с собой захватить? Там, в лесу, ему будет вольготно, да и нам веселее.
— Не поедет он с тобой, — убежденно сказал Сергей. — Говорю, он хозяином выбрал меня...
Дружок снова закивал головой и, подойдя к Сергею, лизнул в щеку.
— Видишь? — улыбнулся тот и повернулся к отцу: — Когда свою ветку-то закончишь?
— Закончу эту — пошлют строить другую, — вздохнул отец. — Уж скорее бы на пенсию, что ли? Надоело бобылем жить...
— Всегда так говоришь, — усмехнулся сын. — А поживешь с год дома — снова тянет тебя в туманную даль. ..
— Когда помоложе были, мать со мной хоть на край света, а потом вы один за другим пошли... Теперь ей и на день ко мне не вырваться.
— Приезжай почаще, — посоветовал Сергей.
— Это сейчас близко, а как под Мурманск пошлют? — задумчиво произнес отец. И, спохватившись, взглянул на сына: — Не говори пока матери... А то из дома прогонит!
— Вот ты говоришь, я старший, — сказал Сергей.— Не век же мне жить в родительском доме? ..
— Уж не жениться ли собрался? — покосился на него отец.
— Чем черт не шутит... — улыбнулся Сергей.
— Черт-то, может, и шутит, — затоптав окурок, сказал отец. — А ты с этим делом лучше не шути.
— Ты что, против? — удивленно взглянул на него сын.
— Ты меня не понял, — мягко ответил отец. — Женись, если это серьезно. Если веришь, что это надолго. А еще лучше — навсегда.
— Да я так... — сказал Сергей. — Когда-нибудь ведь надо жениться?
— Это дело не надо торопить, — улыбнулся отец.— Грянет, как с неба гром. И никто тебя не отговорит и не удержит. ..
Мать принесла миску с похлебкой, поставила перед собакой. Дружок взглянул на Сергея, тот кивнул. Пес подошел к миске, осторожно лизнул и улегся рядом.
— Гляди, еще фокусничает!—удивилась мать.— Суп ему не нравится.
— Может, прокис? — спросил Валерка, и все опять засмеялись.
— Стесняется, — сообразил Генка. — Давайте отойдем.
И действительно, когда все отошли к крыльцу, Дружок поднялся, низко опустил пушистый хвост и принялся лакать из миски.
— В сарае и так хлама много, — наблюдая за ним, сказала мать. — Пусть ночует в коридоре.
— Лучше в комнате, — предложил Валерка. — Тогда нас никто не украдет.
— Ты его с собой в кровать положи, —проворчала мать. — Глядишь, блохами с тобой поделится...
— Сереж, поехали на речку, помоем его с мылом? — сказал Генка.
— Заводи мотоцикл, — разрешил Сергей.
Сергей не спеша шагал по улице Ленина. Справа большие каменные дома, слева, там, где когда-то было болото, молодо зеленела тонконогая тополиная роща. От сквера тянуло горьковатым, терпким запахом и прохладой. У тротуара стояла голубая «Волга»-такси — они недавно появились в городе, — а шофер, глядя прямо перед собой, слушал приемник, и лицо у него было отсутствующее. Из открытых окон домов доносился взволнованный голос спортивного комментатора: «Наш нападающий один на один с вратарем. Пора бить, почему он медлит?! Удар! Гол!» И тут, казалось, тихая улица взорвалась оглушительным воплем тысяч голосов. Только сейчас Сергей сообразил, почему в городе так пустынно: все сидят у приемников и телевизоров и смотрят матч на первенство Европы. И хотя Сергей тоже болел за нашу сборную, он даже не вспомнил о матче, собираясь на свидание с Лилей. А теперь его неудержимо потянуло к телевизору. У театра на автобусной остановке Сергей увидел Павла Петровича Дадонова, который частенько бывал у них в редакции. Заведующий сектором печати обкома партии нервно расхаживал по асфальтированной площадке, то и дело взглядывая на часы. Заметив Волкова, бросился к нему.
— Какой счет?
— Наши только что забили гол,
— Слышал, — вздохнул Дадонов.
— Чего вы не смотрите по телевизору?
— А ты чего?
— Я тут с одним человеком договорился,.
— А я встречаю с работы жену.
И тут снова громовым ударом прокатился по улице тысячеголосый вопль.
— Как назло, автобуса нет, — сказал Дадонов. — Сергей, будь друг, сбегай к кому-нибудь, узнай, какой счет? — Он снова взглянул на часы. — До конца первого тайма еще пятнадцать минут.
Сергей улыбнулся и перешел улицу. Ему и самому не терпелось узнать, как идет игра. В первой же квартире дома напротив дверь была распахнута. Сергей для порядка постучал, но никто даже не оглянулся. В углу у окна ярко светился экран телевизора. На экране бегали маленькие фигурки футболистов. В комнате было человек десять. Сидевший на диване немолодой человек встал, принес из смежной комнаты круглый стул и доставил перед Сергеем. Тот присел для приличия и шепотом спросил, какой счет.
— Два-два, — тоже шепотом ответил человек, не спуская глаз с экрана.
Сергей благодарно кивнул — человек даже не заметил — и на цыпочках вышел из комнаты.
На автобусной остановке ждал Дадонов. И не один. Рядом с ним стояла невысокая женщина с усталым лицом.
— Счет? — еще издали спросил Дадонов. Сергей ответил.
— Познакомься с моей женой, — спохватился Павел Петрович.
Женщина улыбнулась и протянула руку.
— Екатерина Ивановна, — сказала она. —А вас я знаю давно. По снимкам в газете.
— Пошли к нам, — пригласил Дадонов. — У меня на случай победы нашей сборной кое-что припасено...
— А если поражение? — улыбнулась Екатерина Ивановна.
— Тьфу-тьфу!—сплюнул через плечо Павел Петрович.— Тогда с горя!
И хотя Сергею нравился Дадонов и жена у него, видно, славная, он отказался,
— Кто же в такой ответственный день назначает свидания! — сказал Дадонов.
Улица шумно вздохнула, набрала в легкие побольше воздуху, и.. . ничего не случилось.
— Промазал! — сказал Павел Петрович, чутко прислушавшись.— Катя, домой! Что-то опять назревает...
Он пожал Сергею руку, обнял за плечи жену, и они ушли.
Когда Сергей добрался до гостиницы, Лили еще не было. Прислонившись к толстому клену, он не спускал глаз с двери. Вот дверь дрогнула, заскрипела, и из вестибюля вышел невысокий стройный человек с тонкими черными усиками и в большой ворсистой кепке. Человек в кепке пританцовывающей походкой направился в сторону театра. Сергей вдруг подумал, что этот человек, возможно, сидел с Лилей в ресторане за одним столом, смотрел ка нее, разговаривал. И наверняка она ему понравилась, а такие вот, с усиками и в кепках, очень настырные. Правда, он слышал, чернявым южанам больше правятся блондинки.
Лиля появилась неожиданно, остановилась, посмотрела направо-налево, увидела его и улыбнулась.
— Я смотрела футбол по телевизору... — сообщила она.—Ты знаешь, наши проигрывают.
— Куда пойдем?— спросил Сергей. — Это твой город. Веди, Сусанин!
Они пошли к площади. На улице ни души. Даже машин не видно. Хотя Сергей и был рослым парнем. Лиля на высоких пробковых каблуках казалась ненамного
ниже его. Настроение у нее было хорошее, она взяла его под руку.
— Все мужчины отчаянные болельщики, — сказала Лиля. — Я уже думала, ты не придешь.
— Я пришел бы, даже если бы случилось землетрясение,— серьезно ответил Сергей.
Лиля сбоку взглянула на него смеющимися глазами и сжала его локоть.
— А я на такие героические поступки неспособна.
Они стояли на берегу и смотрели на речку. Сергей обнял девушку за плечи. В глянцевую неподвижность р.оды впечатались прибрежные кусты, россыпь блестящих звезд. Золотая лунная тропинка наискосок перекинулась с берега на берег. В ярком свете уличного фонаря роились ночные бабочки. На мост поднялась машина, и через речку неторопливо перебежали желтые и красные огоньки. За излучиной Дятлинки послышался гудок тепловоза. Мелодично простучали вдали по рельсам колеса поезда.
Ветер принес запах жасмина. Совсем близко негромко булькал фонтан. Не сговариваясь, они пошли в парк. Выбрали скамейку, над которой сомкнулись вершины деревьев.
— Здесь как в лесу, — сказала Лиля. — И никого нет.
Она прислонилась к его плечу и, запрокинув голову, смотрела сквозь густую листву на небо, стараясь разглядеть хотя бы одну звезду, но звезд не было видно: лишь большие и маленькие листья.