Тут я заметил, что наш корабль резко пошел на снижение, да так, что уши заложило. Я глянул вниз и заметил прячущуюся между кустов белую фигурку и бутылочкой в руках. Как я и ожидал, когда мы спустились вниз, это оказался горный дух, сжимающий в лапах стеклянную бутыль с гималайским льдом.

– Вот, эта последняя! – крикнул он снизу. – Если он оттает и на этот раз, то нам его никогда не победить.

– Не будем так мрачно смотреть на вещи! – крикнул я горному духу, перевесившись через борт летающей лодки. – С Синим Тигром мы уже справились. Черного едва не добили… И остальные от нас не уйдут!

Одна из девушек-фей кинула за борт веревку, дух привязал бутыль за горлышко, а трое солдат в мгновение ока вытянули ее наверх.

– Ну, теперь полетели.

Бутыль зачем-то сразу поставили возле меня. Лодка резко поднялась вверх (жалко, из названий фигур высшего пилотажа я помню только «иммельман», и то потому, что он похож на еврейскую фамилию), а потом на страшной скорости понеслась догонять нашего дракона.

Ко мне подошел Гао. Он был мрачен, и то и дело ощупывал рукой кобуру с почти бесполезным в этом мире пистолетом.

– Как вы хотите расправиться с Черным Тигром? – напрямик спросил он.

– Так же, как я уже это сделал один раз. Заморозить.

– Он не настолько глуп, чтобы второй раз полезть в воду.

– Знаю. Значит, надо будет его заманить.

Мне сразу вспомнился детский анекдот, где Чапаев, Петька и безымянный негр в Африке ловили крокодилов на живца (угадайте сами, кто исполнял роль приманки). Почему-то в этом мире мне постоянно приходится исполнять роль приманки. Или будем ловить Тигра на кого-то другого?

Дракона наш корабль нагнал быстро. Вскоре мы поравнялись с его головой, и я крикнул:

– Далеко еще?

– Вряд ли Черный Тигр успел за это время далеко уйти, – чуть повернув голову, сказал мне дракон своим ужасным голосом.

– Вот он! – крикнула одна из девушек-фей, указывая пальцем вперед. Прямо под нами, немного впереди, извивалась спина гигантского кота, порожденного фантазией древних племен, когда-то населявших Поднебесную. Уже и племен тех в помине не осталось, и языки их позабыты, а вот, поди, ж ты – некоторые вымыслы намного переживают создавших их людей.

Вот после этого и задумайся – что более реально?

– Отлично! – воскликнула Син. – Здесь мы его и поймаем.

– Но я нигде не вижу воды!

– Это наша забота. А сейчас нужно действовать порасторопнее, пока Черный Тигр находится в этой местности.

– Почему?

– Смотри, вон там, – она указала пальцем, – находится старая разрушенная деревня. В ней есть несколько высохших колодцев, почти доверху засыпанных опавшими листьями. Всего-то и надо – заманить Черного Тигра в один из них.

– Не думаю, что такая громадина влезет в колодец, – с сомнением сказал я. – Максимум, на что мы можем надеяться – что его лапа туда провалится и застрянет.

– Не волнуйся, колодцы в этой деревне были немаленькие. Когда-то, очень давно, здесь жили медведи-оборотни…

– А разве такие бывают? Я думал, оборотнями могут быть только лисы…

– Когда-то китайцы больше верили в медведей-оборотней. Ходя бы потому, что медведь гораздо больше похож на человека, чем лиса, к тому же умнее и сообразительнее. А у лисы только хитрость… На обратной стороне Земли жили целые деревни медведей-оборотней, частенько выходя, чтобы напугать крестьян или чем-то помочь им. Но постепенно обычных, земных медведей стали безжалостно истреблять – из-за шкур, мяса и желчи, которую китайская медицина считает целебной. Настоящие медведи стали встречаться все реже, а вскоре китайцы про них и думать забыли. Вместе с ними погибли и медведи-оборотни.

– Так что выходит, если про вас забудут на Земле… – я не договорил, сам ужаснувшись такой перспективе.

– Конечно, а ты как думал? Поэтому Мао дзе-Дун и провел культурную революцию – чтобы вытравить из народного сознания легенды, и тем избавиться от неподвластных единичной воле духов.

Углубляться в теорию мы не стали – сверху я заметил, что Тигр вошел в большую разрушенную деревню. Вернее, только после слов Сюн я догадался, что это была деревня – уже не менее тысячи лет она представляла собой, так сказать, «руины и развалины».

Корабль осторожно начал снижаться.

– Вынь лед, – сказала мне Сюн.

– Да здесь же сухо, как в магазинах при Горбачеве! – тем не менее, я послушался.

Приготовив лед и придерживая его ногой у борта, я крикнул вниз:

– Эй, ты не нас ищешь?

Тигр задрал голову вверх и что-то прорычал.

– Не понял? – я повернул к нему ухо. – Погоди, сейчас спущусь пониже!

И в самом деле, лодка тихонечко поползла вниз. Тигр от злости подпрыгнул, да так высоко, что его чудовищная лапа едва не задела дно лодки.

– Да ты не простудился, часом? – спросил я его самым издевательским тоном. – Сейчас бы тебе чайку горяченького… и лежать где-нибудь в берлоге, не высовываться…

– Ну, погоди, – наконец отчетливо сказал Тигр. Сами понимаете, несмотря на всю обстановку, я не мог не расхохотаться.

– Так я же не заяц! – крикнул я ему сверху.

Совершенно ополоумев (возможно и впрямь приморозил мозги) он стал прыгать, пытаясь достать нашу лодку. Он падал в пыль, и снова тут же поднимался на все четыре лапы. Как и положено кошке, хотя бы и такой огромной.

Наконец после одного прыжка (лодка все это время тоже не стояла, а маневрировала, незаметно подводя Тигра к какому-то заранее намеченному месту) он свалился в колодец – огромную обложенную камнем трубу, почти до краев заполненную опавшей листвой и серой сухой пылью.

– А теперь готовь лед! – крикнул Сюн.

– А где же вода?

– Сейчас будет!

Прямо над колодцем сверкнула молния, и из воздуха сформировалась чернильного цвета грозовая туча. Из нее со страшным напором полил дождь (скорее, мощная струя воды), так что в мгновение ока колодец наполнился до краев. Тигр всплыл, и уже высунул за край колодца грозную лапу – но ту уже меня было учить не надо. Я метко швырнул в колодец кусок гималайского льда, который сверкающей бомбой сразу же ушел вниз. Раздался уже знакомый хруст, и Тигр вернулся в свежемороженое состояние.

– Уф, – я оттер пот со лба. – А вы не подумали, что когда он растает опять, у нас уже нечем будет его заморозить?

– Он и на этот раз очень быстро разморозился, – сказал мне лейтенант по-английски.

– А у вас нет какого-нибудь холодного места? – спросил я у Сюн.

– Холодильника, что ли? – лукаво улыбнулась она.

Я задумался. Конечно, холодильника, тем более гигантского рефрижератора, в мире духов нет. Но ведь высокие горы у них должны быть! Хотя откуда… Если этот мир имеет рельеф, обратный нашему (там, где у нас гора – у них яма), то здешние горы соответствуют земным впадинам. А самая глубокая впадина на яньской стороне Земли – Мертвое море – всего на 400 метров ниже уровня Мирового океана…

И тут меня осенило. А про океанские впадины я-то не подумал!

– А до Тихого океана отсюда далеко? – наставив указательный палец на фею, я пристально взглянул ей в глаза – не догадалась ли она, что я хочу предложить?

– Ну, смотря кому, – по тому, как Сюн пожала плечами, я понял, что моей идеи она еще не разгадала. – На нашем корабле дня два добираться, а дракон за пару часов домчит…

– А до Марианской впадины?

– Что это? – удивились остальные феи, чуткими девичьими ушами слушавшие наш разговор.

В двух словах я преподал девушкам кратенький урок географии и океанологии. Надо сказать, ученицами они оказались понятливыми.

– Так это же Перст Императора! – воскликнула одна из них, в платье красного шелка.

– Какого императора? Пу И? – щегольнул я эрудицией.

Но видно, фильм «Последний император» еще не дошел до обратной стороны Земли.

– Нет, Яшмового Императора. Когда духи спросили у создателя Земли и Неба, где же они будут жить после того, как по всему миру расселятся люди, тогда Яшмовый Император ткнул пальцем в землю и сказал: «Вот здесь». И мы переселились на обратную сторону Земли, а на том месте, где перст Владыки коснулся нашего мира, образовалась огромная гора… – пояснила красная фея. – Только я не думала, что на вашей стороне Земли она заполнена водой!