Когда-то при мудром правлении Сената и под зашитой Рыцарей Джедай существовала Республика, она процветала и росла. Но, как это часто случается, когда богатство и могущество перерастают разумные пределы и принимают угрожающие размеры, появляется опасность перерождения.

Так случилось и с Республикой. Подобно большим деревьям, способным противостоять любым внешним воздействиям, Республика гнила изнутри, хотя это не было видно снаружи.

Началась ожесточенная борьба за власть, ибо власть дает все — славу, богатство, силу. Тщеславный сенатор Палпатин путем козней и хитрости стал Президентом Республики. Он обещал умиротворить недовольный народ и возродить былую славу Республики.

Очень скоро он провозгласил себя Императором. Изолировавшись от народа, он стал игрушкой в руках тех самых помощников и подхалимов, которых назначил на высокие посты. Призывы народа о справедливости уже не доходили до него.

Уничтожив Рыцарей Джедай, сторонников законности, императорские чиновники установили режим террора во всей Галактике. Но всегда находятся храбрецы и правдолюбы, готовые положить жизнь за свободу и справедливость.

Объявив себя противниками Нового порядка, они подняли восстание против авторитаризма.

Они, конечно, уступали в численности системам, находившимся в подчинении Императора. В первые дни казалось, что яркое пламя восстания погаснет до того, как сможет пролить свет новой правды на Галактику угнетенных и покоренных народов.

Из первой саги.

Журнал Уиллза.

Огромный светящийся шар полыхал в космосе, как лучистый топаз, но это было не солнце. Он долго дурачил людей. До тех пор пока корабль не вышел на более близкую орбиту, невозможно было понять, что перед ними мир двойной, а не тройной звезды. Поначалу казалось, что на такой планете не может быть жизни. Однако обе звезды класса G-1 и G-2 вращались вокруг общего центра тяжести с точной периодичностью. А планета Татуин находилась от них на достаточно большом расстоянии, и на ней был довольно устойчивый, хотя жаркий климат.

Свет от звезды бликами заиграл на поверхности корабля, неуверенно падающего в бездну.

Странный курс космического корабля был проложен намеренно. Он был не результатом повреждения, а, наоборот, отчаянной попыткой избежать его. Мощные энергетические лучи, похожие на пучок распрямленных радуг, скользили по корпусу, стремясь закрепиться на нем.

Один из этих лучей настиг проплывающий корабль и поразил его главный солнечный стабилизатор. Осколки металла и пластика, сверкнув, взметнулись в космос, задняя часть стабилизатора рухнула. Корабль содрогнулся.

На месте действия внезапно возник источник этих лучей — неуклюжий имперский крейсер. Его грузный корпус ощетинился, словно кактус, десятками тяжелых орудийных установок. Когда крейсер приблизился, потоки энергии перестали извергаться из его жерл. Лишь в тех частях его жертвы, куда уже попали энерголучи, продолжались вспышки и взрывы. В ледяной пустоте космоса крейсер причалил к своей раненой добыче.

Взрывная волна протащила роботов Р2Д2 и ЗПиО по узкому коридору.

Один из них — ЗПиО, человек-робот, в золотистых доспехах, походил на главного, другой — Р2Д2, коротышка на трех опорах — на подчиненного. Однако в действительности они были равны во всем, кроме болтливости. В этом ЗПиО имел неоспоримое преимущество.

Очередной взрыв опрокинул ЗПиО. Его спутник с приземистым цилиндрическим туловищем на толстых суставчатых ногах и низко расположенным центром тяжести был более устойчив и лучше переносил такие пертурбации.

Р2 взглянул на ЗПиО, опиравшегося о стенку коридора. Единственный механический глаз маленького робота озадаченно замигал, когда он осматривал потрепанный корпус своего друга. Налет из пыли покрывал обычно блестящую бронзовую отделку, видно было несколько вмятин — результат удара, полученного кораблем повстанцев, внутри которого они находились.

После очередной атаки раздалось длинное гудение, заглушить которое не мог даже самый сильный взрыв. Затем, без всякой видимой причины, гудение прекратилось, в опустевшем коридоре слышалось только сухое потрескивание замыкающихся реле и горящей проводки. Через минуту взрывы снова заухали по кораблю, но на приличном расстоянии от роботов.

ЗПиО склонил голову набок. Его металлические уши напряженно вслушивались. Имитация формы человеческого тела вряд ли была необходима — слуховые рецепторы ЗПиО и так эффективно действовали во всех направлениях, но этот стройный робот был запрограммирован на полное слияние с окружающими его людьми, даже жесты его не отличались от человеческих.

— Ты слышал это? — задал он вопрос своему более терпеливому спутнику, имея в виду пульсирующий глухой звук.— Они перекрыли основной реактор и прекратили подачу топлива.

Его голос тоже походил на человеческий и был полон неуверенности и тревоги. Металлическая ладонь огорченно поскребла темно-серое пятно на боку, где сломался запор его корпуса, поцарапав бронзовую отделку. ЗПиО был довольно капризным механизмом, и такие вещи беспокоили его.

— Безумие! Это — безумие.— Он медленно покачал головой.— На этот раз нас уж обязательно уничтожат.

Р2 помедлил с ответом. Откинув назад свой торс, крепко уперевшись мощными ногами в пол, метрового роста робот был поглощен рассматриванием потолка. Хотя у него и не было головы, чтобы, подобно своему другу, установить ее в позицию вслушивания, поза Р2 каким-то образом выражала именно это. Его динамик выпустил серию гудящих и чирикающих звуков. Самое чувствительное человеческое ухо не уловило бы в нем ни малейшего смысла, но для ЗПиО они означали слова, понятные и чистые, как электрический ток.

— Да, кажется, они были вынуждены прекратить подачу топлива,— согласился ЗПиО.— Но что мы можем поделать? С поврежденным стабилизатором нам даже не войти в атмосферу. Однако я не могу поверить, что мы сдадимся просто так.

Неожиданно в конце коридора появилась небольшая группа вооруженных людей. Их лица были озабоченными и усталыми, мундиры — помятыми. У них был вид людей, приговоренных к смерти.

ЗПиО молча смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом, затем повернулся к Р2. Маленький робот стоял в той же позе, словно прислушивался. Взгляд ЗПиО тоже скользнул вверх, хотя он и знал, что у Р2 органы слуха более совершенны, чем у него.

— Что там, Р2?

В ответ прозвучала короткая серия гудков. За нею секунду-другую в коридоре царила могильная тишина, затем откуда-то сверху послышалось слабое царапание, словно под дверью скреблась кошка. Следом прозвучало несколько приглушенных выстрелов.

ЗПиО пробормотал:

— Они прорвались где-то наверху. На этот раз командиру не спастись.

Он посмотрел на Р2 сверху вниз.

— Я думаю, нам было бы лучше...

Его слова заглушил скрежет рвущегося металла, и дальний конец коридора осветился яркой голубой вспышкой. Очевидно, произошла схватка членов экипажа, прошедших недавно по коридору, с прорвавшимся противником.

ЗПиО успел увернуться, и летящие осколки просвистели мимо. В дальнем конце коридора зазияла дыра в потолке, из нее на пол стали падать блестящие человекообразные предметы, которые тут же вставали в боевые позы. Оба робота знали, что ни один механизм не мог двигаться так пластично. Это были люди в защитных костюмах, а не роботы. Это были солдаты Империи.