— Вы молодец,— улыбнулся Боб.

— Всю жизнь я запоминал слова, учился говорить на хорошем английском языке. А теперь мне приходится его коверкать, чтобы не вызывать подозрений. Для меня это не очень приятная ситуация.

— Ну, это ненадолго,— заметил Иден.— Видимо, здесь все благополучно.

Чан пожал плечами, но не ответил.

— Все в порядке, не так ли? — с возрастающим интересом спросил Иден.

— По-моему, здесь не все так хорошо, как хотелось бы,— ответил Чан.

Боб с недоумением посмотрел на Чана.

— Вы что-нибудь обнаружили?

— Ничего особенного я не нашел.

— Ну, тогда...

— Простите меня,— перебил его Чан.— Может быть, вам известно, что китайцы очень восприимчивые люди. Они не всегда могут передать словами, в чем неправильность той или иной ситуации, но сердцем они это чувствуют...

— О, простите меня,— сказал Иден,— но мы не можем полагаться на инстинкт. Надо отдать Маддену жемчуг и взять с него расписку. Он здесь, и все ясно. Я сейчас же отдам ему ожерелье.

— Нет, нет,— запротестовал Чан.

Вид у него был страдающий.

— Если вы позволите...

— Но послушайте, Чарли... если вы разрешите так называть себя...

— О, это большая честь для меня..

— Не надо делать глупостей только из-за того, что мы находимся в пустыне, далеко от дома. Вы говорите, китайцы восприимчивые люди. Я охотно этому верю. Но Джорданы торопятся передать ожерелье, и мой отец не смог их ни в чем убедить. Нам нужно было выяснить, здесь ли Мадден. Так он здесь. Пожалуйста, пойдите к нему и скажите, что я хочу с ним поговорить здесь, в спальне. Вы будете ждать за дверью, а когда я вас позову, войдете.

— Это будет ужасная ошибка,— настаивал Чан.

— Почему? Вы можете указать какую-нибудь причину?

— Нет. Это трудно выразить словами. Но...

— Тогда мне очень жаль, но у меня есть собственное мнение. Я беру ответственность на себя. Теперь, я думаю, вам лучше идти...

Чан нерешительно вышел. Боб закурил сигарету, присел возле огня и задумался. Кругом громадная молчаливая пустыня. В доме тишина. О чем говорит Чарли? Вздор. Китайцы любят многое драматизировать. Чан тоже хочет сыграть роль. Но для американца это не годится. Боб Иден не должен идти по этому пути.

Он посмотрел на часы. Прошло десять минут после ухода Чарли. Еще десять минут, и он передаст Маддену ожерелье. Он поднялся и вышел в патио. Темно. А где-то горит свет, мчатся машины, ходят люди. Здесь же так тихо...

И тут ночную тишину взорвал ужасный крик. Боб замер. Снова крик, потом страстный, задыхающийся голос:

— Помогите! Помогите! Убивают!

Затем вопль:

— Помогите! Уберите пистолет! Помогите! Помогите!

Боб Иден побежал по двору. Он увидел, что Торн и Чарли выбежали с другой стороны.

Снова послышался крик. Теперь Боб в полосе света разглядел метрах в трех маленького австралийского попугая, кивающего головой.

— Проклятая птица! — прорычал подошедший Мадден.— Простите, мистер Иден, я забыл вас предупредить о нем. Это Тони. У него было дикое прошлое, как вы только что убедились.

Попугай подлетел совсем близко.

-— Один бокал, джентльмены, пожалуйста! — пронзительно крикнул он.

Мадден засмеялся.

— Это с тех пор, когда он жил в баре,— пояснил он.

— Один бокал, пожалуйста!

— Хорошо, Тони,— продолжал Мадден.— Но мы сейчас не собираемся пить. Успокойся. Надеюсь, вы не очень испугались, мистер Иден. В баре раза два кого-то убили, и Тони видел это. Мартин,— повернулся он к секретарю,— возьмите попугая и заприте в сарай.

Торн бросился выполнять приказание. Бобу показалось, что лицо его бледнее обычного. Когда же он взял попугая, Боб заметил, что руки у него дрожат.

— Сюда, Тони,— сказал Торн.— Прекрасно, Тони. Пойдем со мной.

Он осторожно отстегнул цепочку с ноги птицы.

— Вы хотели видеть меня, не так ли? — спросил Мадден Боба.

Он проводил его в свою спальню и закрыл дверь.

— В чем дело? Вы все-таки привезли ожерелье?

Открылась дверь, и в комнату скользнул китаец.

— Какого черта вам здесь надо?! — закричал Мадден.

— У вас все в порядке, босс?

— Конечно. Вон отсюда!

— Это холосо,—сказал Чарли Чан в роли А'Кима и бросил многозначительный взгляд на Боба Идена.— Прекрасный день, если позволите.

Он ушел, оставив дверь открытой, но не стал ожидать возле нее.

— Так что вы хотели? — настойчиво спросил Мадден.

Боб Иден на мгновение задумался.

— Я хотел повидать вас наедине. Скажите, вы доверяете своему секретарю?

— Вы надоели мне! — рявкнул Мадден.— Можно подумать, что вы привезли сюда весь Английский банк. Конечно, я доверяю Торну. Он у меня уже пятнадцать лет.

— Я только хотел быть уверенным,— ответил Боб.— Утром я позвоню отцу. Спокойной нота.

Он вышел в патио. Навстречу ему торопливо шел Торн.

— Спокойной ночи, мистер Торн,— сказал Боб.

— О... э... спокойной ночи, мистер Иден,— ответил секретарь и легкой походкой прошел мимо.

Вернувшись в свою комнату, Боб начал раздеваться. Он был изумлен и раздосадован. Было ли это происшествие таким простым, как казалось? Возможно, его слух просто не привык к крикам попугая. Но действительно ли Тони в баре слышал такой крик?

Забыв о своем обещании рано утром позвонить отцу, Боб проснулся поздно. Было уже девять часов, и великолепный рассвет в пустыне, о котором он знал только по книгам, прошел без него.

Оглядев комнату, он увидел на стене карту Калифорнии, и это напомнило ему недавние события. «Оазис», где кусок жесткого мяса помог ему познакомиться с очаровательной девушкой, и путешествие по пустыне с Уиллом Холли. Комната ранчо, музыка денверского оркестра, Мадден, требующий жемчуг, Чан в бархатных шлепанцах и ужасный крик попугая.

Однако при свете яркого солнца беспокойство покинуло его. Он склонялся к тому, что вел себя довольно глупо, слушая советы маленького детектива с Островов. Чан — житель Востока и к тому же полицейский. Такое сочетание говорит само за себя. Иден же представитель фирмы «Мик и Иден» и должен поступать самостоятельно.

Открылась дверь, и появился А Ким, то есть Чарли Чан.

— Доблое утло, босс,— возопил он.— Вы очень ленивый. Завтлак ждет вас.

Произнеся эту фразу, Чарли вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Как мне трудно изъясняться таким языком,— сказал он.— Китайцы без достоинства — все равно что голые. Я думаю, что вы хорошо выспались, раз так долго спали.

Иден кивнул.

— По сравнению со мной, Рип Ван Винкль[1] страдал бессонницей.

— Это хорошо. Покорнейше хочу предупредить вас, что великий Мадден, нетерпеливо бегает по ковру в гостиной.

Иден засмеялся.

— Да? Ничего, мы остановим его.

Чан подошел к окну.

— Пустыня напоминает вечность, когда смотришь из окна. Ни конца, ни края. Бесчисленное множество гектаров песка.

— Да, пустыня велика,— согласился Боб.— Но послушайте, мы должны поговорить, пока есть возможность. Ночью вы неожиданно изменили наши планы.

— Да.

—- Почему?

Чан изумленно посмотрел на него.

— Для этого была причина. Вы же сами слышали крик попугая: «Убивают. Помогите. Уберите пистолет».

Иден кивнул.

— Слышал. Но это может ничего не значить.

Чарли Чан пожал плечами.

— Вы понимаете, что попугай не может ничего придумать? Он лишь повторяет то, что слышал.

— Конечно,— согласился Иден.— Несомненно, Тони повторяет то, что слышал в Австралии или на корабле. Случайно я знаю, что он действительно раньше находился там. И, глядя на это солнечное утро, мне хочется сказать вам, Чарли, что ночью мы вели себя как дураки.

  Чан чуть помолчал.

— Если я могу снова сказать, несколько слов, то отдам похвалу вашему терпению. У молодости, простите меня, слишком горячая голова. Примите, пожалуйста, мой совет и подождите.