— Боже мой! Все тело разбито, я так устала, как будто ночью не спала, а копала картошку в селе, — потягиваясь, пожаловалась я.

— Если ты ночью занималась картошкой, значит, тебя привидения не тревожили, и это хорошо. — Привидений не было, зато ночью я, на свою голову, начала читать какую-то кошмарную рукопись, а затем долго рылась в Интернете, после чего не могла заснуть. — Что же тебя так зацепило, Ваня? — О Браницких ты что-нибудь слышала, Марта? — Это не те, которые создали парк в Белой Церкви?

— Молодец, сразу сообразила, — похвалила я. — А я не вспомнила об этом, пока не влезла в Интернет.

Полночи не спала, читала о них. В одной статье[9] рассказывалось о проклятии, нависшем над родом Браницких из-за того, что коронный гетман Франциск-Ксаверий приложил руку к разделу Речи Посполитой и в благодарность получил от России графский титул и местечко Белая Церковь в вечное пользование. Жена графа Франциска-Ксаверия Александра была обер-фрейлшюй при дворе Екатерины 2 и близкой родственницей графа Потемкина или даже его незаконнорожденной дочерью. Именно она и создала парк «Александрия».

— Ты собираешься написать очерк о Браницких?

— Даже не знаю. — Я притворно охнула. — Это так опасно! Из этой же статьи я узнала, что польский журналист Марек Рушчиць и замдиректора Белоцерковского музея Леонид Коча погибли, когда собирали материал для книги о роде Браницких. Еще один местный историк, занимающийся этой темой, оказался на грани смерти и чудом спасся.

— Все попятно: непознанное привлекает читателя, и этим спекулирует наш брат журналист, подтасовывая факты. Решишь съездить в парк, не забудь взять меня с Ингой — мы не прочь еще раз там побывать. Что интересного ты еще выудила из инета?

— Браницкие были очень интересными людьми. Они участвовали в подготовке покушения на императора вместе с декабристами, а потом выделили сто пудов железа на кандалы тем же декабристам. Радушно встречали императора, специально для него выстроили домик в парке и вскоре приняли активное участие в польском восстании.

— В этом нет ничего удивительного: политики с тех пор не изменились. Когда нужно — подкупают, когда жжет — откупаются. В политику идут с большими деньгами, чтобы их стало еще больше.

— Твоя идея съездить в парк неплоха; я, к своему стыду, там еще не была.

— Тогда планируй ее на ближайшие выходные, и мы падаем тебе на хвост. Ваня, а как там соль? Не проверяла ее состояние?

— Сейчас все брошу, вылезу из теплой постели и пойду щупать соль. Ерунда все это, Марта.

Поболтав с Мартой еще с полчаса, я окончательно проснулась и, почувствовав муки голода, поспешила в кухню.

Настроение у меня было прекрасное — ночью я сумела перебороть свои страхи, и темнота меня больше не пугала.

Позвонив электрику и рассказав о продолжающихся проблемах со светом, в ответ я услышала, что в таком случае нужно менять всю проводку в квартире, и если я финансово к этому готова, то он может немедленно приступить к работе. Названная им сумма повергла меня в шок, и я взяла тайм-аут для размышлений. Однако размышляй — не размышляй, но таких денег на новую проводку у меня не было, и я решила пока пожить при свечах.

Весь день я посвятила хождению по редакциям газет и журналов в поисках работы, но максимум, чего добилась, так это заверений: «В случае чего будем иметь вас в виду».

«При случае я вас тоже буду иметь в виду!» — мысленно пообещала я им.

Как ни торопилась я прийти домой засветло, мои хождения затянулись до темноты. Двигаясь вдоль припаркованных во дворе автомобилей, я вспомнила, как меня напугал сосед по подъезду, и улыбнулась.

Сзади хлопнули дверцы автомобиля и раздался мужской голос, испугавший меня:

— Добрый вечер!

Я резко обернулась. Повторилась вчерашняя ситуация — тот же мужчина стоял у распахнутой дверцы автомобиля и пялился на меня.

— Вы что, здесь дежурите? Почему я всякий раз натыкаюсь на вас? — разозлилась я.

— Нет, это знак Судьбы; очевидно, нам с вами надо познакомиться, — улыбаясь, произнес мужчина.

Темнота не позволяла его хорошо рассмотреть, но голос был приятный, а сам он казался большим, словно гора.

— Мне пора домой, и на улице я не знакомлюсь.

— Удивительно, но нам по пути, — мягко заметил мужчина. — А как только мы познакомимся, то перестанем быть незнакомыми людьми.

— Работа в милиции приучила меня знакомиться с людьми только при наличии у них паспорта, — заявила я, вызывающе глядя на мужчину.

— У меня все документы при себе. Вот, пожалуйста, паспорт. Есть еще водительские права и даже медицинская справка — подготовил для техосмотра.

— Справка меня не интересует. — Посветив мобилкой, я открыла паспорт и прочитала: — Сухов Валентин Ростиславович.

— Он самый — не был, не состоял, не привлекался, — пошутил он. — А вас как зовут?

— Раз вы мой сосед, Валентин Ростиславович, то можно и познакомиться — Иванна.

— Мне больше нравится, когда меня зовут по имени — Валентин, Валик…Так вы здесь живете? — уточнил он.

— С недавних пор. В квартире, которую раньше занимала Лариса Сигизмундовна — она умерла.

— Да, я слышал… Интересная была старушка… Выходит, вы ее родственница?

— Не совсем, — уклонилась я от ответа, решив не вдаваться в подробности, и заговорила о другом: — Судя по номеру квартиры, вы живете прямо надо мной. Заливать не будете?

— Разве только шампанским. Кстати, у меня в холодильнике есть красное крымское, прямо с завода. Предлагаю закрепить наше знакомство и выпить за добрососедские отношения.

Мне безумно захотелось выпить шампанского, а красное я просто обожала, но, пересилив себя, сказала: — В следующий раз — обязательно. В подъезде я наконец рассмотрела своего соседа, и он произвел на меня хорошее впечатление: лет тридцати, рост выше среднего, широкоплечий, с великолепной спортивной фигурой, лицо приятное, без резких линий, чем-то он напоминал популярного артиста Андрея Соколова. «В следующий раз от шампанского не откажусь!»

Валентин довел меня до дверей моей квартиры, где я так выразительно посмотрела на него, что он незамедлительно стал подниматься по ступенькам на свой этаж. Зайдя к себе, я включила фонарик, а затем зажгла свечи по всей квартире. Темнота больше не пугала меня, а жизнь при свечах завораживала и привносила новизну в обыденность моего существования. Царящий вокруг мрак вскоре меня утомил, и я чуть ли не из последних сил добралась до кровати и упала в объятия сна.

Продолговатая пустая комната с плотно затянутыми черным крепом окнами была ярко освещена. На полу непривычного светло-кремового цвета я увидела множество разлетевшихся белых листов. Я подняла один из них — он был девственно чист с обеих сторон, В конце комнаты я увидела арку, ведущую в другую комнату, и проследовала туда. Там было все то же: пустота, зашторенные окна и разбросанные чистые листы. И вновь арка, только расположенная не по центру стены, а смешенная к левому углу. Мой путь пролет через множество комнат, своим однообразием раздражавших меня. Издалека до меня доносился приглушенный гул голосов, спокойная музыка и звон бокалов, но я никак не могла туда дойти, как ни ускоряла шаг. Арки, через которые я проходила, отличались своим расположением в стене и шириной проема; через некоторые мне приходилось пробираться чуть ли не бочком. У меня закралось подозрение, что строители быль пьяны в стельку и делали эти арки как попало и где попало.

Неожиданно на противоположной стене комнаты вместо арки я увидела деревянную дверь темно-коричневого цвета. Гул голосов, преследующий меня все это время, внезапно стих, наступила полная тишина. Дернув за ручку, я почувствовала, что дверь заперта. Не зная, что делать дальше, я приложила ухо к двери и прислушалась. Там стояла такая же тишина, как и здесь, И тут дверная ручка задергалась, давая знать, что с обратной стороны кто-то пытается открыть дверь.

«Тревога!» — молнией пронеслось в моем мозгу, и я проснулась.