Последующий час ушел на то, чтобы подобрать все нужное им по размеру, включая и отсутствующую Мирайн, для которой Лорэнтиу заявил, что купят все так же сейчас. Даша шепотом спросила у него, как тот собирается заплатить за это дорогое приобретение, на что юноша только отмахнулся, ответив, что забрал монеты из дома кузнеца. В качестве возмещения причиненных им проблем, после, фыркнув, добавил он. Тут же Лорэнтиу увлек хозяин лавки, в полголоса, что-то быстро говоря тому; юноша время от времени кивал, слушая и задумчиво буравя взглядом стену зала. Наконец, он довольно усмехнулся и дружески хлопнул мужчину по плечу, после сказав, что можно уходить отсюда.

Забрав холщовые мешки, куда торговец сложил купленные у него вещи, они попрощались и вышли на улицу. Только когда они уже направлялись к дому, где остановились на ночь, Даша спросила, а где был в это время сам мастер. Уголки губ Лорэнтиу дрогнули в хитрой полуулыбке, и юноша ответил, что это и был мастер.

— Понимаю твое смятение, Даша, — продолжил он. — Этого человека сложно назвать охотником и шкуродером, однако именно он всем здесь и занимается. Это полностью его дело, в котором помощников у него нет. Кхэрин, так его зовут. Пусть он и выглядит никудышным и слабым, но в действительности это гибкий, хитрый и жесткий человек. Не советовал бы я задирать его и тем более откровенно ввязываться в драку.

— А он узнал тебя? — спросил Вереск.

— Да, — Лорэнтиу остановился возле невысокого здания, однообразного прочим на круглой рыночной площади. — Здесь мы сможем купить самые необходимые припасы, чтобы хотя бы первое время не беспокоиться о еде. Позже придется охотиться. В общем, — вернулся юноша к прежнему разговору, — Кхэрин помнил и меня, и моего наставника. Интересовался, как тот себя чувствует и сейчас живет. Все беспокоился, как мне пронести тулуп и теплую одежду, чтобы никто не увидел. Предлагал свою помощь. Нисколько он все-таки не изменился за эти шесть лет.

— А почему никто не должен видеть на тебе теплую одежду?

— Видишь ли, мой друг, я монах, и должен стойко переносить все тяготы, что посылают мне боги за грехи моей темной души, — скорбно промолвил Тин, тут же фыркнув, — в горах переоденусь. Собственно, так и настоящие монахи поступают. Восхищенные люди провожают их у подножия скал, босых и ничего не имущих в этом бренном мире, кроме посоха и старой рясы. Однако чуть поодаль у них уже заготовлены одеяла, теплые одежды и мешки с припасами. Я не говорю, что так поступают все… но других я еще не встречал.

Лорэнтиу замолчал, глядя на приближающуюся к ним женщину.

— Как удачно я вас встретила, — приветливо улыбнулась Мирайн. — Что нового?

— Держи, — бросил ей один из мешков Тин. — Это твое.

— Вот как, — поймав сверток, склонилась к послу женщина. — Какой ты заботливый.

— Я, — усмехнулся ей в лицо тот, — воплощение заботы и доброты.

— Ну да. К слову, я пока не могу заплатить тебе, поэтому…

— Собою расплатишься, — мрачно бросил Лорэнтиу, и Мирайн со смехом стукнула его кулачком в плечо. Проигнорировав ее, молодой человек повернулся к Даше с Вереском, молчаливо наблюдавшим за их перепалкой. — Как купим продукты, мне нужно будет ненадолго уйти. Возвращайтесь в дом и ждите меня там. По сути, если хотите, можете погулять здесь, только к заходу солнца вы должны непременно вернуться домой. Старайтесь меньше говорить, здесь многие пусть плохо, но понимают язык твоей страны Даша, и что-то знать о нас им незачем. А сейчас…

Его прервал гулом раскатившийся по широким улицам грохот, и, разломав несколько рядами составленных бочек с водой, на площадь, выскочил громадный медведь, с нервным фырканьем остановившейся возле одного из домов. Косматая его темно-бурая шерсть на спине, подобно рваному плащу, накинутому поверх, была немного светлее, с пестро-ржавым оттенком; полукругом выступающие по бокам острые костяные наросты почти смыкались над спиной зверя; подобные толстые бугры, напоминавшие пластины из доспехов солдат, были и на его передних лапах. Злобный взгляд темно-лиловых глаз, скользнул по площади, люди на которой испуганно замерли, боясь даже тихим вдохом обратить на себя внимание зверя.

— Горный медведь, — прошелестел голос посла. — Неприятная ситуация.

Зверь с глухим рычанием двинулся по направлению к дому на другой стороне площади. Даше помнилось, что там, кажется, мясобойня или же просто лавка мясника. Люди в ужасе вжимались в стены домов, стараясь не смотреть на грозное животное, лениво надвигающееся к своей цели, время от времени принюхиваясь и фыркая. Мирайн вскрикнула и схватила Дашу за руку, когда из-за высившегося резного камня почти в самом центре площади, куда уже приблизился зверь, с громким плачем выскочил мальчик, стремглав бросившись прочь, но, не сделав и пары шагов, он споткнулся, запутавшись в спавших повязках, поддерживающих низ его шаровар, и неуклюже растянулся на земле. Заметив это, медведь ощерился.

Беззвучно выругавшись, Лорэнтиу отбросил подол платья охнувшей от неожиданности Даши и, выхватив закрепленный в сапоге девушки стилет, пригнулся и, подобно дикому барсу, скользнул к хищнику. Истошный крик застрял в горле оцепеневшей девушки, широко раскрытыми от ужаса глазами глядящей на бросившегося навстречу неминуемой смерти Лорэнтиу. Между тем, молодой человек пробежал мимо ребенка и, упав на землю, пролетел под лапами животного, взметнув в воздух столп пыли и грязи. Взревев, медведь попытался раздавить хлипкого по сравнению с ним самим юношу, но тот перехватил нож и по самую рукоять вогнал тонкое острие в грудь разъярившегося хищника. Просипев, медведь яростно бросился на Лорэнтиу, однако, извернувшись, тот откатился в сторону, а зверь, сделав к нему несколько развалистых шагов, с протяжным хрипом повалился на землю.

Словно бы невидимые оковы, удерживающие Дашу на месте, спали в одно мгновение, и с надрывистым всхлипом она бросилась к юноше, упав рядом с ним на колени и крепко обняв, дрожащими руками вцепившись в плотную запыленную рясу. Растерявшийся от ее поступка Лорэнтиу, лишь напряженно замер под хрупкими руками девушки, через несколько мгновений все же притянув ее к себе, успокаивающе погладил широкой ладонью по мелко вздрагивающей спине.

— Все хорошо, Даша, — ласково прошептал он.

— Ты не пострадал? — перепугано выдохнул побежавший к ним Вереск.

— Нет, успокойтесь оба, — Лорэнтиу поднялся на ноги, увлекая за собой девушку, и, одной рукой по-прежнему обнимая ее, второй попытался отряхнуть с рясы бледностью осевшую на нее пыль. Нетвердо подошедшая Мирайн, не сводила с него встревоженного взгляда. — Кажется, у шкуродера сегодня будет тяжелая работа.

— Ты умрешь молодым, — бесцветно произнесла она.

Лорэнтиу уже собрался ответить без сомнения очередной колкостью, как его руку перехватил какой-то мужчина, со слезами в выцветших старческих глазах, жарко и сбивчиво что-то говоря. Стерев мокрые дорожки со щек, он порывисто обнял юношу, неловко поцеловав тому руку. Отпустив Дашу, благочестиво улыбающийся Тин, поклонился мужчине, коротко что-то сказав ему, и присел на корточки перед жавшимся к ноге старика мальчишкой. Ободряюще потрепав того по волосам, он вновь выпрямился, а мужчина, достав из-за пояса закрепленный в нелепо и косо сшитых ножнах грубых охотничий нож с простой деревянной рукоятью, протянул его юноше. Растерянно приняв дар, Тин невнятно что-то пробормотал в ответ, а мужчина, еще раз обняв его, поклонился и, подхватив все еще не отошедшего от испуга ребенка, скрылся в одном из широких переулков. Лорэнтиу задумчиво посмотрел на ножны в руке.

— Пожалуй, это мой самый ценный подарок.

Не дав никому и слова сказать, он вернулся к медведю, вырвал из его груди стилет, протянув тот обратно Даше, и, проворчав, поднял с земли свой посох и мешок, устало бросив, что им пора возвращаться домой, а он отправится с ними, ибо желание куда-то еще идти у него пропало напрочь. Замявшись, Даша переглянулась с бледным, как полотно, Вереском и поспешила за размеренно направляющимся прочь с площади молодым человеком. Уже когда они после ужина расположились в доме приютившего их пастуха Сака, Лорэнтиу пояснил, что раньше он уже видел, как наставник убивал такого зверя и после объяснил несколько способов сразить его, не имея при себе громоздкого оружия.