За всем этим стоит поразительная уверенность бразильца в том, что ему удастся обойти закон, избежать наказания. Многим действительно это удается. За первые два года действия новых правил по всей стране 150 тыс. водителей набрали по двадцать штрафных баллов. За такие нарушения полиция обязана была лишить их водительских прав, однако она прибегала к такой мере в редких случаях.

В штате Сан-Паулу 30 тыс. водителей набрали по двадцать баллов за полгода действия нового закона. Ну и что? Почти все продолжали спокойно ездить. Всего лишь 600 из них лишились прав на вождение автомашины. Но и это сделать в Бразилии нелегко. Водитель, подвергнутый такому наказанию, может подать апелляцию. Проиграв дело в суде, он отдает водительские права полиции и переходит на нелегальное положение, то есть ездит без прав, надеясь на то, что его не остановит сотрудник автоинспекции. В городе их очень мало. Нарушения правил движения фиксируют камеры слежения, установленные на основных улицах. По их данным полиция выписывает штрафные квитанции. Остерегаться автоинспекторов следует за городом. На автострадах через каждые 10 км стоят посты федеральной дорожной полиции, перед которыми даже самые лихие ездоки вынуждены сбавлять скорость. Они, однако, не учитывают, что камеры слежения на крупных автострадах отмечают все нарушения правил дорожного движения и передают сведения о них на посты федеральной полиции.

Получить водительские права в Бразилии довольно просто. Необходимо представить медицинскую справку, пройти собеседование по правилам движения, в ходе которого больше говорит экзаменатор, чем будущий обладатель прав, и показать практическое умение управлять автомашиной. Правила дорожного движения многие бразильцы знают приблизительно. На улицах бразильских городов нередко можно столкнуться с откровенным пренебрежением дорожными знаками и неуважением к другим участникам движения. Пешеходы здесь вообще во внимание не берутся. Они могут с достаточной уверенностью переходить улицу только тогда, когда поблизости нет автомашин.

Вскоре после приезда в Рио-де-Жанейро я стал подыскивать квартиру. Мне хотелось поселиться поближе к океану, чтобы наслаждаться всеми прелестями жизни в приморском городе. Но квартиры в таких районах, как Копакабана или Ипанема, в то время были мне не по карману. После долгих поисков я остановился на районе Глория, недалеко от бывшего президентского дворца «Катете». Нашел квартиру через объявление в газете. По телефону договорился с ее хозяйкой о встрече. Она жила на третьем этаже пятиэтажного здания розового цвета, рядом с небольшим парком. За пятнадцать минут на автобусе оттуда можно было доехать до ближайшего пляжа. Дона Элиза, оказавшаяся женщиной очень приятной наружности, всю жизнь прожила в Рио-де-Жанейро, но теперь обстоятельства жизни складывались так, что ей надо было уехать на несколько лет на семейную фазенду в один из южных штатов. Показав мне квартиру и предложив чашечку крепкого кофе, она сказала:

— Я уезжаю надолго и не смогу чаще одного раза в год приезжать в Рио-де-Жанейро. Поэтому квартиру я хочу сдать чело-веку, на которого можно положиться. Надеюсь, вы будете ею довольны. Дом находится в приличном и спокойном районе, соседи — приветливые и порядочные люди. О цене договоримся.

К тому времени мне уже надоело ходить по городу в поисках жилья. Поэтому я не стал долго раздумывать и согласился.

— Хорошо. Квартира меня устраивает.

— Если вы согласны, тогда завтра можно подписать контракт. Кроме арендной платы, которую первого числа каждого месяца надо переводить на мой счет в банке, вы будете оплачивать коммунальные услуги и налог на недвижимость. Все это записано в контракте. Телефон также остается в квартире, но за право пользоваться им надо будет заплатить несколько тысяч крузейро.

— Хорошо, дона Элиза. Завтра мы подпишем контракт, — сказал я и, попрощавшись, вышел на улицу.

Квартира мне понравилась, но я не мог понять, почему необходимо платить еще за телефон, если каждый месяц я буду оплачивать счет телефонной компании. Чтобы рассеять свои сомнения, я обратился к знакомому итальянскому иммигранту, который давно жил в Бразилии и знал все премудрости здешней жизни.

Спокойно выслушав меня, он сказал:

— Плата за такую квартиру в этом районе вполне подходящая, и если хозяйка еще оставляет телефон, то раздумывать нечего. Чтобы обзавестись телефоном в Рио-де-Жанейро, нужно несколько лет простоять в очереди. Тебе повезло, хотя, откровенно говоря, за телефон она просит многовато. В Бразилии принято торговаться, предложи ей поменьше, с учетом твоих возможностей.

Мне очень хотелось перебраться в квартиру. На следующий день я вновь встретился с доной Элизой. Мы подписали контракт и быстро договорились о плате за телефон. Она пошла мне навстречу и снизила цену.

В таком большом городе, как Рио-де-Жанейро, жить без телефона очень сложно. Многие жители по нескольку лет стояли в очереди и готовы были заплатить любые деньги, чтобы стать счастливыми обладателями телефона. Нехватка телефонов превращала их в предмет торга. Власти пытались бороться с этим злом, запрещая жителям самим решать вопросы о передаче своих телефонов другим людям. Они могли делать это только через телефонную компанию. На самом деле так почти никто не поступал.

Прошли годы. В Сан-Паулу, куда я переселился, приобрести телефон было также довольно проблематично. Конечно, телефонов в городах стало гораздо больше, но и население катастрофически быстро росло, на всех не хватало. При аренде квартиры ее владельцы уже не брали плату за пользование телефоном. Он стал неотъемлемым атрибутом квартиры, что отражалось в ее арендной плате. Квартиры без телефонов в одном и том же квартале и доме стоили дешевле, чем с телефонами. Фактически сохранилась прежняя привычка брать за принадлежащий владельцу квартиры телефон некоторую сумму, только теперь ее выплачивали по частям — ежемесячно. Как и раньше, телефон всегда оставался за его владельцем, даже если арендатор проживет в его квартире 10–15 лет. Старая традиция, от которой никто не хотел отказываться. Да и зачем осложнять себе жизнь лишними хлопотами. Поэтому когда у меня возникали вопросы к телефонной компании, то, обращаясь к ней, я называл фамилию хозяина квартиры, а не свою. В телефонной книге также нельзя было найти мой номер, хотя я снимал квартиру уже пять лет. Она, как и телефон, принадлежала адвокату Рене Замлути. Я же оставался инкогнито во всех этих делах. Так всем удобно.

С появлением мобильных телефонов, которые быстро завоевали популярность в Бразилии, приобрести свой телефон стало гораздо легче. Мобильник все больше входит в жизнь рядового бразильца. Для многих он становится незаменимым спутником жизни. Так что решение телефонной проблемы, которая создавала бразильцам столько неудобств на протяжении полувека, пришло с неожиданной стороны благодаря современным технологиям.

Я остановился у перекрестка на проспекте Атлантика возле роскошного высотного отеля «Меридьен». Он появился в начале 70-х годов, внеся новизну в однообразный стиль зданий, выстроившихся в шеренгу на океанской набережной. «Меридьен» нарушил традицию старой, унылой архитектуры, положив начало современной застройке этого района. Мне вспомнилось, как вскоре после приезда в Рио-де-Жанейро я стоял примерно на том же месте, озабоченный поисками квартиры в районе Копакабаны. Меня влекло море и хотелось поселиться где-то поблизости. Но тогда из этой затеи ничего не вышло. Прошло несколько лет. Один мой знакомый, уезжавший надолго за рубеж, предложил мне свою квартиру на проспекте Атлантика.

Я обосновался на четвертом этаже дома, стоявшего недалеко от спускавшейся к самой воде кряжистой горы. Этот район называется Леме, продолжением которого является Копакабана. У подножья горы стоит старинный форт Дуке де Кашиас, в котором разместилась воинская часть. До сих пор это излюбленное место здешних рыбаков. Для них соорудили бетонную дорожку, огибающую гору. По вечерам в бурлящей воде океанского прилива собирались косяки огромных плоских рыб, но на приманку они не обращали никакого внимания. Рыбаки с тоской смотрели за тем, как, порезвившись вблизи берега, косяк уходил обратно в океан. Туристы приходили сюда, чтобы полюбоваться городом. Отсюда открывался захватывающий вид на Копакабану, утопающую в лучах восходящего или заходящего солнца.