— Я очень рада, — улыбнулась она. — Обычно люди, либо поведав о себе, ждут от другого того же. А мне совсем не хочется ничего рассказывать. Не то настроение.

— А я подумал, что вам неинтересно было меня слушать.

— Мне очень жаль, что я не тот человек, который мо­жет вам помочь, — с грустью заметила она.

— В этом-то я как раз меньше всего нуждаюсь, — су­ховато ответил Сергей и озабоченно взглянул на девуш­ку: не слишком ли резко прозвучали его слова?

— Да, вы ведь мужчины, — рассмеялась она. — Силь­ный пол. И ни в чьей помощи не нуждаетесь... Почему же тогда некоторые женщины из вас веревки вьют?

— Я для этого материал неподходящий, — усмехнул­ся и он.

— Вы самоуверенны и одновременно беззащитны,— сказала она. — И не хмурьтесь... Это очень хорошо. Го­раздо хуже, когда человеку присуще лишь какое-либо одно из этих качеств...

Сергей с любопытством посмотрел на нее: режет, как бритвой! И вместе с тем ему нравилось, что она так го­ворит. Пожалуй, если бы она принялась его утешать или жалеть, он замкнулся бы в себе и в глубине души стал ее немного презирать. Именно за то, что в подобных слу­чаях все утешают или жалеют...

— Я не буду вас спрашивать, почему вы одна разъ­езжаете на мотоцикле, но вот кто вас научил на нем ез­дить, мне очень интересно.

Лена рассказала, как познакомилась в ресторане, ку­да она иногда ходит обедать, с довольно симпатичным молодым человеком, чемпионом области по мотоспорту, а по специальности инженером...

— Дима Луконин, — улыбнулся Сергей. — Это он подзагнул, что чемпион. У него всего-навсего третий раз­ряд.

— А у вас? — быстро взглянула на него девушка.

— Давайте про Диму... — улыбнулся Сергей.

Как-то Лена пришла в мастерскую — сломалась пру­жина у часов — и увидела своего инженера за столиком с черным моноклем в правом глазу...

— Однажды он провожал меня домой, ночь была та­кой же звездной, как сейчас. Мой кавалер, взглянув на ковш Большой Медведицы, глубокомысленно изрек: «Вот Земля круглая, как и все планеты, но ведь есть у нее верх и низ? А раз есть, тогда, выходит, люди, которые там. . . (он небрежно топнул ногой по земле) внизу, хо­дят наоборот, вверх ногами?» Я долго смеялась, а когда ему ответила, он очень обиделся... Перестал меня учить ездить на мотоцикле и больше не приглашал в кино. И теперь, как увидит меня, делает вид, что мы незнако­мы. Но, должна вам признаться, часы он ремонтирует великолепно. Идут секунда в секунду и больше не пор­тятся. ..

— Что же вы такое ему сказали? — поинтересовался Сергей.

— Одну известную притчу... Древнегреческий фило­соф Плиний Старший излагал своим ученикам теорию Пифагора о сферичности земли. Один невежда прервал его, спросив: «А как же люди ходят на той стороне? По­чему они не падают вниз?» На это Плиний ответил, что и на той стороне земли, наверное, тоже есть дураки, ко­торые спрашивают у своих мудрецов, почему не падаем вниз мы.

— Я не читал Плиния Старшего, — улыбнулся Сер­гей. — Честно говоря, я и младшего не знаю.

Теперь рассмеялась Лена.

— То, что вы не знаете древнегреческих философов, не так страшно, но, надеюсь, глядя на звезды, вы не за­даете таких глупых вопросов девушкам? ..

Давно Сергею не было так хорошо и спокойно. Он знал, что потом будет вспоминать эти прекрасные теплые дни, звездные ночи, разговор у костра. И это будут самые приятные воспоминания за все лето. Завтра воскресенье и Лена уедет. В понедельник ей на работу. Она здесь уже пять дней. В этом месяце у нее накопились три свободных дня да плюс выходной, вот она и прикатила сюда.

Странные чувства испытывал к этой девушке Сергей. Вот уже второй день они вместе. Рыбачили на одной лод­ке, хотя оба признались, что предпочитают удить в оди­ночестве. А сегодня вечером вот заварили на берегу уху. И теперь сидят рядом и спокойно разговаривают. Иногда Лена вдруг замолкала и пристально смотрела на огонь. О чем она думала? Он не знал. Один раз ему показа­лось, что она взглянула на него как-то по-другому... Уди­вительное дело, рядом с ним ночью у костра красивая девушка, а он даже не сказал ей, что она ему нравит­ся. А Лена Звездочкина нравилась ему, но это чувство было каким-то необычным. Казалось, закрой сейчас гла­за и снова открой — и никого рядом не увидишь: лишь ночь, костер и месяц над крышей тети Матренииого дома...

Сергей приподнялся на локте и тотчас поймал ее взгляд. Насмешливый и вместе с тем настороженный. И он понял, что, как бы дружески они ни беседовали, Лена все время начеку. И стоит ему позволить себе ма­лейшую вольность, как она сразу поставит его на место. Ее необычной красоты глаза могут быть не только нежными, зовущими, но и непреклонными, жесткими...

— Вы курите?—.вдруг спросил Сергей.

— Нет.

 — И, конечно, не пьете.

— Отчего же? — улыбнулась она. — Иногда выпиваю в компании. А вам что, выпить захотелось?

Сергей перевернулся на спину и, глядя в звездное небо, которое наискосок перечеркнул Млечный Путь, ска­зал:

— С вами выпил бы, хотя на рыбалке никогда не пыо.

Лена подбросила в костер сучьев, огонь вспыхнул, и веселые красноватые блики запрыгали по ее лицу, воло­сам.

— Когда я вас увидела в березовой роще, первая моя мысль была: «Прощай рыбалка, нужно отсюда уди­рать!» — с улыбкой сказала Лена.

— Ну и что же вы не удрали?

— Со свойственным вам мужским самомнением вы подумали — лишь потому, что вы мне понравились,— сказала она. — Я вас сразу разочарую: я не удрала не потому, что вы такой неотразимый, просто вы не мешали мне рыбачить.

— И на этом спасибо, — усмехнулся он.

— Мне очень приятно, что мы вот так лежим у ко­стра и беседуем, как...

— Рыбак с рыбаком, — ввернул он.

— Как хорошие друзья, — сказала она.

— Я вам тоже признаюсь: когда тетя Матрена сооб­щила, что озеро оккупировала какая-то глазастая девуш­ка, я готов был повернуть назад...

— Что же...

— Не повернул? — живо перебил он, блеснув на нее смеющимися глазами.

— Я хотела спросить о другом: что же делать нам, бедным смертным, если такие феодалы, как вы, захвати­те все озера?

— Этим озером мы отныне будем владеть совмест­но, — улыбнулся Сергей.

— Я ценю ваше великодушие, но вряд ли в ближайшем будущем я сумею сюда выбраться... Далеко от го­рода, а дорога — черт ногу сломит!

—- Я возьму вас на буксир, — сказал Сергей и вдруг рассмеялся:—А зачем нам гонять сюда два мотоцикла? Можно на одном.

— Мне такое даже в голову не пришло, — заметила она, и в ее голосе Сергею почудился холодок. Он встал, подбросил веток в костер. Огонь ярко вспыхнул, и на берегу вздыбилась огромная лохматая тень. Совсем низ­ко прочертила ночь другая тень, маленькая вихляющая­ся: прилетела на огонек летучая мышь.

— Мне-то что за дело: приедете вы на рыбалку или нет? — сказал он и подумал, что слова его прозвучали грубовато. Ну и пусть, а то вообразила, что он ее угова­ривает.

Она быстро взглянула на него и снова уставилась на огонь. На губах легкая улыбка.

«А она молодец, не обидчивая, — подумал Сергей.— Может, потому, что умная?»

— Я читала в газете ваши очерки и фельетоны, — пе­ревела Лена разговор на другое. — Мне нравится, как вы пишете.

— А мне не нравится, — резко ответил он. — Газета есть газета. Только факты —и. ничего лишнего. Если бы вы знали, как наш ответственный секретарь дядя Костя кромсает мои материалы! Только пух и перья летят... Я злюсь, хотя и понимаю, что он прав. Газета это не аль­манах и не журнал.

— Вы говорите, что повесть написали.

— А вдруг в «семейный альбом»? 

— Думаете, не напечатают?

— Надо послать в какой-нибудь журнал, — сказал Сергей.

— Ну и пошлите.

— Пошлю...

Лена внимательно взглянула на него, и опять по ее губам скользнула легкая улыбка.

— Вы не похожи на труса...

— А вдруг это чепуха на постном масле? — неожиданно взорвался Сергей.— Муть! Ерунда! Никому это не бу­дет интересно... Честное слово, мне иногда хочется к черту разорвать рукопись и сжечь...