— Советую не слишком гордиться этим технологическим совершенством, способным уничтожить город, мир или целую систему. Этой силе можно противопоставить другую Силу.

— Силу? — насмешливо усмехнулся Тагг.— Не старайтесь запугать нас вашими колдовскими штучками, Вейдер. Ваше прискорбное пристрастие к сверхъестественным силам не помогло вам обнаружить те украденные записи и не дало вам сведений, достаточных для того, чтобы обнаружить тайную базу восставших. Да что там, со смеху помереть можно, если...

Глаза Тагга вдруг полезли из орбит, он страшно посинел и рукой схватился за горло.

— Я нахожу,— тихо сказал Вейдер,— что недостаток веры опасен.

— Хватит,— выдавил из себя расстроенный Таркин.— Вейдер, оставьте его. Это сведение счетов бессмысленно.

Вейдер пожал плечами. Тагг обмяк в своем кресле, потирая горло и не сводя опустошенного взгляда с черного гиганта.

— Лорд Вейдер укажет вам местонахождение крепости повстанцев тогда, когда это понадобится,— заявил Таркин.— И мы ее полностью уничтожим, сокрушив это жалкое восстание молниеносным ударом.

— Да будет так,— не без сарказма добавил Вейдер,— как пожелает Император.

Может быть, кто-то из сидящих за столом и находил этот неуважительный тон достойным осуждения, но одного взгляда на Тагга было достаточно, чтобы убедить недовольного не заострять на этом внимания.

Тюрьма пропахла прогорклым маслом и затхлостью. Она была похожа на склеп, и ЗПиО держался в этой неподходящей для него атмосфере как только мог. Не стукнуться о стенку или о соседнего робота при каждом толчке было настоящим искусством.

Р2Д2, чтобы сохранить энергию, а также, чтобы не слышать бесконечного потока жалоб своего товарища, отключил все свои наружные датчики. Он неподвижно лежал среди кучи запасных деталей, озабоченный своей собственной судьбой.

— Неужели это никогда не кончится! — завопил ЗПиО, когда очередной мощнейший толчок потряс их тюрьму. Он уже успел вообразить последствия их путешествия, но теперешнее его положение оказалось намного хуже ожидаемого.

Внезапно гул моторов краулера затих, и машина остановилась, словно в ответ на отчаянную мольбу ЗПиО. Среди тех роботов, которые еще сохраняли остатки чувствительности, возник беспокойный шум, когда они стали обсуждать, где же они находятся и что их ожидает в самом скором времени. По крайней мере ЗПиО уже почти понимал намерения своих захватчиков: они станут жертвами джавов, полумеханических созданий. Джавы рыскали в самых неудобных для жизни районах Татуина в поисках ценных ископаемых и металлолома. Они никогда не снимали своих защитных накидок и масок, поэтому никто не знал, как они выглядят. Но они считались невероятно уродливыми. И ЗПиО не нужно было убеждать в этом.

  Он склонился над своим все еще неподвижным товарищем и начал упорно трясти его цилиндрическое туловище. Внешние сенсоры Р2 не были отключены, и на груди маленького робота один за другим стали зажигаться огоньки.

—  Прости и проснись,— призывал его ЗПиО,— мы куда-то прибыли и остановились.— Как и у некоторых других роботов с богатым воображением, его глаза беспокойно скользили по металлическим стенам, ожидая, что в любую минуту панель отодвинется и металлическая лапа схватит его.

 — Мы обречены, и в этом нет никакого сомнения,— печально произнес он, когда Р2 пришел в рабочее состояние.— Как ты думаешь, они отправят нас на переплавку? — Несколько минут он молчал, как бы ожидая ответа, потом добавил: — Меня убивает это ожидание.

Дальняя стена помещения отодвинулась, и ослепительный свет Татуина обрушился на них. ЗПиО вынужден был прикрыть фоторецепторы, чтобы избежать их повреждения.

Несколько отвратительного вида джавов проковыляли в помещение. Они были одеты в те же грязные лохмотья, которые ЗПиО видел на них накануне. Пользуясь ручным оружием неизвестной конструкции, они раздавали роботам тычки. «Как они уверены в себе»,— заметил ЗПиО, неподвижно стоя на месте.

Джавы выгнали всех, кто был способен двигаться, наружу. Среди них оказались Р2 и ЗПиО.

Прикрывая глаза от яркого света рукой, ЗПиО увидел, что пятеро роботов находятся у огромного краулера. Мысль о побеге не пришла ему в голову. Такое понятие для робота было абсолютно чуждо. Чем умнее был робот, тем ужаснее и невообразимее было для него бегство. К тому же, попытайся он бежать, встроенные в него датчики обнаружили бы неисправность в его механизме логики и сожгли бы все цепи в его мозгу.

Вместо этого ЗПиО рассматривал видневшиеся вдали купола и силуэты испарителей, которые свидетельствовали о поселении людей. Хотя ему был неизвестен этот тип строений, все признаки указывали на то, что это довольно скромное, если не уединенное, поселение. Мысли о том, что его, ЗПиО, разберут на части или заставят работать в какой-нибудь шахте с высокой температурой, постепенно улетучивались из его головы, и соответственно повышалось настроение.

— Возможно, все будет не так уж плохо,— с надеждой пробормотал он.— Если нам удастся убедить этот двуногий сброд разгрузить нас здесь, мы снова сможем поступить на службу к людям, вместо того чтобы идти на переплавку.

Р2 в ответ что-то уклончиво прочирикал. Оба робота замолчали, когда джавы начали суетиться вокруг одного робота, пытаясь приукрасить его. Спина робота была неестественно выгнута. Джавы старались замаскировать вмятины и царапины на его теле замазкой или грязью.

Двое приблизились к ЗПиО, начали чистить покрытое песком тело. ЗПиО отчаянно пытался подавить чувство брезгливости. Одной из его человеческих функций была способность реагировать на отвратительные запахи. Ясно было, что джавы не имели никакого понятия о гигиене, но ЗПиО был уверен, что говорить им об этом было совершенно бессмысленно.

Тучи мелких насекомых вились вокруг джавов, не обращавших на них никакого внимания. Очевидно, тучи этого гнуса сопровождали их постоянно.

ЗПиО был так поглощен своими наблюдениями, что не заметил двух человек, приближающихся к ним со стороны самого большого купола. Р2 пришлось слегка подтолкнуть его, чтобы он поднял глаза.

У человека, шедшего впереди, был усталый угрюмый вид. Его седеющие волосы свисали заскорузлыми космами, словно спирали, вырезанные из жести. Пыль толстой коркой покрывала его одежду, лицо и руки и, наверное, мысли. Но тело его, в отличие от души, все еще было сильным. За ним шагал человек поменьше.

Плечи его были опущены, глаза выражали скорее уныние, чем усталость. Это были Люк и его дядя.

Высокий человек остановился перед джавами и вступил с ними в переговоры на их квакающем языке.

Люк безразлично стоял рядом с дядей. Тот принялся осматривать пятерых роботов, время от времени останавливаясь, чтобы переброситься парой слов со своим помощником. Люк никак не мог сосредоточиться, хотя и знал, что ему нужно учиться разбираться в роботах.

— Люк, о Люк,— позвал кто-то.

Отвернувшись от джава, превозносящего непревзойденные достоинства пятерых роботов, и от дяди, указывающего на их слабые стороны, Люк подошел к краю площадки и заглянул вниз.

Полная женщина копалась среди декоративных растений; она посмотрела на него.

— Не забудь сказать Оуэну: если он будет покупать переводчика, пусть позаботится о том, чтобы тот говорил на боцца, Люк.

Люк обернулся на пеструю кучу поломанных роботов.

— Похоже, что там не из чего особенно выбирать,— крикнул он.— Но все равно я напомню ему.

Она кивнула, и он повернулся, чтобы присоединиться к своему дяде.

Оуэн Ларе, очевидно, уже принял решение и остановил свой взгляд на небольшом сельскохозяйственном роботе. Он был очень похож на Р2Д2, если не считать того, что был снабжен многочисленными вспомогательными приспособлениями. Повинуясь приказу Оуэна, робот вышел из строя и заковылял за ним и джавой, продолжавшими осматривать оставшихся.

Когда они дошли почти до конца строя, фермер остановился возле высокого человекообразного робота, оглядывая его яркую, хотя и несколько потускневшую бронзовую отделку.