Я упал на колени и уперся руками в землю, пытаясь определить, станет ли лучше, если меня вырвет. Наверное, я не мог позволить себе дальнейшего обезвоживания.

Люк склонился надо мной и спросил:

- С тобой все в порядке?

- Это самый глупый вопрос… - пробормотал я, с трудом подняв голову, но сил закончить мысль у меня не было, и я шепотом произнес: – Мне плохо.

- Я знаю.

Люк открыл рюкзак и вынул оттуда серебристую фляжку.

- Для лечебных целей, - прокомментировал он, отмеряя крошечную дозу. – Думаю, этого хватит.

Я опустился на землю полностью и уткнулся лбом в колени. Мне так хотелось сказать ему, чтобы он засунул эту серебристую чашечку себе в задницу, но я не мог этого сделать.

- Возьми.

Я поднял голову, и он подал мне чашку, придерживая мою дрожащую руку своей.

Я превратился в карикатуру, в киношного алкоголика. Не мог даже донести чашку до рта.

- Боже мой, - тихо произнес Люк.

Я выпил и прикрыл глаза рукой, все еще держащей крышку от фляги. И сразу же я почувствовал, как алкоголь начал действовать, словно волшебное зелье из сказок, согревая тело, зажигая свет, успокаивая, освещая… Может, ему удастся сделать меня невидимым для Люка; я не хотел, чтобы он продолжал вот так на меня смотреть.

Я вытер лицо рукавом и произнес:

- Все хорошо.

О, да. Прекрасно. Я весь дрожал и меня тошнило, но ради всего святого, не всему была виной ломка – я был измученный, невыспавшийся и не в форме. Но я не потрудился объяснить это Люку. Я уже говорил ему три раза за эти выходные – а может, и больше – что у меня нет проблем с алкоголем, поэтому не было смысла говорить еще раз. Даже зная, что это была ложь.

Итак, подведем итоги путешествия: я не могу прожить ни дня без выпивки. Я – алкоголик. Пьяница.

- Можешь выпить еще, - сказал Люк. – Но потом ты будешь нуждаться в выпивке еще больше.

- Я могу подождать, - ответил я, даже не зная, так ли это на самом деле.

Я не смотрел ему в глаза потому, что не мог вынести отражения того, что я уже и так слышал в его голосе: притяжение и симпатию вытеснили жалость и отвращение.

- Я пытался остановиться. Не смог, - услышал я свои слова будто со стороны, и пораженно прислушался к отголоску этих слов.

Тишина.

Наконец, Люк произнес:

- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы обратиться за помощью?

- Ты имеешь в виду… «анонимных алкоголиков»?

- Есть и другие организации, но да, типа того.

- Я… не могу.

- Не можешь чего?

Я сглотнул.

- Не могу рассказывать кучке незнакомых людей о… своих проблемах.

Я не мог поверить, что говорю об этом с ним. Лишь представив, как я стою посреди комнаты, полной незнакомцев, мне становится плохо. Привет, меня зовут Тимоти, и я…

Я пристыжено посмотрел на Люка и сказал:

- К тому же, мне кажется, что со мной это не сработает. Вряд ли я смогу бросить сам. Я… уже пробовал.

Я уронил голову на сложенные руки. Зачем я ему это рассказывал?

И все же, как бы унизительно и больно это ни было, присутствовало и невероятное облегчение, просто из-за того, что я произносил это вслух. Признавал это раз и навсегда.

Люк положил свою большую, теплую ладонь мне на спину.

- А как насчет медикаментозного лечения?

- Ты имеешь в виду… больницу?

- Да, реабилитацию.

- Я боюсь, - тихо признался я.

- Реабилитации?

Я пожал плечами.

- Боюсь потерять контроль над своей жизнью.

- Тим, ты уже его потерял, - мягко произнес Люк.

========== 4. ==========

Дом опирался, сгорбившись, на неприступную стену деревьев. Я не помнил этого безвкусного орнамента. Эти причудливые завитушки, украшающие края крыши, не сочетались с моими воспоминаниями о доме. Казалось, что в прямом положении дом удерживали лишь ветви деревьев и стебли плюща. Я слышал, как стонали старые доски, будто дом был готов развалиться в любой момент.

В нескольких окнах на втором этаже все еще были стекла. Другие зияли черными дырами либо были забиты досками, как и дверной проем главного входа. Я не помнил, была ли раньше там дверь, и не помнил светло-голубых столбов, поддерживающих осевший портик. Не было никакого дерева,

проросшего через дыру в крыше – видимо, тут постаралось мое воображение.

Но я не сомневался, что это был тот самый дом.

- Здесь, наверное, было крыльцо или веранда, во всю длину дома, - сказал Люк, разглядывая расположенные довольно высоко от земли окна.

Если там и были ступеньки, то они давно исчезли вместе с крыльцом, а окна были слишком высоко, чтобы можно было влезть через них, если только один из нас не подсадит другого.

Дом зловеще заскрипел от порыва ветра, издав звук, похожий на смех старого безумца, который вывел меня из транса.

- Надо убираться отсюда.

Я попытался развернуться и пройти мимо Люка, но он что-то сказал и протянул ко мне руку. Я ударил по его руке, увернувшись, когда он снова бросился ко мне. Парень выругался, споткнулся об древесный корень и упал на одно колено. Я сбросил с плеч рюкзак и побежал прочь, как испуганный олень.

Вот только я не бежал, а скорее продирался сквозь заросли, кусты и деревья. Мне удалось уйти не дальше, чем на пару метров, когда Люк меня настиг. Он схватил меня за плечо, я развернулся и бросился на него. Парень без труда удержал меня, железной хваткой вцепившись в мое плечо. Я попытался проскользнуть у него под рукой, а когда это не получилось, я попробовал ударить его кулаком. Он перехватил мое запястье и дернул меня за руку, заставив потерять равновесие и упасть ему на грудь. Все еще держа меня за руку, он выкрутил ее, развернув меня к себе спиной. Я вскрикнул от неожиданной боли.

- Не сопротивляйся, - сказал Люк, тяжело дыша. – Я не хочу делать тебе больно.

- Да ты сейчас мне руку сломаешь!

- Тогда перестань дергаться, черт возьми!

Другой рукой он обхватил меня за плечи, пытаясь удержать меня на месте и чуть меня не задушив.

- Тим… прекрати.

Я прекратил. Рука, казалось, была выдернута из плечевого сустава. Я сжал челюсти от боли и кивнул. Люк сразу отпустил мою руку, заведенную за спину; она безжизненно повисла сбоку. Я попытался поднять вторую руку, чтобы растереть плечо, но он все еще держал меня, прижимая к себе.

- Придурок.

Я ненавидел его так сильно, как никого и никогда.

Люк проигнорировал мое гневное обвинение.

- Что здесь случилось, Тим? – спросил он. Я чувствовал тепло его дыхания возле уха. – Двенадцать лет назад здесь что-то произошло. Что именно?

Я покачал головой.

- Ничего, - проговорил я и снова попытался высвободиться. – Послушай, это была плохая идея. Надо убираться отсюда.

Его хватка стала сильнее.

- Расскажи мне. Что случилось, когда ты был здесь в прошлый раз?

- Я не знаю. Пожалуйста… отпусти меня.

Дрожь начала сотрясать все мое тело, с головы до ног, и самое странное – я не знал, почему. Мне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди.

Наверное, Люк почувствовал его биение, так как его хватка ослабла, превратившись в поддержку и утешительные объятия. Я продолжал сопротивляться. Я больше не доверял ему. Это он был во всем виноват.

- Куда ты пойдешь, Тим? Подумай хорошенько. Ты же не можешь просто продираться через заросли, не зная дороги. В конце концов ты заблудишься или поранишься.

- Я рискну.

- Я не могу позволить тебе так рисковать.

- Господи, да кто умер и сделал тебя Джоном Уэйном?

Он не потрудился ответить. Я подумал – как же странно, что еще прошлой ночью мы занимались сексом и, может быть, думали о чем-то большем. Все изменилось за двадцать четыре часа.

Я расслабился и оперся на него.

- Люк… я не помню.

- Черта с два.

Я безнадежно покачал головой. Люк же просто ждал, будто у нас была куча времени.

Наконец, я заговорил, так тихо, что ему пришлось склониться ко мне:

- На земле было полно костей… будто ковер из ореховых скорлупок или ракушек. Будто галька на берегу. Разбитые черепа животных и… людей. Я знаю, что они были…