– Мне, – покаялся он, уронив голову.

– Ты вырыл этот колодец? Зачем?

– Это не колодец, – нехотя ответил горный дух. – Это проход к ртутному озеру.

Надеюсь, в полумраке горный дух не заметил, как у меня отвисла челюсть.

– Я уже несколько сот лет веду работы по практической алхимии, – продолжил он. – Меня интересует, можно ли получить золото из неблагородных металлов.

– Но я читал, что даосы постигли искусство алхимии?

– Это алхимия духовная. Даосы научились достигать бессмертия, при этом золото материальное их совершенно не интересовало.

– И ты решил сотворить золото из ртути? Но, по-моему, гораздо проще было отпиливать кусочки от золотой горы – я слышал, у вас есть и такая. Хотя, как я понял, местное золото не будет иметь на нашей стороне Земли никакой ценности. Но разве та же судьба не постигнет золото, выработанное из местной ртути?

– Ты прав. Через несколько часов на яньской стороне Земли золото, доставленное духами, обращается в прах. А мне до зарезу понадобилось много золота…

– Зачем тебе? Какие потребности у горного духа, живущего отшельником на обратной стороне планеты?

– Я решил основать секту, – при этом он понизил голос. – Естественно, не среди духов, а среди людей. Для этого нужны очень большие деньги! Много, много золота!

– Ты решил основать секту, которая бы верила в тебя! – догадался я. – И тогда твои силы возросли бы до чрезвычайности. Божеством решил стать?.. Но причем здесь ртутный Беломорканал?

– В старинных рукописях я нашел упоминание о том, что кто-то из древних духов умел делать золото. Проникнуть к ним через поверхность озера я не мог – оно заперто заклятьем, которое мне не преодолеть. И тогда я решил прорыть к озеру небольшой ход – совсем узкий, чтобы духи не могли оттуда вырваться, и чтобы я мог его легко контролировать. Я так и сделал, и вступил в контакт с Зеркальной Рыбой – больше никого из древних духов я не знал. Но вскоре оказалось, что Зеркальная Рыба сумела выбраться на свободу, мало того – начала делать попытки проникнуть в ваш мир.

– Так что сейчас происходит?

– Она каким-то образом пытается снять заклятие ртутного озера. Уже появилась в мире духов какая-то часть дхо-ло…

– Что значит «какая-то часть»?

– В древности дхо-ло могли появляться в нескольких местах одновременно – по крайней мере, так говорили легенды. Хоть в двух, хоть в трех… Правда, каждое такое «отражение» было в два или в три раза слабее целого…

С одной стороны, ситуация прояснилась. Я, наконец, понял, почему началась эта ужасная история, и что заставило горного духа прикладывать столько усилий к тому, чтобы каким-то образом восстановить в мире духов «статус-кво». Но по-прежнему оставалось неясным – что делать? Даже у Чернышевского этот вопрос не стоял так остро, поскольку ему не приходилось иметь дело с Невидимыми Тиграми.

– А зачем я понадобился? Неужели нельзя было взять кого-то из китайцев? Что, из миллиарда выбрать не могли?

– Ты попал сюда случайно… – ответил горный дух. – А может, и нет. Разве есть в мире что-то случайное? По крайней мере, я рад, что отряд людей возглавил не китаец, а совершенно посторонний нашей мистике человек, чуждый всяких предрассудков. На тебя Тигры и их союзники почти что не могли оказать никакого влияния.

– Слушай, а Бессмертные знают о том, что ты мне сейчас рассказал?

Горный дух отрицательно покачал головой:

– Они и так ко мне плохо относятся.

– Так что ты думаешь – мы с зеркальными тварями справимся вдвоем?! Пошли!

Обезьян встал во весь свой огромный рост, и мы отправились по залам Дворца искать подмогу. Вскоре в коридоре мы встретили женщину, которую я вначале принял, было за девушку-фею. Но по тому, как почтительно склонился перед ней горный дух, я догадался, что в иерархии этого мира она занимает более важное место.

Впрочем, об этом можно было догадаться и так. Девушки-феи обычно выглядели молоденькими – эта же китаянка пребывала (по крайней мере, внешне) где-то в бальзаковском возрасте, если бы Бальзак был китайцем. И что характерно – безо всяких следов былой красоты на лице.

– Это Хэ Сянгу, Бессмертная, – шепнул мне горный дух. – Она славилась в Китае своей скромностью и чувством долга. Когда ей было тридцать лет, она случайно встретила Лю Дунбиня, который дал ей один из персиков бессмертия.

Хэ Сянгу и в самом деле подошла к своей задаче очень ответственно. Она усадила нас в одном из бесчисленных залов Дворца, а сама отправилась на поиски остальных Бессмертных. Вскоре они стали прибывать, занимая места за большим столом черного лакированного дерева. Обезьян вполголоса представлял мне тех, с кем я еще не успел познакомиться за время своего пребывания на обратной стороне Земли.

Первым прибыл пузатый воин Чжонли Кван, и уселся за стол, не глядя на нас. Он нервно барабанил пальцами по крышке стола.

Затем пришел молодой Бессмертный, который в начале нашего пребывания в мире духов пытался отправить нас по месту постоянного проживания. Как я теперь узнал, его звали Као Гуоцзю. В «прежней жизни» он был братом императрицы. Горный дух рассказал мне, что Као Гуоцзю, путешествуя по Китаю, всегда носил на шее императорский медальон в знак того, что он находится под покровительством самого Сына Неба. Однажды встреченный монах пожурил его, что тот рассчитывает не на свои заслуги и праведность, а на покровительство вышестоящих, которое часто переменчиво. Тогда Као Гуоцзю сорвал с шеи медальон и отправился вслед за монахом, – которым, как оказалось, был один из Бессмертных – Лю Дунбинь.

Как бы в ответ на этот рассказ в зал вошел Лю Дунбинь, передвинул меч на бок и сел в кресло поближе к нам.

За ним появился китаец средних лет. Как пояснил мне уже Лю Дунбинь, этого Бессмертного звали Хань Сянци. Он был внучатым племянником великого китайского философа («Антидюринга?» – спросил я, чтобы разрядить обстановку, но мою шутку не оценили), и сам являлся крупным алхимиком. Однажды он составил снадобье, в котором принимали участие расплавленные жемчужины и магические грибы. Другого бы от такого зелья Кондратий хватил, а Хань Сянци приобщился к лику Бессмертных. Рецепт снадобья описан в поэме, которая и сегодня доступна пытливому китайскому читателю. Только упаси вас Бог готовить и принимать это зелье самостоятельно.

– В общем, не занимайтесь самолечением, – подытожил я.

Затем появился Ли Тайгуай (бомж на железном костыле), Чжан Гуаляо с мулом за пазухой, и Лань Кайхэ, веселый упитанный тип. Сев за стол, где, признаться, царила несколько подавленная атмосфера, он сразу же загорланил:

– Наша истинная надежда – в заоблачных высях!

Там отыщете вы дворцы из серебра и золота!

Вскоре все Политбюро Бессмертных было в сборе. С отчетным докладом выступил вначале Лю Дунбинь, рассказав, что мы видели, а следом за ним слово взял горный дух.

Похоже, только присутствие женщины, а также незнание русского мата удержало Бессмертных от крепких выражений.

– Что мы будем делать? – поставил вопрос ребром Лю Дунбинь. – Как нам преодолеть просачивание древних духов из-под зеркальной поверхности на иньскую сторону Земли – а оттуда уже в мир людей?

– Их надо атаковать, – сказал я. – Не ждать, пока они будут вылезать по одному, а самим отправиться по ту сторону зеркала.

Похоже, у Бессмертных моя идея абсолютно никакого энтузиазма не вызвала. Они начали переглядываться между собой, как бы в поисках более рационального предложения.

– А что, вас действительно нельзя убить, раз вы Бессмертные? – задал я провокационный вопрос.

– Вообще-то нельзя, – доверительно ответил мне Лю Дунбинь. – Но лучше не пробовать.

– Так что, никто из вас не хочет отправиться под поверхность ртутного озера, чтобы посмотреть, что там происходит?

Молчание было мне ответом. Я хотел уже было предложить свою кандидатуру, но вовремя сообразил, что раз Бессмертные даосы саботируют это мероприятие, то мне и подавно соваться туда не след.