С расположенной между этажами лестничной площадки, она прекрасно видела, что Генриху открыла дверь расфуфыренная дамочка в неприлично коротеньком халатике. Влюбленные расцеловались и, нежно обнявшись, зашли в квартиру.

Хотя Маша и догадывалась, что муж ей изменяет, она не ожидала, что это ее так разозлит. От ревности и ярости женщина чуть не упала в обморок. Мадам Кружкина решила немного прогуляться, чтобы успокоиться, потому что в таком состоянии она была способна на все, даже на убийство.

Генрих и Инесса уютно расположились в гостиной. Ушлая продавщица, после недолгого знакомства поняла, что самый короткий путь к сердцу Кружкина лежит через его огромный и ненасытный желудок. Поэтому решила накормить его обильным вторым завтраком.

Готовить она не умела, и поэтому наделала целую гору бутербродов с колбасой и с сыром, поставила хрустальную вазу, полную конфет и печенья. Глядя на обильное угощенье, Кружкин был просто счастлив. Он пожирал бутерброд за бутербродом и запивал их крепчайшим кофе.

Лева из соседней комнаты учуял запах своей любимой "Озерской" колбаски и проснулся. Котяра поспешил принять участие в трапезе. Для этого он вспрыгнул на колени Генриха. Стоило Кружкину поднести очередной бутерброд ко рту, как Лева ловким движением подцеплял кусочек колбаски и с басовитым урчанием жадно пожирал его. Увлеченный приятной беседой, Генрих Валентинович не сразу заметил эти маневры кота и, жуя пустой хлеб, очень удивлялся тому, что бутерброды такие безвкусные. Потом он увидел, что кот нагло таскает колбасу, и попытался незаметным движением столкнуть его с колен. Но умный и хитрый Лева успел вцепиться в брюки мужчины. Тогда Кружкин посильнее толкнул его под зад. Не привыкший к грубому обращению, кот злобно зашипел и врезал Генриху по морде когтистой пятерней.

– Ой, киса играет! – восхитилась Инесса.

А Лева, опасаясь заслуженной кары, быстренько удрал в прихожую. Там он сразу же обнаружил большие, как две байдарки, туфли Кружкина, и от души помочился в них, чтобы выместить обиду. После этого, котяра с чувством исполненного долга, отправился спать в свою корзинку.

В это время Маша бесцельно бродила по улицам, чтобы хоть немного успокоиться. Вдруг в ее голову пришла блестящая мысль. Она зашла в хозяйственный магазин и купила там красивую и прочную выбивалку для ковров. После этого, решительным шагом направилась к Инессе, чтобы застать изменщика с поличным. Минут через десять, она уже звонила в дверь коварной разлучницы.

– Дама, вам кого? – недовольно спросила Инесса.

Маша, ничего не отвечая, легко отодвинула тощую бабенку в сторону и прошла в гостиную. Ее трясло от ярости.

– Ну что, спецагент Диего, кофеи гоняем? – взяв себя в руки, спросила она.

Генрих от неожиданности подавился бутербродом.

– Милая, это ты! Что ты тут делаешь? – прокашлявшись, подхалимским голоском спросил Кружкин.

– Нет, это ты что здесь делаешь, с этой силиконовой куклой? Надо же, на кого же ты меня променял, урод бессовестный?! Ты только посмотри на нее! Сиськи – искусственные, брови – нарисованные, губы – накачанные, ресницы – наклеенные! Что же в ней своего-то осталось?!

Все это время Инесса растерянно стояла в стороне, наблюдая за супружеской ссорой.

– Инесса, это правда, что у тебя грудь силиконовая?

– Да, – с достоинством ответила красавица, – я делала такую операцию, хотя стоит она недешево. Мне ради красоты ничего не жалко!

А я-то думал, – тут Генрих заметил в руках Маши выбивалку и не на шутку испугался.

– Зачем ты, вообще, сюда пришла? – перешел он в наступление, зная, что лучшая оборона – это атака, – я мужчина и имею право на личную жизнь!

– Ах ты, гад! Выходит, ты еще и прав! – и Маша замахнулась на него выбивалкой, а он решил опередить супругу и швырнул в нее чашкой с недопитым кофе, но не попал. Мутная коричневая жидкость разлилась на прекрасный светлый ковер, а чашка со звоном кокнулась об стенку.

– Ах, мой дорогущий шерстяной ковер! Моя прекрасная чашка от японского сервиза! Да как вы смеете устраивать драку в моем доме! – завопила Инесса.

Но Генрих и Маша не слышали ее слов, они были слишком увлечены разборкой. Маша изо всех сил лупила мужа по тощим плечам и загривку. А он дико орал:

– Милая, только не по лицу, очки разобьешь!

Но чему быть, того не миновать: один из ударов пришелся прямо по интеллигентной морде Генриха, разбил ему очки и расквасил нос. Вид крови, текущей по лицу супруга, привел Машу в сознание. Она бросила выбивалку, подошла к Кружкину и тихо спросила:

– Геночка, тебе больно?

– Ничего, я потерплю! – гордо ответил мужчина. – Так мне и надо! Какой же я был дурак! Как я мог променять тебя, такую красавицу, на эту крашеную швабру!

– Это я-то швабра?! Как ты с приличной девушкой разговариваешь? А еще интеллигент! На себя посмотри, Кощей очкастый! Убирайтесь оба, и чтобы тут духу вашего не было!

– Милая, прости меня, пожалуйста! Я больше не буду! – и Генрих встал на колени перед супругой, – давай пойдем домой.

В этот момент Кружкин почувствовал, что спецагент Диего, до недавнего времени руководивший всеми его поступками, куда-то испарился. В душе Генриха остались только стыд, растерянность и желание вымолить прощение.

– Ладно, пошли, там разберемся, – ответила Маша и взяла мужа за руку.

– Подожди милая, я только туфли надену, – обуваясь, Генрих почувствовал непривычную влажность и отвратительный запах. "Надо же, как у меня ноги вспотели, все носки мокрые! От волнения, наверное", – подумал он.

Супруги молча шли по улице, понимая, что на этом инцидент не исчерпан.

Генрих Валентинович, как обычно, вторую половину ночи спал очень плохо. Он просыпался каждые пятнадцать минут и смотрел на ручные часы со светящимися стрелками. Мужчина боялся проспать.

Возле дивана, который служил для супругов брачным ложем, стоял старый железный будильник. На журнальном столике лежал мобильный телефон, на котором тоже был установлен будильник, мало того, телевизор должен был включиться в определенное время, дабы разбудить гражданина Кружкина на работу.

Но Генрих не доверял технике, его задачей было проснуться и встать чуть раньше будильника. Это стало навязчивой идеей.

А маленький таксеныш, Бруно Сикерз в тот день тоже собирался проснуться пораньше. Немного опередить Генриха Валентиновича. Он готовил мужчине сюрприз.

– Ага, – думал Бруничек, – еще не пора, – и поспал еще немного, проснулся и понял: "Теперь точно пора!" Щенок встал, тихонько выбрался из своей корзинки и бесшумно направился в прихожую. Там в уголке стояли огромные зимние ботинки Генриха Валентиновича. Малыш внимательно их обнюхал, аккуратно присел над ними и отложил в обувь интеллигентного человека несколько черных, блестящих "сникерсов". Затем таксюль сладко потянулся и отправился досыпать в свою постельку.

"Не тормознул, сникерснул", – весело подумал щенок и заснул с безмятежной улыбкой на черных губах.

В семье Кружкиных щенок появился совсем недавно, благодаря настояниям Антоши.

Мальчик с раннего детства мечтал о собаке и завидовал своему другу Пуконьке, счастливому владельцу двух такс Гриши и Тиши.

Генрих Валентинович не любил собак и был категорически против:

– Если так уж хотите завести домашнего любимца, давайте возьмем котеночка! Во-первых, с ним не надо гулять, во-вторых, он не умеет лаять. А в третьих, я могу прямо на улице за час наловить целое ведро кошек, причем совершенно бесплатно.

– А мне нужно гулять. С моим ожирением надо как можно больше быть на свежем воздухе, мне доктор посоветовал, – вполне резонно возразил Антон. – Не хочу я никаких котеночков, мне нужна такса, как у Пуконьки!