Зимой рассвет пробивается сквозь мглу медленно и трудно; небо темнело от серо-голубого на горизонте до бархатно черного над головой девушки, где еще различалась бледная россыпь тусклых звезд. Сидя на широком выступе, Даша смотрела на переливающиеся золотыми и розовыми огнями от лучей восходящего солнца вершины гор и думала, как правильны давнишние слова Вереска, что каждый миг — чудо. Сейчас, оказавшись в этой тиши совершенно одна, она смогла вдохнуть свободно, почувствовала себя целостной и поверила, что тоже способна идти.

Даша вздрогнула и открыла глаза, последние часы прошли для нее размыто и тяжело, она проваливалась в глухую темноту, иногда то выныривая из нее, то ускользая вновь. Обратный путь до пещер прошел спокойно, днем идти было намного проще, что значительно сократило время дороги. Проверив комья мха, Мирайн удовлетворенно кивнула, немного все же поворчав, что в такую пору у них целительные свойства слабее, и объяснила Даше, что нужно делать дальше. Когда густой отвар, больше напоминающий мазь, был готов, женщина на своем теле показала точки, куда ту стоит нанести, пояснив, что это противоядие пить не нужно, оно всасывается прямо через кожу, а в обозначенных ею местах в разы эффективнее.

С тех пор прошло достаточно много времени, но Мирайн говорила, что раньше чем через шесть часов облегчения они не почувствуют, поэтому, открыв глаза, Даша крайне удивилась, видя, что огонь костра задорно полыхает, а подле него сидит Лорэнтиу, с глухим ворчанием штопая брюки прямо на себе. На секунду мысли девушки укололо, насколько это плохая примета, но тут посол ощутил ее взгляд на себе и поднял голову, непривычно ласково улыбнувшись, что Даша подумала о существовании неких побочных эффектов ящерного мха, однако молодой человек перевел взгляд на Мирайн, и лицо его тут же стало прежним, насмешливо-высокомерным.

— Одни проблемы от тебя, женщина, — махнул он ей иголкой с нитками.

— А я-то тут причем? — насупилась Мирайн.

— А за кем я тут по катакомбам лазил, все колени ободрал? — он оборвал нитку и завязал ее узлом, после убрав иголку и моток обратно в мешок. Вновь посмотрев на Дашу, он задержал взгляд на заклеенной ране на ее щеке, но так ничего и не сказал.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — сипло из-за пересохшего горла спросила Даша.

— Нет, — съязвил юноша, отшвыривая от себя мешок, — паршиво я себя чувствую.

— Яд еще действует? — спокойно поинтересовалась Мирайн.

— Яд, — раздраженно фыркнул посол. — Я был в этих краях не раз и не два, я проходил фактически этой же самой дорогой и при этом ничего не знал об этом гадском кусте. Подобная оплошность простительна для странствующего путника, но никак не для меня. И ладно, будь я один, все равно выжил бы и смог выбраться из завалов, но я допустил такой просчет, неся ответственность за ваши жизни.

— Ох, какой самовлюбленный, — показала ему язык женщина.

— Прекратите, — шикнула Даша, переводя встревоженный взгляд на крепко спящего Вереска; он так и не приходил в себя, и температура до сих пор не спала. Мирайн убеждала девушку, что это нормально, но беспокойство все равно не отпускало ее сердце. — Не нужно так шуметь.

Она дотянулась до бурдюка с водой и сделала несколько глотков, а после подошла к глубоко дышавшему юноше, убрав налипшие светло-песочные пряди челки с его влажного лба. Мирайн и Тин приглушенно вернулись к своему спору, что позволило девушке спокойно прополоскать и поменять мокрое полотенце, которым она сначала обтерла лицо и шею друга, а потом, вновь окунув в котелок с растопленным снегом и выжав лишнюю воду, положила то на его лоб. Понаблюдав несколько секунд за чуть нахмуренным выражением бледного лица Вереска, она вздохнула и, придвинув к себе свою тряпичную сумку, извлекла из нее книгу, что когда-то бросила в дикую кошку для спасения Мирайн и которую нашла в первый же день поисков пропавшего тогда же Аша.

Между запачканными страницами, с местами потекшими чернилами, оставившими на бумаге волнистые разводы, хранился небольшой, умещающийся на ладони цветок подсолнуха, перед отъездом во дворец подаренный ей Вереском. Приятные воспоминания. Даша улыбнулась, глядя на него, но тут взгляд упал на обнаженное запястье, и кровь отлила от ее лица: браслета не было. Быстро сунув книгу обратно в мешок, девушка подскочила, растерянно озираясь в глупой надежде, что тот мог спасть здесь, в пещере, но ничего не увидела. Однако Тин заметил ее нервные движения и, бросил на нее изучающий взгляд:

— Что с тобой? — все еще хмуро поинтересовался молодой человек.

— Я… — Даша замялась и решила солгать. — Просто кое-что вспомнила.

— Посреди гор? — скептически усмехнулся юноша. — Кажется, я уже говорил: врать ты совсем не умеешь. И как вижу, так и не научилась. А теперь будь хорошей девочкой и расскажи, что тебя так взволновало.

Тон молодого человека разозлил ее, но уже привыкшая к подобным нередким выпадам посла Даша быстро взяла себя в руки и посмотрела ему в глаза:

— Я потеряла браслет.

Повисло недолгое молчание.

— И? — вопросительно изогнул бровь Лорэнтиу. — Тебя это так взбаламутило?

— Поверить не могу, что ты мне это говоришь! — возмутилась девушка, все же стараясь говорить приглушенно, дабы не потревожить спящего Вереска. — Ведь браслет — твой подарок! Я верну его, мы все равно раньше завтрашнего дня отсюда не выйдем. Наверное, я обронила его в расщелине, когда поскользнулась и упала.

— О том, — грозно сверкнул в ее сторону глазами молодой человек, — что ты без моего ведома, самовольно отправилась на поиски неведомо чего, пусть даже и для нашего блага, — он жестом пресек ее попытку возразить, — мы поговорим позже.

— Нет! — взвилась девушка. — Хватит уже обращаться со мной, как с нерадивым ребенком или калекой! Я тоже часть нашей группы и хочу вносить свой, посильный вклад! Из-за вашего желания помочь мне я чувствую себя всегда не удел! Как будто я ни на что не годна и не способна сделать и шагу без вашего надзора. Я, — Даша вздрогнула и как-то вся сжалась, — я ценю вашу помощь и поддержку, вашу защиту, но я не хочу больше чувствовать себя беспомощной и лишней. Я… Я…

— Хм, — Лорэнтиу задумчиво погладил пальцами подбородок, буравя девушку суровым взглядом, а потом шумно выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, и поманил ее к себе; несмело Даша приблизилась и тут же ощутила на запястьях руки посла, притянувшего ее вниз, ближе к себе. — Да, я все понял. Прости, что не подумал об этом раньше, но ты дорога мне и меньше всего я бы хотел, чтобы ты пострадала. Впредь буду внимательнее и постараюсь сдерживать свои порывы.

Даша оторопело моргнула, удивленная, что он так быстро согласился с ней.

— Однако вернемся к разговору о браслете, — продолжил юноша. — И здесь у меня к тебе есть вопрос: имеет ценность для тебя сам браслет или то, что это мой подарок?

— То, что это твой подарок, — без раздумий ответила она.

— Так вот, браслет — это просто вещь. Прутья и сушеные ягоды, ну и мои умения плести, ничего больше. Значение этой вещи ты придала сама, осознано или нет связав его со мной, только вот забываешь, что ни мое присутствие рядом, ни чувства по отношению к тебе не имеют с ним ни малейшей связи. Браслет — это просто браслет, украшение, безделушка. Как и любая другая вещь. Потому что лишь наша забота придает вещам магические свойства.

— Какой ты зануда, — надув губы, протянула Мирайн.

— Ну а с тобой, — фыркнул Тин, — нам тоже еще предстоит дельный разговор.

Молодой человек мягко отстранил прижимающуюся к нему Дашу и поднялся, лениво поправляя одежду и ворча, что душу бы продал за горячую ванну. Мирайн, нервно усмехнувшись и цепко следя за каждым движением юноши, заметила, что как же может быть, столь бравый воин и от такой мелочи расклеился. Пропустив ее укол мимо ушей, Тин приблизился и присел рядом с ней на корточки, с полминуты просто смотря на женщину, настороженно подобравшуюся и так же не сводящую с него встревоженного взгляда. Усмехнувшись, он, наконец, произнес: