- Мы можем продолжить завтра?

- Это хрен знает что такое. Ты же понимаешь? - ответил Мэтт вопросом на вопрос.

- Прости, но меня не было дома, когда он позвонил. Ему нужно, чтобы я был дома, когда он звонит.

- Похоже на то, что он любит держать тебя на коротком поводке.

- Я нужен ему.

- Ты нужен мне.

- Завтра. Я обещаю.

Мэтт снова вздохнул и потер глаза.

- Знаешь что, детка? Рано или поздно тебе придется задуматься о наших отношениях. Я знаю, что он твой босс и лучший друг, но я твой бойфренд, Аарон. Я. Не он. Я понимаю, что он важная часть твоей жизни, но тебе придется когда-нибудь принять то, что на первом месте не всегда должен стоять он. На твоей орбите есть и другие люди.

Аарон улыбнулся Мэтту и, пытаясь смягчить ситуацию, спросил:

- Значит, у меня есть орбита? Это такой тонкий намек на то, что я пришелец из космоса?

На лице Мэтта появилась легкая улыбка, и он наклонился поцеловать Аарона в щеку.

- Нет, это толстый намек на то, что ты солнце, - прошептал он, затем отстранился и вышел из квартиры.

- Завтра. Обещаю.

- До завтра, - согласился Мэтт, тихо закрывая за собой дверь.

Аарон отлепился от стены и провел рукой по волосам. Он такой идиот. Зачем он выгнал Мэтта, когда на самом деле ему следовало посадить Джейка в такси и отправить домой? Мэтт прав. Господи, да он же его бойфренд. Это Мэтт должен был остаться.

- Перст?

- Иду.

Вздохнув, Аарон разулся и направился к кровати, по пути раздеваясь и бросая одежду на пол. Надел футболку и пижамные штаны и забрался в постель позади Джейка, который тут же обхватил его руку и положил ее себе на талию. Аарон тихо сказал «поднимись», и Джейк поднял голову, чтобы Аарон смог просунуть одну руку под его подушку и согнуть ее в локте, скользнув второй рукой вверх, ему на грудь. Вскоре они задышали в унисон, и Аарон уже решил, что Джейк заснул, поэтому вздрогнул, когда тишину темноты пронзил произнесенный шепотом вопрос:

- Почему в последние пару недель ты так далеко от меня?

- Я всегда здесь.

- Здесь твое тело, а разум в сотнях миль отсюда. Вообще-то это обычное твое состояние, потому что ты чокнутый и все такое, - Джейк тихо зарычал, когда Аарон дернул его за волосы, - но сейчас это ощущается по-другому.

- Наверное, дело в том, что я просто думаю.

- Опасное занятие, Перст.

Снова рывок за волосы.

- Элисон кое-что сказала мне в тот день, когда мы ходили за продуктами для тебя, и я никак не могу выбросить ее слова из головы.

- Что она сказала? Знаешь, я могу взять ее на работу, чтобы потом снова уволить, если от этого тебе полегчает.

- Оууу, - протянул Аарон, - ты бы сделал это для меня?

Джейк рассмеялся.

- Мне бы хотелось сказать, что я бы сделал это только для тебя, но, думаю, и сам бы этим немало насладился.

- Ты так жесток к бедняжке Эли.

- Она все равно меня любит.

Аарон некоторое время помолчал.

- Да, Моц, она тебя любит. Она всегда заботится о тебе.

- Как и ты, - добавил Джейк шепотом, накрыв своей ладонью обнимающую его руку Аарона.

- Как и я.

Они несколько минут молчали. Аарон вдыхал запах Джейка, уткнувшись носом в его затылок.

- Почему ты так далеко от меня? - спросил Джейк.

- Не знаю, Моц. Я бы сказал тебе, если бы мог объяснить это самому себе.

- Что ж, тогда возвращайся скорее, хорошо?

Аарон крепко-крепко сжал его в своих руках.

- Я постараюсь.

Глава 3

часть 2

По ночам они не всегда встречались именно так. Были ночи, когда Аарон проходил пешком много кварталов к дому Джейка, открывал дверь в его квартиру своими ключами и садился у гончарного круга – единственным освещением ему служил свет уличных фонарей из окна.

Он никогда не знал, когда на него найдет такой настрой – тот накрывал его мощной волной, и успокоиться Аарон мог, лишь снова вернувшись к Джейку. Он сидел за гончарным кругом, стараясь не шуметь, так что тихое гудение вращающегося круга было единственным звуком, прорезающим ночь. Но как бы тихо он ни работал, сонный Джейк всегда выходил в студию, чтобы найти его там. Фотограф ни слова не говорил Аарону, не кидал даже короткого «привет» – он шел к ближайшему от Аарону окну, но не тому, которое освещало гончарный круг, садился на подоконник, подтягивал колени к груди и просто смотрел на Аарона.

Смотрел, как ладони Аарона скользят по мягкой глине, разглаживают ее, формируют ее, создавая то, что задумано.

Джейк смотрел, пока веки не закрывались и он не впадал в полудрему, в мир сна, когда ты забываешься, но в то же время очень чуток, спишь, а вроде и не спишь. Он мог поклясться, что все еще слышит гудение круга и движение рук Аарона по глине, хотя и знал, что последнее было невозможным. Он мог поклясться, что не спал, но неизбежно просыпался утром на диване, укрытый покрывалом, в пустой студии без Аарона. Единственным свидетельством того, что тот приходил ночью, был свет от печи, в которой обжигалось глиняное изделие. Аарон возвращался чуть позже утром и занимался делами, пока не подходило время, когда он мог достать свое творение из печи и начать расписывать его глазурью – обычно самыми яркими и красивыми оттенками синего, которые Джейк когда-либо видел.

Каждый новый горшок или ваза, сделанные Аароном, покидали студию, как только были покрыты глазурью и снова обожжены, но только не те, которые Аарон сделал ночью. Эти стояли на полке, которую ни с того ни с сего повесил на стену Джейк. Она тянулась во всю длину стены и была повешена как раз на такой высоте, чтобы Аарон мог дотянуться и поставить на нее свои изделия.

Одно за другим.

Синие как небо.

Синие как море.

Синие как сумерки.

Синие как глаза Джейка.

Эти работы никогда не покидали студии.

Никогда не покинут студию.

Во всяком случае, пока мнение Джейка хоть что-то значит.

Пока Аарон продолжает пробираться ночью к нему в квартиру, чтобы их создать.

* * *

Когда Элисон открыла дверь в квартиру Джейка, ее оглушил рев басов включенной на полную стерео-системы. Она прошла через гостиную к двери студии. Здесь музыка слышалась чище, отчетливей, рядом на стене от грохота басов дребезжали картины. Элисон открыла дверь и была встречена шквальной волной орущих Ролинг Стоунз, от которой чуть не лопнули барабанные перепонки.

Джейк фотографировал девушку и молодого человека в очень интересных позах. Элисон наклонила голову на бок и пожала плечами. Обе модели были полностью одеты и по сути их позы не были сексуальны, но при этом вся картина выглядела более эротичной, чем если бы он выбрал что-то слишком откровенное. Элисон никогда не притворялась, что точно знает, какой смысл Джейк вкладывает во все свои работы или что он пытается ими сказать, она только знала, что они ей нравятся, и этого было достаточно и для нее, и для Джейка.

Аарон сидел, склонившись над гончарным кругом, его длинные пальцы скользили по вращающемуся сосуду, от дна к верху, вытягивая стенки. Он почти извивался, двигаясь вместе с глиняным изделием, тонкая ткань футболки не скрывала игры мускулов на прогнутой спине. Стопой он отбивал под музыку ритм, отчего вся нога ходила ходуном. Его голова была обмотана тканью, смахивавшей на старую и поношенную футболку, не дававшей волосам упасть на лицо. Элисон почти ощущала исходящую от него волну энергии, когда он двигался вместе с гончарным кругом, и если бы Джейк хотел запечатлеть фотографию полную эротизма, то ему нужно было просто повернуться вправо и сделать несколько снимков Аарона.

Они не обращали внимания друг на друга, но Элисон была уверена, что видит соединяющую их нить едва различимого света. Она смотрела на Джейка и Аарона и думала, что если бы сейчас у нее в руках была пара больших новомодных ножниц, которыми обычно разрезают ленты на церемониях открытия, то она могла бы подойти к ним и разорвать эту связь одним движением лезвий, и тогда бы Джейк и Аарон рухнули на пол, словно лишенные веревок марионетки. И оба бы спотыкались и падали без помощи поддерживающих нитей. Но вместо того, чтобы искать ножницы, Элисон прошла к стерео-системе и вырубила Ролинг Стоунз.