Я не купилась на эти дипломы, когда мне было девять или десять. Не купилась на них, и когда была подростком. К тому времени как мне исполнилось восемнадцать, не было никого, кто бы убедил меня, что эти люди нашли ключ к моему счастью. Они не жили моей жизнью.

Как уже сказала, в то время я была с ними той еще сукой.

Я уже достаточно повзрослела, когда узнала, что не должна принимать близко к сердцу их отказы. Да, фактически это и есть моя жизнь. Но, эмоционально, я не должна расстраиваться? Черт, нет, я не могла так.

Я только стала юридически совершеннолетней, когда все поняла. Знала, что если собираюсь проложить свой путь в жизни, то должна сделать это сама.

Я могла выбирать, как мне жить.

Вот тогда и решила, что я — личность. Определила свои собственные правила. Правила о том, кого я хочу впустить в свою жизнь, а кого отгородить от себя. Ни социальный работник, ни судья, ни кто-либо другой не имел право говорить мне, как жить.

Я. Только я. Никто другой.

И постепенно, в течение, может быть, двух или трех лет, я узнала, что если быть резкой и раздражающейся от всего стервой, то это не приведет меня никуда, лишь заработает мне нулевое уважение.

Так что я сформировала иной настрой и начала жизнь, которую хотела. Жизнь, которую заслужила и знала, что могла прожить сама.

В то время как я была вдали от Уоттса, Тара помогла заполнить пустоту в плане времени, но никто не заполнял ее с точки зрения пространства.

Ну, за исключением Винни, которого мне удалось посетить два вечера подряд. Когда я пришла туда во второй вечер, менеджер приюта Мэг удивилась, увидев меня снова, и спросила, вернулась ли я из-за Винни.

— Только из-за него, — сказала я.

Мэг сняла очки для чтения.

— Почему бы вам не подумать над тем, чтобы забрать его?

Раньше мы об этом не говорили. Мэг знала, что я была просто волонтером, и она, вероятно, думала, что я подумываю забрать его себе.

— Я хотела бы, но живу в небольшой квартире. Это будет несправедливо по отношению к нему.

Мэг кивнула и сказала:

— Если бы все ставили интересы животных на первое место.

Я согласилась и пошла за Винни.

Тара и я обедали вместе дважды в неделю. Я привела ее на свое обычное месте на аллее, где она, казалось, наслаждалась пейзажем. Она рассказала, что всегда ест в комнате отдыха в подвале без окон, без вида, без связи с внешним миром.

Это было похоже больше на меня, но вместо этого я решила выходить на улицу как можно чаще.

Тара вспомнила про Уоттса в первый день, когда мы обедали. Я не хотела говорить об этом и объяснила ей почему: мне нужно было стереть его из памяти и из своих мыслей.

В ответ она протянула мне руки для объятий. Я была тронута. Во второй раз за шесть месяцев я нашла с кем-то личную связь. Это сильно отличается от ситуации с Уоттсом, но все же.

Я нашла друга. Это то, чего я никогда не могла себе позволить. По крайней мере, это небольшая яркая звезда в кромешной тьме моего эмоционального состояния с того момента, как Уоттс ушел.

Она любила реалити-шоу, но я их не смотрела. Она любила музыку кантри, а я не была поклонницей этого стиля. Она росла в большой семье, у меня ее просто не было.

Мы были такими разными, но между нами была связь. Лучше всего то, что она не пыталась вытащить из меня информацию о моем прошлом.

Тара предложила мня уехать на предстоящие выходные. Я сначала отказалась, говоря ей, что у меня много дел по дому.

— Например?

Я пожала плечами.

— Знаешь, просто дела по дому. Я действительно должна заняться уборкой в этот уик-энд.

Тара посмотрела на меня скептически.

— Разве ты не говорила, что у тебя маленькая квартира?

Я кивнула.

— Как много времени может занять уборка? И у тебя всегда безупречный вид. Бьюсь об заклад, твоя квартира самая чистая в твоем доме.

Я рассмеялась. Она не имела ни малейшего представления, насколько попала в точку. Это не значило, что была помешана на чистоте, больше похоже на любимое занятие, когда мне было скучно.

Но, согласитесь, есть вещи и похуже, что я могла бы делать. Например, просматривать сайт знакомств, но я не собиралась снова туда возвращаться.

— Там будет группа, которую я хочу увидеть, — заговорила Тара. — Я видела их на шоу Конана О'Брайена, и они играют в Александрии в ночь на пятницу. Вот дерьмо, это же завтра. Неделя просто пролетела.

Она продолжала рассказывать мне о группе и о том, как горяч их вокалист.

— Я иду со своим другом, Каллистой, и действительно думаю, что ты должна пойти с нами.

Я подумала об этом мгновение, глядя прямо перед собой. Когда посмотрела на нее и увидела ее большую улыбку и брови, поднявшиеся на лоб, решила уступить.

— Ладно, — сказала я. — Звучит довольно неплохо.

На самом деле это звучало нехорошо, но я согласилась. Думаю, что прозвучало довольно убедительно, потому что она больше не поднимала эту тему.

— И, кто знает, — добавила она, — может быть, ты встретишь там парня. К черту эти дерьмовые интернет-знакомства.

Такое не произойдет ни в коем случае, подумала я. Последнее, чего я хотела или в чем сейчас нуждалась. Но ей я об этом не сказала.

На следующий день после работы я пошла прямо домой. Хотела принять душ и переодеться в нечто более подходящее для концерта.

По дороге домой я боролась с самой собой по поводу того, действовать ли мне по плану или отступить в последнюю минуту. Я ничего не знала об этой группе. Не хожу на концерты или в клубы. Понятия не имею, кем был этот Каллиста, или, если она пригласила кого-то другого, будет ли Тара постоянно рядом с ним...

Мне все больше и больше не нравилось, как это звучало, и не хотелось этого делать.

Но я обещала своей новой подруге, что пойду. Что я за друг, если соглашаюсь, а потом отказываюсь?

Я ничего еще не решила, но разделась и пошла в душ. Пока ждала, когда нагреется вода, проверила свою электронную почту с телефона. Я не ожидала ничего, особенно того, что нашла в своем почтовом ящике.

Для: Кэтрин

От кого: Уоттс

Тема: Предложение

Мне нужно тебя увидеть.

Я не собираюсь просить тебя отвечать на это письмо. Просто прочитай его и реши.

Есть бар под названием «Off The Record» (только между нами). Это в Хэй-Адамс на углу 16-й и H-стрит (улицы Вашинтона в оригинале выглядят, как 16th St. NW and H St. NW). Ты возможно знаешь, где это.

Я буду там в 7 вечера. Встретимся у входа. Или нет.

Пожалуйста, не отвечай. Если твой ответ «нет», это будет понятно, и я оставлю тебя в покое навсегда.

Уоттс

Я замерла, стоя голой в ванной, напротив запотевшего зеркала.

Часть меня была категорически против встречи. Все это снова меня путало. Если я собиралась вернуться к тому, что было, это означало, что, возможно, подвергну себя новой боли и разочарованию.

Мой мозг посылал сигналы предупреждения, заставляя сердце биться быстрее, рот пересыхать, а мурашки бежать по моей коже. Не хорошо. Даже близко.

Что победит было понятно, правда? Но удивилась, что правило одного свидания нарушено. Я задавалась вопросом, что означала эта встреча.

Он собирался угостить меня выпивкой или, возможно, ужином и просто извиниться передо мной лично, а не по электронной почте?

Собирался ли он объясниться? Сказать мне, почему он так сильно хотел держаться от меня подальше, что даже бросил меня на кровати в том номере?

И почему, сказав мне, что лучше бы нам держаться подальше друг от друга, он просит меня встретиться с ним снова?

Уоттс представлял собой большую загадку, в хорошем смысле. Но это были лишь черные и белые слова на странице. Теперь, когда я знала его вроде как в лицо, он стал совершенно другим видом тайны. Мне, вероятно, следовало держаться от него подальше, следуя его же предупреждению шестидневной давности.