— Извиняться я не собираюсь. И вашим намерением было отнюдь не дружеское рукопожатие.

Она потерла руку, повернула голову, чтобы лучше меня видеть, все еще дыша открытым ртом. Я был удивлен, что узнал ее. Находясь на сцене, она была чертовски хороша. Сейчас это была тридцатилетняя женщина с довольно приятным лицом, в бедном сером костюме и бедной маленькой шляпке. Впрочем, это понятно, она, конечно, слишком много перенесла.

Она заговорила:

— Вы Арчи Гудвин Ниро Вульфа?

— Нет. Я свой собственный Арчи Гудвин. Но я доверенное лицо Ниро Вульфа.

— Я знаю о вас.— Она достаточно хорошо овладела обой, чтобы дышать через нос.— Я знаю, что вы джентльмен.— Она протянула руку и дотронулась до моего рукава.— Я пришла сюда для того, чтобы взять кое-что, принадлежащее мне. Я возьму и уйду. Идет?

— А что это?

— Кое-что... с моими инициалами. Сигаретница.

— Как она сюда попала?

Она попробовала мне улыбнуться, как улыбается леди джентльмену. Но это получилось у нее плохо. Известной актрисе следовало бы играть .лучше, даже при таких сложных обстоятельствах.

— Разве это важно, мистер Гудвин? Она моя. Я могу ее описать. Она золотая, с изумрудами в одном углу и моими инициалами — в другом.

Я улыбнулся ей, как улыбается джентльмен леди.

— Когда вы ее здесь оставили?

— Я не говорила, что оставила ее здесь.

— Это было в воскресенье вечером?

— Нет. Я не была здесь в воскресенье вечером.

— Вы убили Вигера?

Она ударила меня. Да, да, она меня ударила. Поистине неистовая женщина. Она действовала быстро, но и я тоже не зевал. Я схватил ее за запястье, слегка скрутил, но не слишком, чтобы не причинять особой боли, и отпустил.

В ее глазах блеснул огонек, и она еще больше сделалась похожей на Мег Дункан.

— Вы не мужчина,— сказала она.

— Я могу им быть. Но сейчас я на работе. Вы убили Вигера?

—  Нет. Конечно, нет.— Ее рука поднялась снова, на этот раз для того, чтобы тронуть меня за рукав.— Позвольте мне взять свою сигаретницу и уйти.

Я покачал головой.

— Вам придется некоторое время обходиться без нее. Вы знаете, кто убил Вигера?

— Конечно, нет.— Ее пальцы сомкнулись вокруг моей руки. Это был не удар, всего лишь пожатие.— Я знаю, что не смогу вас подкупить, мистер Гудвин. Мне достаточно известно о вас, чтобы понимать это, но ведь детективы помогают людям, не так ли? Могу я заплатить вам, чтобы вы кое-что для меня сделали? Если вы не можете позволить мне взять сигаретницу, то сможете взять ее для меня и хранить. Вы можете отдать ее мне позже. Вы сами решите когда. Меня совсем не беспокоит, какое время вы ее продержите.— Давление ее пальцев немного усилилось.— Я заплачу столько, сколько вы скажете. Тысячу долларов?

Положение улучшалось, но становилось несколько сложнее. Вчера в 4.30 дня не было ни клиентов, ни перспективы их иметь. Потом появился один, но оказался обманщиком. Потом миссис Перес соблазняла меня сотней долларов или, возможно, большим. Теперь Мег предлагала мне тысячу. Я занимался сбором клиентов вовсю, но слишком большое их количество могло оказаться хуже, чем слишком малое.

Я посмотрел на нее.

— Это возможно,— сказал я.— Но дело в том, что сам я работу не беру. Я служащий Ниро Вульфа. Я собираюсь осмотреть это помещение, и, если я найду вашу сигаретницу, я ее возьму. Дайте мне ключи от входной двери и лифта.

Она отпустила мою руку.

— Отдать их вам?

— Совершенно верно. Вам они больше не нужны.— Я посмотрел на часы.— Сейчас десять тридцать пять. У вас нет сегодня утреннего спектакля. Придите в половине третьего к Ниро Вульфу, Восточная Тридцать пятая улица, 68. Ваша сигаретница будет там, и вы сможете обсудить вопрос с мистером Вульфом.

— Но почему вы не можете...

— Нет. Так обстоят дела, и я ничего не могу изменить.— Я протянул руку.— Ключи.

— Почему я не могу...

— Я сказал «нет». На споры нет времени. Черт возьми, я вам даю возможность. Ключи.

Она открыла сумочку, сунула в нее руку, достала кожаный футляр для ключей и протянула его мне. Я открыл его, увидел два робсоновских ключа, не похожих на любые другие, показал их Пересу и спросил, действительно ли это ключи от двери и лифта.

Он взглянул и сказал:

— Да.

Опустив их в карман, я нажал кнопку лифта, открыл дверцу и сказал Мег Дункан:

— Увидимся позже, в половине третьего.

— Почему я не могу остаться, пока вы... не...

— Ничего не поделаешь. Я буду слишком занят и не смогу поддержать компанию.

Она вошла в лифт. Дверь закрылась, послышался щелчок и слабый шум... Я повернулся к Пересу.

— И вы никогда не видели ее раньше?

— Нет. Никогда.

— Ф-ф. А когда приносили в полночь продукты?

— Я видел только его. Она могла быть в ванной.

— Где ванная?

Он указал:

— В том конце.

Я подошел к его жене.

— Когда она увидела вас, то сказала: «Слава Богу, это вы».

Она кивнула.

— Я слышала. Она, должно быть, видела меня несколько раз, когда приходила, в холле, или когда дверь в комнату была открыта. Мы ее не знаем. Мы никогда не видели ее.

— Ничего-то вы не знаете. Хорошо, сейчас у меня есть дела, так что вам придется подождать. Но один вопрос я вам все же задам.

Я повернулся к нему.

— Почему вы, опустив тело в яму, спрыгнули туда и накрыли его брезентом?

Он казался удивленным.

— Но он был мертв. Человек был мертв, надо его накрыть. Я знал, что эта штука была там, я ее видел.

Именно в эту минуту я решил, что Цезарь Перес не убивал Томаса Г. Вигера... Возможно, это сделала его жена, но не он. Если бы вы были там и видели его, когда он говорил это, вы пришли бы к тому же выводу. Когда я пытался отгадать загадку брезента, мне не пришло на ум простейшее объяснение: в глубокой древности люди накрывали мертвых, чтобы скрыть их от хищников, и это стало обычаем.

Это было очень мило с вашей стороны,— сказал я.— Жаль только, что вы не нашли перчаток. О’кей. Пока все. У меня есть работа. Вы слышали, как я давал адрес Ниро Вульфа этой женщине: Восточная Тридцать пятая улица, 68. Будьте там в шесть часов вечера, оба. По предварительной договоренности я ваш частный детектив, но босс — он. Вам, конечно же, нужна помощь, и, после того как вы скажете ему об этом, мы посмотрим что и как. Где ключи Вигера? Только не говорите: «Мы не знаем». Вы сказали, что взяли их. Где они?

— Я их спрятала,— сказала миссис Перес.

— Куда?

— В пирог. Я сделала пирог и положила их в него. Всего там двенадцать ключей.

— Включая ключи от входной двери и от лифта?

Я подумал. Я и так уже стоял на тонком льду, а если я завладею чем-то, что было изъято у Вигера, между мной и законом об обращении с уликами вовсе не будет никакого льда.

— Не разрезайте пирог,— сказал я.— И проследите за тем, чтобы кто-нибудь этого не сделал. Вы куда-нибудь еще сегодня собираетесь?

— Нам никуда не нужно.

— Тогда никуда не ходите. Только в кабинет Ниро Вульфа в шесть часов. Но я еще увижу вас, когда спущусь вниз, возможно, через час или около этого.

— Вы заберете вещи?

— Не знаю. Если я это сделаю, то покажу вам, включая и сигаретницу. Если я возьму что-то, что, вы решите, мне не следовало бы брать, можете сразу звать с улицы фараона.

— Мы не позовем,— сказал Перес.

— Он пошутил,— сказала ему она.— Она нажала на кнопку, вызывая лифт.— Сегодня тяжелый день, Цезарь. Будет еще много тяжелых дней, и он решил нас подбодрить.

Лифт звякнул, остановившись. Она нажала на другую кнопку, дверца открылась, они вошли и поехали вниз.

Я огляделся. В углу обитой красным шелком панели, слева, виднелась прямоугольная медная, если не золотая, пластина. Я подошел, нажал на нее, она поддалась. Панель была дверью. Я открыл ее настежь, вошел и оказался на кухне. Стены ее были из красного кафеля, буфет и полки — из желтого пластика, раковина и электроприборы, включая и холодильник,— из нержавеющей стали. Я открыл дверцу холодильника, увидел коллекцию яств и закрыл ее. Открыл дверцу буфета и увидел девять бутылок шампанского «Дон Периньон» на пластиковых полках. С кухней пока было достаточно, Я вышел и прошел по желтому ковру, окруженный шелком и кожей, в противоположный конец комнаты, где на углу панели виднелась еще одна — медная или золотая — пластинка. Я толкнул ее и оказался в ванной. Не знаю, как на ваш вкус, но мне она понравилась. Она вся была в зеркалах и мраморе — красный мрамор с желтыми прожилками к пятнами. Ванна, достаточно большая для того, чтобы вместить двоих, была из того же мрамора. Два зеркала были дверцами шкафов, содержащих столько косметики, что ее хватило бы на целый гарем.