– Может, и подскажу…

– Я ведь так понял, что вы на нашей стороне? – продолжал наседать я. В конце концов, что мне до даосского святого? У нас, у евреев, свои святые есть – не хуже.

Ли Тайгуай усмехнулся:

– Я на своей стороне. Но вам, конечно же, помогу… Ты разве еще не догадался, что происходит?

– Да откуда ж мне вас понять! – вздохнул я. – Одно интриги… Византийщина какая-то! Хотя, я помню, двор китайских императоров тоже славился своими интригами…

– Греческая мифология тебе знакома? – по-ленински прищурив глаз, спросил Бессмертный.

– Ну, мне-то знакома… Удивительно, откуда она знакома вам.

– Плохо, если ты задаешь такие вопросы. От тебя! Откуда же еще? Ты помнишь в ней такие моменты – Гигантомахия, Титаномахия?..

Я вспомнил, как летом ездил на пароходе в Грецию (вот откуда в моей голове взялись мифологические познания), и чуть не заплакал. Неужто есть в мире такие места – без духов, оборотней и драконов? Или под землей благословенной Эллады тоже обитают создания, рожденные фантазией древних греков?

– Они все уже вымерли, – ответил Ли Тайгуай. – Потому, что не подпитывались ничьим воображением: сегодняшние греки все поголовно христиане. Но процесс смены мифологий проходил там несколько раз. Сначала Зевс сверг с престола Крона и его братьев-Титанов, затем против Зевса восстали сыны Геи, Гиганты, но он опять всех победил.

Забавно было видеть, как старый китаец ловко оперирует фактами греческой мифологии, беря их прямо у меня из мозга.

– А значение всех этих событий ты понимаешь?

– Признаться, я думал об этом. Это всего лишь смена одних верований другими!

– А что при этом происходило? – продолжал допытываться Бессмертный.

И тут меня осенило. Это же не так легко – сменить веру целого народа! При этом должны исчезнуть огромные куски «потусторонней реальности». И естественно, что обитатели обратной стороны Земли так просто свои позиции не сдадут. Вот почему память греческого народа описывает эти события как ужасающие битвы.

– Сейчас более старые мифологические персонажи Китая сражаются с более новыми? – спросил я напрямик.

Бессмертный кивнул.

– Сам посуди – веры не хватает на всех. Наш мир может быть населен только теми духами, о которых люди помнят и в которых верят. И если сегодня началось возрождение веры в Китае, то каждый хочет себе отхватить самое лучшее место среди человеческих верований.

– Ну, а я здесь при чем? Неужели для того, чтобы Тигры могли править вашим потусторонним миром, потребовался израильский журналист? Возможно ли вообразить себе большую глупость?

– Это не такая уж и глупость, – усмехнулся Ли Тайгуай в реденькие усы. – Тигры рассчитывают на веру народов, окружающих Китай…

Я быстренько сообразил, что поскольку Китай – Срединная Империя – то имеются в виду просто-напросто все остальные народы.

…– и те чудеса, которые сейчас происходят на яньской стороне Земли, вызваны для того, чтобы привлечь сюда журналистов. Журналисты расскажут про Тигров, и народ в них поверит.

– В таком случае вытащите меня отсюда, желательно вместе с остальными – и я обязуюсь слова не писать про Тигров, а напротив – свое перо обратить на воспевание Бессмертных даосов.

– Во-первых, не все нам подвластно, – несколько грустно ответил Ли Тайгуай, рисуя железным костылем на каменном полу какие-то иероглифы. – А во-вторых, тогда в наш мир притащат кого-нибудь другого, который не сможет противопоставить Тиграм такой воли, какая есть у тебя.

Было ли это лестью? Отчасти – да. Но с другой стороны, моя сила воли неимоверно закалилась в боях за выбивание гонорара из редакций израильских газет.

– А сейчас иди спать. Хорошо бы с обоими оставшимися Тиграми покончить за завтрашний день.

С этими словами Бессмертный толкнул рукой красную лаковую дверь, за которой открылась небольшая комнатка с низенькой кроватью, над которой располагался парчовый балдахин. В комнате также находился чайничек, под которым тусклым пламенем горела спиртовка, стоял такой же низенький деревянный столик и пару табуреточек. Ну что за мелкий народ!

Я исполнил поклон (снова в японском стиле) и прошел в комнату. Дверь за моей спиной захлопнулась, и я каким-то шестым или седьмым чувством ощутил, что в коридоре уже никого нет. Раздевшись, чтобы измученное тело отдохнуло, я подошел к чайничку и налил оттуда жидкости в стоявшую на столике пиалушку. Как я и ожидал, это оказалось китайское рисовое вино – нечто вроде саке. Его обычно пьют подогретым, и оно прекрасно снимает стресс. Я тяпнул несколько пиалушек подряд, и от усталости немного захмелел.

Бросившись на кровать, я укрылся парчовым покрывалом и попытался заснуть. Но в голове все время крутилась фраза о том, что завтра придется сражаться сразу с двумя оставшимися Тиграми.

Постепенно Морфей все-таки сумел отработать свою ставку. Перед моим внутренним взором предстал залитый солнечным светом аквариум, в котором все рыбы были абсолютно прозрачными, и я одной половиной мозга удивлялся, как это возможно видеть невидимых рыб, а другой половиной мозга радовался, что мне не снятся цветные Тигры и тому подобная местная дрянь.

Солнечный сон прервался резко. Я вдруг осознал, что рядом со мной кто-то лежит. В комнате царил мрак, я осторожно протянул руку и нащупал шелк халата, под которым скрывалось явно женское тело. Хорошо еще, что не горный дух решил найти меня таким образом. Но кто рядом со мной – Яо или Сюн? Чтобы не попасть впросак, я спросил напрямик (хотя и шепотом):

– Кто здесь?

– Яо, – ответил мне знакомый голос.

Я протянул руку и обнял переводчицу:

– Давай спать. Завтра снова в бой, а сейчас я настолько устал, что ни о чем более серьезном и речи быть не может.

Яо под моей рукой напряглась:

– А с Сюн у тебя близкие отношения были?

А собственно, почему я должен скрывать?

– Ну, были.

– А ты не догадался, чего она от тебя хочет?

– Я думаю, ей уже за тысячу лет приелся секс с лисами-оборотнями.

Яо тихонечко засмеялась, потом вдруг прервала смех:

– Я читала, что в магических искусствах была такая практика – секс с демоном. При этом маг мастурбировал, медитируя на сущности демона. Вот у тебя с ней было что-то подобное.

Воистину, ревнивая женщина ядовитее самой ядовитой змеи. Хотя я не мог не признать, что в чем-то Яо была права. Во время нашего с Сюн акта для меня не было ничего реальнее ее – а значит, она получила дополнительные силы.

– Ничего, она наша союзница. Чем сильнее она будет, тем легче мы справимся с Тиграми. Кстати, – я мудро решил свести разговор с опасной темы, – Сюн уже отправилась на нашу сторону Земли?

– Да… Но мне кажется, Мун не поверит, если ему скажут, что звонит фея, постоянно обитающая в мире духов.

– Конечно, Сюн может ему рассказать, что нас захватили уйгурские моджахеды, – несколько раздраженно сказал я, – но в таком случае Мун нам ничем не сможет помочь. Для того чтобы Мун начал действовать – привлек каких-нибудь даосов, я знаю… – нужно, чтобы он четко представлял, в каком положении мы сейчас находимся.

Яо только хмыкнула. Я обнял ее покрепче:

– Яо, если мы отсюда выберемся, я тебя приглашу в Израиль. Покажу тебе страну…

И замолчал. Сквозь снова навалившийся на меня сон я сообразил, что для человека, не выросшего в рамках европейской культуры, Израиль не представляет собой абсолютно ничего интересного.

Утром, когда я проснулся, то сначала с удивлением обнаружил спящую в моих объятиях Яо, а потом вспомнил ночной разговор.

– Вставай, – осторожно потряс я ее за плечо. – Китайцы должны вставать рано.

Она тут же вскочила с постели, стараясь на меня не смотреть. Умылась из небольшого умывальничка (я за это время оделся), и начала прихорашиваться на ощупь.

– Слушай, почему здесь зеркал нету? – спросила она.

– Наверное, потому, что магические существа сами создают свой внешний облик, – высказал я смелое предположение.

Наконец мы собрались и вышли в коридор. Я растерянно оглянулся – не представляю себе, куда надо идти! Наконец, услышав топот в одном из концов коридора, сказал Яо: