— Я был так близок от него,— взволнованно продолжал Люк.— Но оказалось, что я довольно сильно стукнул свой лендспидер.— Воспоминание об этом заставило его нахмуриться.

— Дядя Оуэн был сильно расстроен. Он пилил меня всю остальную часть сезона.— Уныние Люка быстро прошло.— Жаль, что тебя там не было, Биггс! — воскликнул он, вспомнив о победе на состязаниях.

— Не принимай все так близко к сердцу,— осторожно сказал его друг.— Ты, возможно, и лучший пилот пустыни по эту сторону Мос Эйсли, но эти маленькие скайхотеры бывают очень опасны. Для атмосферного корабля они передвигаются слишком быстро. Слишком быстро. Будешь гоняться за одним из них и вдруг — бац! — Он ударил кулаком по раскрытой ладони другой руки.— От тебя не останется даже мокрого места на темной стене ущелья.

— Посмотри-ка, как он замечательно запел,— резко ответил Люк.— Ну, теперь, когда ты побывал на нескольких из этих огромных звездолетов, ты заговорил, как мой дядя. Вы размякли там, в своих городах.— Он энергично тряхнул Биггса, но тот мягко провел контрприем, намереваясь полушутя перейти в контратаку. Едва заметное самодовольство Биггса сменилось дружелюбием.

— Я соскучился по тебе, приятель.

Люк смущенно отвернулся.

— Не все осталось по-прежнему с тех пор, как ты ушел, Биггс. Хотя здесь было так...— Люк попытался найти более точное слово, но потом беспомощно закончил: — Так тихо.— Взгляд его блуждал по пустынным, занесенным песком улицам Анкорхеда.

— Верно, здесь всегда было тихо.

Биггс, задумавшись, молчал. Они были на улице одни.

Остальные уже вернулись в спасительную прохладу энергостанции. Биггс заговорил, и Люк почувствовал серьезность в голосе своего друга.

— Люк, я вернулся не для того, чтобы повоображать, что я лучше всех только потому, что окончил Академию.— Сомнение зазвучало в его словах и неуверенность в себе. Затем, не давая возможности для отступления, он быстро выпалил: — Но я хочу, чтобы ты знал об этом. Я не могу рассказать это даже своим родителям.

Уставившись на Биггса, Люк только и смог вымолвить:

— Знать что? О чем ты говоришь?

— Я говорю о разговорах, которые идут в Академии, да и в других местах тоже, Люк. Много разговоров и слухов. У меня появились друзья — новые друзья из других звездных систем. Сейчас мы все согласны с тем, как развиваются события,— его голос понизился, как у заговорщика.— Но мы собираемся смыться с корабля и присоединиться к Союзу, как только достигнем одной из периферийных звездных систем.

Люк уставился на друга, пытаясь вообразить его патриотом, повстанцем.

— Значит, ты собираешься присоединиться к восстанию? — начал он.— Ты, наверное, шутишь. Как ты это сделаешь?

— Умерь свой пыл,— предупредил его Биггс, опасливо оглядываясь на энергостанцию.— Рот у тебя, как кратер вулкана.

— Извини,— прошептал Люк.— Я спокоен, смотри, как я спокоен. Ты же едва слышишь меня...

Биггс прервал Люка и продолжил:

— У одного из моих друзей по Академии есть друг на Бестине, который может помочь нам войти в контакт с вооруженным отрядом повстанцев.

— Один из друзей, ты с ума сошел!!! — убежденно сказал Люк, уверенный в том, что его друг свихнулся.— Можно всю жизнь блуждать, пытаясь обнаружить хотя бы аванпост повстанцев. Рассказы о них — всего лишь миф. Этот друг твоего друга может вполне оказаться имперским агентом. Ты кончишь на Касселе или того хуже. Если бы аванпосты повстанцев было так легко обнаружить, Империя уничтожила бы их еще много лет назад.

— Я знаю, что дело это долгое,— неохотно признался Биггс.— Но если я не свяжусь с ними, тогда...— В глазах Биггса горела решимость. Вообще Биггс выглядел очень повзрослевшим.— Я сделаю все, что могу, сам, один.

Он внимательно смотрел на своего друга,

— Люк, я не собираюсь ждать, пока Империя призовет меня на военную службу,— продолжал он.— Несмотря на то, что передают по официальным информационным каналам, восстание растет и ширится. И я хочу быть на стороне тех, кто прав, на стороне тех, в кого я верю.— Его голос стал резким до неприятности. И Люк спросил себя, что имел в виду его друг?

— Жаль, что ты не знаешь того, что не знаю я, Люк. Возможно, когда-то Империя была великой и прекрасной, но люди, находящиеся сейчас у власти...— Он покачал головой.— Все прогнило, Люк, все прогнило...

— Я ни черта не могу поделать с этим,— глупо пробормотал Люк.— Я завяз здесь.— Он в отчаянии пнул песок ногой.

— Я думал, ты будешь поступать в Академию,— заметил Биггс.— Тогда у тебя появится шанс выбраться из этой кучи песка.

Люк иронически фыркнул.

— Вряд ли. Я вынужден был забрать свое заявление обратно.— Он отвернулся, не отвечая на удивленный взгляд друга, но затем продолжил: — Я был вынужден сделать это. Песчаный народ все время бунтует с тех пор, как ты уехал, Биггс. Они даже напали на окраины Анкорхеда.

Биггс покачал головой, словно отбрасывая эту причину.

— Твой дядя мог бы остановить целую колонну Рейдеров одним бластером.

— Конечно,— согласился Люк.— Но у дяди Оуэна уже установлено и работает достаточно испарителей, и его ферма дает приличный доход. Он не может справиться со своими владениями один, он говорит, что я нужен ему. Я не могу покинуть его именно сейчас.

Биггс грустно вздохнул.

— Мне жаль тебя, Люк. Когда-нибудь тебе придется научиться отличать то, что кажется тебе важным, от того, что на самом деле является таковым.— Он обвел руками вокруг.— В чем польза от работы твоего дяди, если все это будет захвачено Империей? Мне известно, что они собираются начать монополизацию торговли во всех, даже самых отдаленных системах. И скоро твой дядя, как и все на Татуине, будет просто издольщиком, надрывающимся во имя прославления Империи.

— Здесь этого не может произойти,— возразил Люк с уверенностью, которой он в себе не ощущал.— Ты же сам сказал, что Империя не будет связываться с этой кучей камней.

— Все меняется, Люк. Только угроза восстания удерживает власти от определенных поступков, о которых лучше не упоминать. Если эта угроза будет полностью устранена... Есть две вещи, которые движут людьми: любопытство и жадность. Хотя, надо признаться, имперские бюрократы не слишком любопытны.

Друзья некоторое время стояли молча. Песчаный смерч пересек улицу и ударился о стену, разбросав песок и обломки камней во все стороны.

— Жаль, что я не еду с тобой,— сказал Люк. Он поднял глаза.— Ты еще долго пробудешь здесь?

— Нет. Утром уезжаю на свой «Экклиптик».

— Ну тогда, я думаю, мы с тобой больше не увидимся.

— Может, когда-нибудь встретимся,— утешил его Биггс.— Я найду тебя, сорвиголова. А пока постарайся не налететь на стену какого-нибудь ущелья.

— Через год я поступлю в Академию,— упрямо сказал Люк, больше ободряя себя, чем Биггса.— А потом, кто знает, где я окажусь.— Голос его звучал решительно.— В звездный флот меня не призовут, это точно. Береги себя... ты всегда будешь моим лучшим другом.

— Ну тогда пока, Люк,— просто сказал Биггс и пошел к энергостанции.

Люк следил за ним, пока тот не скрылся за дверью, мысли его были хаотичны и непредсказуемы, как внезапные песчаные штормы на Татуине.

Р2 осторожно шагал по гребню дюны. Татуин его поразил, особенно своими загадочными туманами. Они поднимались, как правило, в тех местах, где пустыня подходила к утесам и столовым горам.

В опаленной жарким дыханием пустыне туман казался неуместным, как кактус во льду, но тем не менее он был. Метеорологи и геологи спорили между собой о его происхождении, создавая теории вроде той, в которой говорилось, что вода задерживается в порах песчаника наподобие желе, и о неизвестных химических процессах, заставляющих воду подниматься вверх при охлаждении почвы, а затем уходить под почву при восходах двойного солнца. Все эти теории устарели, хотя казались вполне реальными.

Ни туман, ни жуткие звуки, издаваемые обитателями ночной пустыни, не пугали Р2. Его широкие квадратные ногоступы громко клацали в вечерней тишине, и тогда песок под ними оседал.