Л ю д а (сняла трубку). Алло. Гарик? Гарька, привет! Ты откуда? Ты уже здесь? Ну, что там? Мы все тут прямо высохли. Осознала. Доведу до масс. (Отвела трубку от уха, всем — громко, торжественно.) Это Игорь Островский, он и есть представитель. Он говорит, ничего сверхстрашного, могло быть хуже. Значит, жертв нет, все хорошо. (Снова поднесла трубку к уху, в трубку.) Из начальства кого-нибудь? Сейчас. Сергей Александрович. (Передала трубку Савичу.)

С а в и ч (в трубку). Татьяна Яковлевна? Есть, подождем. (Положил трубку.) Прокопчук заедет через пятнадцать минут, мы с Алексеем Николаевичем подождем. Остальные свободны.

Пауза.

Л ю д а. Ну, что вы как неживые? Что вы молчите?

Г а л и н а  П е т р о в н а (вдруг рассмеялась). Ой, Рудька, я смотрю, я же тебе на рубашку Ленкины пуговки поставила перламутровые, с ее кофточки голубой шерстяной, а сама потом искала-искала…

К о ш е л е в. Все-таки уточнить. Подробности. (Набрал номер.)

Л а р у ш к и н (нажал на рычаг). Хватит, Дмитрий. Жертв нет, что тебе еще.

В а л д а й ц е в. Да ясно было… Знала бы техничка…

К р у г л о в (негромко жене). Пойдем?

Г а л и н а  П е т р о в н а. Сейчас… Прямо как с того света вернулись…

Р ы т о в. Как в понедельник будем?

А н т и п и н. Что именно?

Р ы т о в. В глаза друг другу смотреть, например.

Л а р у ш к и н. Нормально — как. Борис, нельзя из всего делать трагедию. Все же понимают, в каком были состоянии, типичный стресс…

К о ш е л е в (ставит на стол бутылку, изъятую у Рытова). Как, Сергей Александрович, снимем стресс?

С а в и ч. Давайте.

К о ш е л е в. Стаканы́!

Быстро расставили стаканы, разлили.

Л а р у ш к и н. Надо, надо сбросить напряжение.

Все стали вокруг стола Кошелева.

К о ш е л е в. Рудольф Валентинович!..

К р у г л о в. По такому случаю не откажусь.

Входит  В е р а  В а с и л ь е в н а. Увидела, остановилась.

К о ш е л е в (стоит с поднятым стаканом в руке). Жертв нет. Стакан изыскательнице.

В е р а  В а с и л ь е в н а. Так и не смогла уйти… Кружила вокруг института.

К о ш е л е в. Ну, наш изыскательский, традиционный. Да простит господь наши прегрешения, да посчитает их детскими шалостями, аминь.

Выпили. Отчетливо слышится музыка. И вдруг совершенно непроизвольно возникает сумбурно-радостный разговор.

Л а р у ш к и н. Вот ты сказал сейчас наш тост, я вспомнил Канск: почти в этой же самой компании работали, ты — начальник экспедиции, Алексей с Сережей — старшие инженеры. Галочка с Борисом только-только из института… совсем зелень… Лучшая моя экспедиция.

К о ш е л е в. Не при муже будь сказано, Борис-то по Галочке тогда сох.

Р ы т о в. Ну, она сделала правильный выбор.

Г а л и н а  П е т р о в н а. А помните, как мы на Кроковой балке сидели, ждали вертолета? Туманище — я такого нигде не видела, как сметана.

А н т и п и н. На одних грибах вытянули.

С а в и ч. И на оптимизме Михалыча.

Л а р у ш к и н. А Верочкины романсы цыганские?

В е р а  В а с и л ь е в н а. С ужасом вспоминаю. Никогда не пела — ни до, ни после.

Л а р у ш к и н. А у Алексея роман был с поварихой… Какая женщина!

В а л д а й ц е в (развел руки). Купчиха!

К о ш е л е в. Да, хотели мы Алексея определить. Вот, думали, порода пойдет!

А н т и п и н. Это вы корыстно, рассчитывали, что она готовить начнет съедобное…

Л ю д а. Простите, я побегу. Вы на меня не злитесь, я вам тут наболтала, но вообще вы хорошие, и я вас всех люблю! (Чмокнула Кошелева в щеку, убежала.)

К р у г л о в. Ну, Галина Петровна, пора и нам к очагу. (Всем.) Рад был познакомиться. Хотя вообще-то я вас всех знаю — по устным портретам. Мы, женатые мужики, на двух службах работаем — и у себя, и у супруги.

Г а л и н а  П е т р о в н а. Дай-ка заявление.

Круглов вынул из кармана, отдал ей.

Конечно, я не высшей квалификации специалист, но все-таки опыт есть, не отнимешь. (Кошелеву.) Разорвать?

К о ш е л е в. Не возражаю.

Г а л и н а  П е т р о в н а. Ох, я теперь работать буду — как заведенная. (Повернулась к Антипину, заговорщически, с какой-то неожиданной милой детской интонацией.) Алексей Николаевич, а я знала про список коммуникаций, который вы Прокопчихе передали. Ну, думаю, ни за что не скажу!.. Мы же знаем, исполнители: кто у нас на все вопросы ответит, сто раз объяснит — вы.

А н т и п и н. Рудольф Валентинович, сделайте вид, что не видите.

К р у г л о в. Со всем моим удовольствием.

Антипин поцеловал Галину.

Г а л и н а  П е т р о в н а. Только, Алексей Николаевич, вот у меня к вам просьба. Вы со мной построже, ладно?

А н т и п и н. Попробую.

Г а л и н а  П е т р о в н а. Нет, серьезно. С нами надо строго, а то даже не хочешь, все равно распускаешься.

К р у г л о в. А мне с тобой — тоже построже?

Г а л и н а  П е т р о в н а. Ты сиди давай. До понедельника!

К р у г л о в. Искренне поздравляю вас всех. У нас в практике был случай: задавило рабочего автопогрузчиком в цеху. И начальника цеха, в общем, оправдали, а все равно не смог остаться человек на работе. Ушел, сейчас служит страховым агентом. Такие вещи след оставляют. Это уж всегда. До свидания.

В а л д а й ц е в (Кошелеву). Так как — писать заявление?

К о ш е л е в (вытащил портфель, что-то туда запихивает). Если есть у тебя на примете что-то покрасивше — я твоему счастью не враг. Но вообще мало ли что тут сегодня говорилось, нужна поправка на обстоятельства, сам понимаешь.

Л а р у ш к и н. Правильно, сделали из мухи если не слона, то кобылу…

В е р а  В а с и л ь е в н а (как будто встряхиваясь после дурного сна). Да, явно были не в себе.

В а л д а й ц е в. Говорил я — разойдемся…

Л а р у ш к и н. Ну вот и прекрасно, и разойдемся, и будем считать, что ничего не было.

С а в и ч. Было, Михал Михалыч. Было. (Встал.) И факты, и реакции — все было. И выводы будут. Проведем собрание, примем конкретные меры. Круглова права: надо строже спрашивать. Тогда и появится внимание к мелочам, к повседневщине, — к Тимохину, одним словом. Жестче надо.

А н т и п и н. У меня есть предложение. (Взял согнутый образец кабеля, распрямляет.) Давайте откажемся от части Меридиана. Это будет по-честному. Мы заглотили больше, чем можем переварить. Высвободятся люди, время, техника, обеспечим рядовые объекты, а где можно обеспечить, там можно спрашивать. Жестче. (Повесил образец на стенд.)

С а в и ч. Твое предложение — некролог институту.

К о ш е л е в. Хватит из нас сок давить, Алексей. И так дошли до черты — по твоей милости, в основном.

Л а р у ш к и н. У тебя, Алеша, разум в силу ушел, честное слово. Ну чего ты этим добьешься?

А н т и п и н. Хоть смогу спокойнее смотреть в глаза строителям. Работягам тем же на трассе.

К о ш е л е в. Ты что — всерьез поверил, что мы хуже других работаем?

В а л д а й ц е в (опять достал трубочку, раскуривает). Мы же кормимся Голубеньким. План на нем делаем. Хочешь нас по миру пустить?

А н т и п и н. А ты, Борис, твое мнение?

Р ы т о в (поежился, его запал уже прошел). А что мое мнение? Что, я решаю, что ли? Я высказался — пускай начальство думает по общим вопросам. Вот ты скоро выйдешь в начальство, ты и думай соответственно.