Когда часы показали четыре утра, Эжен даже обрадовался – лежать на кровати в мрачном ожидании он уже утомился. Сборы были недолгими – основные пожитки он скидал в мешок заранее. Да и нечего было с собой брать.

Он оставлял свою предыдущую лживую жизнь здесь и сегодня. Как бы дальше не сложилась его судьба, он сделает все для того, чтобы не было этой выворачивающей душу лжи.

Эжен надел теплую тунику, лосины.

Его семья будет честна друг с другом. В горе и в радости честна.

Вынес мешок к входу.

Он будет любить свою семью. Он готов поступиться главенством в семье ради честности, любви.

В последний раз он оглядел комнату, охватывая взглядом все то, что оставлял навсегда здесь во дворце и в своей прошлой жизни. Ничего ценного и личного. Одежда, обувь. Все то, о чем можно было бы сожалеть осталось в поместье отца – тот говорил, что вышлет с повозкой все его вещи, как только вернется со свадьбы сына – тащить все это во дворец не имело ни толики приличия. Однако, видимо, он уже никогда не заберет свои портреты, любимые книги. На камине осталась лежать книга, которую герцог дал ему почитать. Ничего, Эжен был уверен, что ее вернут законному владельцу.

Он накинул халат и окликнул спавшего у дверей служку, веля принести ему вина. Мальчишка встал и поплелся в сторону кухонь, протирая сонные глаза и, наверняка, проклиная, на чем свет стоит, господ с их дурными замашками.

Эжен натянул сапоги для верховой езды.

В его будущей жизни он будет решать, что для его семьи имеет значение. И никогда не будет таить это.

Эжен выглянул в коридор. Пусто.

Он научится заново доверять после того, как его предали самые близкие люди.

Эжен одел шляпу.

Пора. Торопливым шагом, ступая кой подошвой по каменным полам дворцовых коридоров, Эжен пробирался в сторону конюшен, пугаясь зачастую своих собственных шагов. Но на пути до конюшен ему никто не встретился. Удачно.

Как и обещал Кларк, на конюшне его уже ждала запряженная лошадь. Конюх никаких вопросов не задавал, не вглядывался в лицо. Не его дело, если господам вздумалось в пять утра покататься по лесу.

Выехав за ворота, Эжен испытал невообразимое возбуждение. Сердце колотилось как сумасшедшее! Он вдыхал и вдыхал свежий утренний воздух и тот пах для него свободой. Ему чудилось это в каждом дуновении ветерка. Еще только светало, и на той самой дороге, по которой они совершали прогулку с герцогом, было пустынно. Эжен пришпорил лошадку, стремясь как можно быстрее очутиться подальше от мест, где его могут поймать. Ах! Как сейчас был опасен этот момент! Как бурлил в крови адреналин. Если сейчас его поймают – одного, с вещевым мешком – скандала не избежать. Весь его план по созданию новой жизни разобьется на мелкие кусочки. Неизвестно, как герцог будет обращаться с мужем, желавшим вместо брака совершить побег. И, если быть честным с собой, не пожелает ли расторгнуть помолвку с таким вздорным младшим супругом. Нельзя, никак нельзя, чтоб его поймали. Отец не простит ему такую оплошность, как неудавшийся побег. А так, может он будет хоть чуточку горд за Эжена? За то, что его сын духовно силен, чтобы принимать решения и отвечать за поступки. Неважно, нужно лишь прибавить скорости!

Эжен проехал дом, до которого они с герцогом ехали наперегонки. С сожалением вспомнил, что лиса тоже осталась в королевских покоях. Но она слишком громоздка, чтобы тащить ее в многодневную дорогу, да и является символом неудачной прошлой жизни.

Кулон, подарок Риэля, приятно грел кожу. Янтарная капля всегда словно имела свою жизнь и именно кусочком этой жизни грела Эжена. Сначала он хотел оставить и кулон, но вспомнив о том, что Риэль что-то говорил про оберег, решил все же оставить его на себе.

Лошадь уверенно несла Эжена прочь от дворца, оставляя позади все интриги, всю грязную жизнь знати.

Когда-то давно, в той прошлой жизни, которую он оставлял за спиной, живя в поместье отца, Эжен думал, что это удобна и приятная жизнь. Комфортная, для него. Но, отойдя чуть дальше от мелких споров соседей, он понял, что в интригах аристократии на кону стоит буквально все и ничего не берется в расчет.

Он так не мог. Возможно, и правда Самир размягчил его, а может в него закралась ошибка при зачатии.

В ста метрах показался лес, где должен был ждать его Кларк. Эжен облегченно вздохнул. Где-то там, за пределами столицы не станут задавать вопросы кто он и откуда. Тем, кто живет, зарабатывая на дорожном приюте, привычно не спрашивать лишнего.

Эжен свернул с основной дороги на лесную тропу. Ничего мрачного, несмотря на то, что солнце еще только выглядывало.

Конечно, как и в любом лесу, были здесь кочевряжки и где-то раздавались звуки пробуждающихся лесных жителей, но Эжена это скорее успокаивало.

Кларк был не один, а с целым отрядом слуг. Эжен с любопытством окинул их взглядом, но ничего интересного не обнаружил. Обычные наемники, которых знать берет для сопровождения в дальнюю дорогу.

- Как вы, Эжен? – Кларк торопливо спешивается.

Эжен тоже слазит с лошади.

Кларк нежно сжимает ладони Эжена в руках. Смотрит тому в глаза.

- Спасибо, - Эжен кивает и натянуто улыбается. Эйфория от свободы сменяется нервным предвкушением, и тратить время на пустую болтовню, Эжену кажется излишним и неуместным.

- Я все же беспокоюсь, - откликается Кларк и дает знак одному из наемников. Тот слазит и протягивает Эжену пакет.

- Здесь одежда, - поясняет Кларк, - она неприметнее, чем твоя.

- Спасибо.

- И еда еще там, - добавляет задумчиво Кларк.

Эжен вытаскивает одежду, напяливает ее прямо поверх своей.

- Нужно поторопиться, - нервничает Кларк, вытаскивает платок и аккуратно вытирает руки Эжена. На его недоуменный взгляд нежно поясняет, - мне показалось, что ты слегка запачкался.

- Мм, - бормочет Эжен, не задумываясь над странным поведением лорда Абигейла. А тот, как ни в чем ни бывало, командует своим наемникам:

- Проверьте подпругу, - двое ребят резво подскакивают к лошади. Что-то теребят руками, загораживая друг другу вид и постоянно толкаясь.

- Дорога долгая, вдруг что, - поясняет Кларк.

Эжен чувствует мелкую дрожь в руках.

В животе летают бабочки адреналина.

- Я готов, - поправив, наконец, одежду говорит он.

- Отлично, залазь, - кивает Кларк.

Эжен, ожидавший, что Кларк будет уговаривать его передумать насчет его поместья, испытывает легкое разочарование. Нет, не потому что передумал ехать, а потому что ... это было бы приятно.