— О чем вы подумали? — спросил я.

— Меня привлекает возможность выпить чай с человеком, которого ищут как грабителя и убийцу!

— Вот как! Да уж наверное такие возможности открываются перед вами не каждый день.

Она поправила юбку на коленях.

— Расскажите, что нового вы предприняли? Буду очень рада, если вы выкарабкаетесь из этой истории.

Я рассказал ей о драке на вилле «Истанбул» и объяснил, как отпечатки моих пальцев оказались на револьвере.

— Боже мой! Вы — отчаянный человек,— воскликнула она.— Но не лучше ли быть поосторожнее?

Элиан встала и пододвинула чайник.

— Вам с лимоном или с молоком?

— С лимоном.

Она подала мне чашку и тарелочку с печеньем.

— Алекс тоже хотел прийти, но не станем его ждать, будем пить чай, пока он горячий. Брат не отличается пунктуальностью.

— Ваш брат очень симпатичный парень.

— Да, если б не его скачки.

— Не обращайте внимания. Придет время, и он сам откажется от них. Для этого ему нужно всего лишь навсего побольше проиграть.

Она задумчиво помешивала чай.

Я вытащил сигарету и закурил, не спуская взгляда с Элиан. Только теперь я понял, что мягкое выражение ее девичьего лица все эти дни стояло у меня перед глазами.

— Были вы вчера у доктора Сараулта? — спросила она.

— Да, сразу же, как расстался с вами. Он был не очень-то рад мне и вежливо, но решительно выпроводил.

— Разумеется, он уверен, что вы убийца?

— Да, но я не обижаюсь на него за это. Сейчас все так считают.

— Приятно слышать, что вы так полагаете,— сказала она наполовину всерьез, наполовину в шутку.— Но мне хотелось бы, чтобы меня вы не причисляли к этим людям, слышите?

Поколебавшись какое-то мгновение, я взглянул ей в глаза и тихо произнес:

— Когда-нибудь я расскажу вам все, что думаю о вас. Но это будет тогда, когда закончится вся эта суматоха.

Я глотнул чаю.

— Теперь же скажу вам только то, что никакая женщина никогда не привлекала меня так, как вы.

— О!

И щеки ее немного порозовели.

Ее смущение приятно растрогало меня.

Наступило короткое молчание, я попыхивал своей сигаретой. Было видно, что она хочет что-то сказать, и не знает, с чего начать. Наконец она выпрямилась, серьезно посмотрела мне в глаза и начала:

— Думаю, я должна вам кое-что сказать, мсье Фолдекс. Кое-что, чего до сегодняшнего дня никто, кроме моего брата, не знал. Я была замужем за Бервилем.

Я не сумел скрыть своего удивления.

— И вы никому не говорили?

— Нет. Поль не хотел, чтобы это знали. Видите ли, он, конечно, был добрым человеком, но во многих отношениях своеобразно замкнутым. Казалось, его что-то угнетает.

— Вы любили его?

— Абсолютно нет. И он знал об этом, но я очень нравилась ему. Все очень быстро прошло, и мы разъехались в прошлом году, в мае, во время нашей деловой поездки в Англию.

Она встала и подошла к письменному столу. Достав оттуда свидетельство о браке, она указала на строчку, из которой явствовало, что брак был расторгнут в мае прошлого года в Экстерре.

— Поль не предоставил мне удобного случая для того, чтобы раскаяться в своем решении. Меня всегда угнетало, что для знакомых Поля я была только его секретарем.

Элиан замолчала и сунула свидетельство обратно в конверт. Она делала это медленно и задумчиво.

— Теперь я понимаю, почему смерть Поля так сильно подействовала на вас.

— Да.

— Как вы думаете, была у Поля причина держать ваш брак в тайне?

— Может быть, да, а может, и нет.

Элиан встала.

— Извините, я оставлю вас на одну минуту,— сказала она.— Я приготовлю еще чаю. Алекс должен прийти с минуты на минуту.

Я посмотрел ей вслед. У нее была великолепная фигура.

Оставшись в одиночестве, я задумался. Итак, Бервиль всячески старался сохранить в тайне свою женитьбу и в то же время, видимо в мае прошлого года, почувствовав себя в опасности, постарался оградить свою жену, Доведя свои отношения с ней до разрыва. Не хотел ли он с помощью денег, переведенных мне, защитить Элиан после своей смерти?

Я услышал голоса в коридоре. В комнату вошли Элиан и ее брат. Мы поздоровались, она поставила третий прибор.

— Не утруждай себя,— остановил ее Алекс,— я зашел всего не несколько минут. Мне известны отличные данные для завтрашних скачек. Но я хочу познакомиться с одним человеком и потому должен уйти. Вернусь к половине восьмого. А пока дай мне перекусить что-нибудь на скорую руку.

Он стоя выпил чашку чая, съел намазанный маслом сухарь, кивнул мне и удалился.

— Вот видите, каков мой брат,-— вздохнула она.— Видно, у каждого есть свои слабости...

— Скажите, Элиан,— перебил я ее,— была ли у Бервиля машина?

— Нет. А зачем это вам?

— Так, между прочим. Я знал, что он пользовался такси, и очень удивился , что человек с его состоянием не имеет машины.

— На это есть своя причина. М[сье Степс, старый владелец компании, о котором я вам рассказывала, погиб во время автомобильной катастрофы. Это случилось в прошлом году, когда Бервиль, Алекс и я проводили отпуск в Касабланке. На Поля это произвело такое впечатление, что он поклялся не садиться больше за руль.

— Понятно!

Я отпил немного чаю и замолчал. У меня сложилось впечатление, что за всей этой историей скрывалось что-то, о чем Поль предпочитал не говорить своей жене. Уж если бы он сам не хотел править машиной, так мог бы нанять шофера.

Мы еще немного побеседовали. Затем я встал и попрощался. Элиан проводила меня. Одна из моих перчаток валялась на полу. Мы одновременно нагнулись, выпрямились и посмотрели друг другу в глаза. Я притянул Элиан к себе и поцеловал.

Ревю в «Лидо» заканчивалось. Четыре девушки в золотистых вечерних платьях с цилиндрами на голове выбивали чечетку. Саксофонисты, поднявшись с мест, с такой силой дули в свои инструменты, что верхняя часть их тела наклонилась вперед, как от сильного ветра.

В переполненном полутемном зале, освещаемом только лучами прожекторов, я с трудом проложил себе дорогу к бару. Там я нашел Джойса. Он был занят тем, что строил глазки брюнетке, сидящей за ближайшим столиком.

Я легонько ткнул его под ребро.

— Эй, старина, опять на рыбной ловле?

— А, это ты,— сказал он и ногой придвинул мне табурет.— Ты ничего не понимаешь. Эта красотка втрескалась, в меня по уши, просто не верится, как женщины бегают за мной! Скажи, ты оплатишь счет? За какие-то три паршивых стакана виски здесь требуют четыре тысячи франков.

— Надо иметь голову и не вливать в себя столько этого пойла, когда сидишь в самом дорогом кабаке Парижа. Телеграмма у тебя?

Джойс вытянул ее из кармана и подал мне. Она гласила:

«Джозеф Миранда, владелец экспортной фирмы по сбыту замороженного мяса, известен здесь как честный и порядочный торговец. Один из тринадцати спасшихся пассажиров парохода „Изабелла", потерпевшего катастрофу. С тех Пор три года живет в Европе».

Я сунул телеграмму в карман.

— Миранда — честный торговец! — промолвил я.— Это подходит к нему, как одеколон к тухлым яйцам!

Неожиданно мне в голову пришла идея, может быть, не слишком блестящая, но попробовать ее осуществить стоило.

— Эта телеграмма не удовлетворила меня,— заявил я.— Возьмемся за дело основательнее. Завтра утром поезжай в бюро Дульби и узнай там, какому пароходству принадлежала «Изабелла». Достань также копию списка пассажиров ее последнего рейса. Нам надо выяснить следующее: кто из пропавших без вести имел контакт с Мирандой, делил ли Миранда каюту с кем-либо из пассажиров.

— Будет сделано.

— Еще одно: помнишь, что я тебе рассказывал о старом Степсе? Дульби должен дать задание своим работникам в Касабланке, чтобы они поинтересовались автокатастрофой.

— Думаешь, у Бервиля были основания не садиться больше за руль?

— Определенно! Хоть Поль и был гением, но сумасшедшим его считать нельзя. Я бы сказал, что он был на редкость наблюдательным парнем в том, что касалось его противников. А что с замком и поддельным ключом?