Один из солдат шагнул вперед, видимо, намереваясь кольнуть Сёриша копьем, чуть не наступил на так и лежащую на полу рыбину. Ошарашенно уставился на нее, потом на нас. Я кивнул, словно отвечая на не заданный вопрос:

      – Да, и рыба здесь тоже плавала.

      Стражники переглянулись, один выскочил наружу, два других остались караулить нас, наставив копья. Через несколько минут в дверь вошел сенсэй, ощупывая маленькое помещение цепким взглядом. На секунду задержал его на оковах, затем на моих свободных руках. Мне показалось, что в глубине его глаз мелькнула гордость.

      – Так что, когда там суд и казнь? – ёкай уже нетерпеливо притопывал ногой. – Кстати, можно меня на костре сжечь? Мечта детства.

      – Повторяешься, – укорил я.

      – Это спросонья. Здравствуйте, важный старый умный мужик. Вы нас проводить хотите или просто зашли поболтать?..

      Я с каким-то тайным удовлетворением отметил, как чуть сильнее сжались губы сенсэя, и стала жестче складка в уголках рта. Все же, не только меня Сёрише может довести буквально парой фраз.

      – Побереги свое красноречие для дайме, лицедей, – холодно ответил мастер Хан. – Идемте.

      Он развернулся резким движением и вышел, ничуть не сомневаясь, что мы последуем за ним.

      – Но... Как же... – совсем молодой стражник, видимо, из новобранцев, растерянно застыл с веревкой в руках.

      – Кажется, мой ученик растерял еще не всю честь.

      – А если по правде, – Сёриша фамильярно приобнял новобранца за плечи. – То ничего он и не терял, а всё-всё поднял.

      И, пока стражник хлопал глазами, ёкай расхохотался и двинулся вперёд.

      – Слу-у-ушай, – слишком громким шёпотом обратился ко мне Сёриша. – А давай я вообще замолчу и докажу нашу правоту вообще без использования слов!

      – И как ты собираешься это сделать? – невольно заинтересовался я.

      – Ну... Интересно, я успею разрушить весь город, прежде чем они догадаются, что я ёкай?.. – он подвигал бровями.

      Спина мастера Хана чуть дрогнула. Я с подозрением уставился прямо в детско-невинные глаза Сёриша, радостно улыбавшемуся и только что не приплясывающего на месте... Нет, с него станется и правда разрушить до фундаментов. Нечаянно.

      – Тогда лучше не стоит.

      – А если нежно?..

      Я не очень представлял себе, как можно нежно разнести город. Впрочем, я раньше и не знал, как можно нежно укусить акульей пастью.

      – Лучше не надо, – твёрдо сказал я. – У нас есть монахи, вдруг тебе пальчик прищемят?..

      – Гы! – Сёриша аж подпрыгнул. – Давно мечтал подраться с боевыми монахами. А печати они на меня будут накладывать? А они будут иметь силу, если противник безграмотный?..

      Кажется, жест "рука-лицо" станет для меня любимым. Вот видят Ками, даже у сенсэя рука дернулась к лицу, только он сумел остановить ее на полудвижении.

      – Я потом тебе организую тренировочный бой с адептами Великого пути. И даже онмёдзи позову, если тебе так хочется проверить действие печатей. Но пожалей город, меня же его отстраивать обяжут.

      – А я и отстраивать люблю! Помогу чем смогу!

      Я вспомнил водопад в камере.

      – Лучше не надо!

      – Скучный ты, – надулся Сёриша. – Все веселье испортил.

      – Можешь немного порушить дворец, его все равно уже давно надо перестраивать.

      – Отлично! А пугать придворных можно? Ты же знаешь, как на меня влияют ваши каменные морды.

      Я закатил глаза.

      – Какие придворные, нас ведут на суд.

      – А как же поглумиться над предателем?

      Кажется, у сенсэя даже кимоно расправилось от возмущения.

      – Чужеземцы... – сквозь зубы процедил он.

      – Что, у вас такая полезная и поучительная практика не работает? Ну, что за люд! Один раз казнишь у всех на виду предателя, так все видевшие это тысячу раз задумаются, прежде чем предавать. Но да, у вас тут всё на чести, даже суд не нужен... Или нужен. О, кстати, об этом. Даэ, если бы ты был действительно виноват, позволил ли ты вести себя в суд, так бесчестить имя своего рода... Или устроил бы сеппуку на месте?

      – Второе, – ровно ответил я, обходя выбоину на мостовой. – Но считается, что у предателей нет чести, и рассчитывать на то, что они ради ее сохранения обратят клинок против себя, не стоит.

      – А-а-а... Прекрасно. Эх... Что-то я рано начал, – ёкай почесал в затылке. – Надо было на суде все эти неопровержимые доводы давать. А щаз забуду. Хотя, стоп, я же хотел пугать и рушить, а не в красноречии упражняться. Хотя, можно, в принципе. Вдруг я покорю главного дядьку и без особых спецэффектов? А, кстати, уточняю. Судить он будет?

      – Да, конечно... Верховный лорд – правитель и судья в одном лице. А у вас не так?

      – Ты у ёкай правителей вообще видел?..

      – Ходят слухи о неком драконе...

      – Тот просто самый большой и мудрый ёкай, которого все уважают. Но он не правитель и не судья.

      – А как же твои слова о короне? – я склонил голову чуть набок.

      – Ой, не вспоминай. Это совсем другая и очень грустная история. И в такой прекрасный солнечный день моей казни я хочу лишь веселиться!..

      – Лицедей, – буркнул учитель, но уже без того чувства и внутренней уверенности, как раньше.

      Да, Сёриша умеет рушить незыблемые, казалось бы, вещи.

      Нас вывели в большой, торжественно украшенный зал и выставили перед очи правителя. Прежде чем он или Сёриша успели сказать хотя бы слово, вперёд выступил сэнсей.

      – Прошу слова, Такивару-сама. Выяснились новые обстоятельства, вы должны о них знать.

      – Говори, – чуть кивнул мой сюзерен. Смотрел он мимо меня, будто меня уже не было.

      – Этот молодой человек утверждает, что он... Ёкай.

      – И что? Даже если это ёкай, это чужеземный ёкай, а значит, он должен быть убит.

      – Увы, ваша милость, – вперёд выступил Сёриша. – Или как вас тут кличут?.. Моя смерть не в вашей власти. Дела ёкай стоят неизменно выше всех мирских дел. И уж не вам устанавливать, можно ли иноземным ёкай топтать ваших самураев.