть могу.

— Представляю. Зарубин! Разминайся, — злобно скомандовал хиттер.

— Но почему? — возмутился Артём.

— По кочану, — злобно сказал Коля.

Виталий был обрадован этой приятной неожиданностью и энтузиазмом принялся разминаться.

— Ну что, готов? — к нему подошёл Томин.

— Да.

Эта игра была намного сложнее предыдущей. Первым подтверждением этому был маленький счёт — всего на всего три — два. Преимущество в одно очко у команды Виталия. Большинство его вариантов и попыток разбивались о стену защиты противника: всегда кто-то неожиданно появлялся и перехватывал мяч. Но победу всё же удалось вырвать.

— Ну что, Зарубин, как тебе эти? — спросил капитан после игры.

— Быстрые.

— Видишь, если есть быстрота, тактика имеет меньшее значение.

— Нет, — отрицательно покачал головой Виталий, — помогла им именно тактика. Их задний правый вечно меня донимал.

— Это да, — подтвердил Мышевский, — самый шустрый у них.

— И непонятно откуда он берётся, — добавил Томин.

— Он наверно особо не заходил на вторую половину, да и бегает быстро. Успевает среагировать.

— В общем, мы молодцы! — воскликнул Юра.

— А то! — подхватил Томин.

После такой тяжёлой и важной победы капитан остался доволен командой, а Виталий снова стал участником стартового состава.

Глава десятая Досрочное окончание

Справедливости ради надо отметить, что не всё было так безоблачно. Бывали и поражения, но в целом команда продвигалась вперёд. Вскоре, когда погода стала позволять, игры были перенесены на открытый воздух. Да и зрителей прибавилось значительно, ведь, как правило, в финале сезона игры были довольно интересными.

В мае начались игры на вылет. Проигравшая команда выходила из турнира, победившая переходила на ступень выше. С такими условиями победа приобретала особую значимость.

И вот в один из жарких дней команда Коли Железнякова в очередной раз вышла на асфальт. Сейчас, в конце сезона, особенно нужно было быть готовым к жестокой схватке. Сюда не доходят слабые. Здесь игра значительно прибавляет в цене. И уже первая игра доказывала справедливость таких заключений. Подойти к контрольной зоне противника было почти невозможно, а он как назло ещё опережал на очко.

— Ну? Зарубин, есть идеи? — спросил капитан перед очередной разыгровкой.

— Есть. Отдать мяч мне напрямую.

— Сбрендил? Поймают.

— Придётся рискнуть. Их задний на блокировке только при таком раскладе не успеет.

— Ну дам я тебе, а что дальше?

— Дальше я пойду в контрольную.

— Один?

— Нет, конечно. Все кто свободен, за мной.

— Тогда так, — начал Коля, — ты идёшь, я блокирую заднего, Том — защитника. Юрец на подхвате. Если что, отдашь ему.

— Да. Хорошо.

— Начали! — скомандовал Железняков.

Со временем Виталий понял значение словосочетания «снять с игры». Оно значило причинение одному из игроков травмы. Специально, но под маской случайности. И Виталию стало казаться, что задний нападающий хочет сделать именно это.

На этой разыгровке Коля не взял мяч, но после двух минут ожесточённого противостояния его удалось перехватить.

— Всё. Они достали. Сейчас я возьму, — сказал Капитан, — работаем, как договорились.

Он взял, и сразу же отдал мяч Виталию. Зарубин устремился вперёд. Поднырнув под защитника и толкнув его локтем в бок, он вышел один на один с контрольным. Здоровенный игрок устремился на Виталия. Он так увлёкся жаждой расправиться с Зарубиным, что не заметил Мышевского, зашедшего с фланга. В последний момент Зарубин отдал мяч товарищу, и Юра сравнял счёт.

— Так. Отлично, — начал капитан, — сравняли. Теперь бы обогнать.

— Сделаем, — уверенно сказал Виталий.

— Есть идеи?

— Да. Только что пришла одна. Отдать мяч назад, но не нападению, а защите.

— Нам? — спросил левый защитник.

— Сдурел? — возмутился капитан.

— Слушай, они устремятся сюда, а ты пойдёшь вперёд, они отвлекут, а я возьму защитника, он, скорее всего, останется на месте.

— С чего ты это решил?

— Да с того. Ему нужен не мяч, а я. А пока я рядом, ты пройдёшь.

— Ну смотри мне, если это не сработает.

— Увидишь.

Так и было сделано. Команда рефлекторно устремилась за мячом, а Виталий с Железняковым двинулись вперёд. Зарубин знал, что его задача перехватить заднего нападающего, а защиту и контрольного Коля преодолеет.

Выждав нужный момент, Виталий заблокировал свою цель. Но не совсем удачно. Нападающий сильно толкнул его справа, и Зарубин упал, сильно ударившись об асфальт левым плечом.

Рука сразу заныла. Виталий знал, что если не встать и не показать, что всё в порядке, о продолжении игры можно забыть. Он поднялся, и, стерпев боль, подошёл к хиттеру.

Благодаря жертве Зарубина им удалось выйти вперёд по очкам.

— Как рука? — спросил Михаил.

— Нормально, я ж в протекторе, — сказал Зарубин.

— Хорошо.

Как бы Виталию хотелось, чтобы это было правдой. Протектор, конечно, хорошая защита, но удар такой силы он был способен лишь смягчить.

На любую попытку пошевелиться левая рука отвечала сильной болью. И чем больше времени проходило, тем сильнее эта боль была. Виталий и сам был готов сдаться, потому что с одной рукой играть невозможно.

Он был зол на заднего нападающего, причинившего ему эту травму. И тут в голове Зарубина мелькнула мысль снять его с игры, пока он не сделал это с ним. Нужно прыгнуть на него всей массой и свалить, а заодно ударить, как будто случайно. Да. Для этого как раз хватит одной руки. А уж если это удастся, то его команде будет заметно проще победить.

Он размышлял об этом во время того, как капитан обрисовывал стратегию следующей игры.

— Зарубин! — окликнул Виталия.

— Получаешь мяч, потом отдаёшь и блокируешь защитника или заднего нападающего, если он к тебе сунется.

— Понял.

— Поехали!

Эта комбинация подходила как нельзя лучше для плана, который задумал Виталий. Оставалось только выполнить его.

Он принял мяч и устремился к своей цели. Оказавшись между защитником и нападающим, он отдал мяч, и за этим последовало столкновение.

Едва он сделал взмах, чтобы нанести удар, который задумал, ему в спину врезался массивный защитник. Подавшись немного вперёд от этого толчка, Виталий по инерции ударил нападающего серединой предплечья в область ключицы.

Нападающий взвыл. Удар был сильным ещё благодаря тому, что произошёл по инерции массы двух человек. Виталий почувствовал, как прогнулся пластик, и что-то хрустнуло под ним.

Но и сам он не избежал травмы. Руку Виталия тоже пронзила острая боль, но он издал нечто вроде рыка сквозь стиснутые зубы. Из троих участников этого столкновения в нормальном сознании был только защитник. Он стащил Виталия со стонущего нападающего и аккуратно положил спиной на асфальт.

В глазах Зарубина всё плыло, он слышал только отголоски звуков: «…Носилки… Скорее… Готовьте машину…». После он потерял сознание. Аккуратно положив его на носилки, доктора заметили кровавые подтёки на форме в районе левого плеча.

Сначала к нему вернулся слух…

— Когда он придёт в сознание? — Виталий узнал голос отца.

— Он просто спит. Ему сделали укол снотворного, — этот голос был ему незнаком.

— Как долго он ещё здесь пробудет? — это была уже мама.

— Травмы несерьёзные. Повреждения по большей части поверхностны. Так что недолго. Вот только играть ему не рекомендую минимум месяц.

— То есть, через месяц всё уже полностью заживёт? — спросил отец.

— При правильном режиме — да. Безусловно.

— Мы могли бы применить робота, и всё зажило бы за три дня, но речь идёт о костях, а он всё-таки ещё ребёнок. Поэтому лучше дать время организму справиться самому.

Виталий открыл глаза. Перед ними всё плыло, но скоро он сумел разглядеть три фигуры в белых халатах.

— Мама, — позвал он.