И захлопнул створки зеркал.

– Не пропало еще желание отправиться по ту сторону зеркала? – иронически спросил Лю Дунбинь.

– Да это я так, в плане предположения, – дипломатично ответил я. В самом деле, отправляться в мир, законы которого не вполне известны даже сидящим здесь Бессмертным магам – прямое самоубийство. Я там продержусь даже меньше, чем стаканчик мороженого под израильским солнцем.

Тут внимание Лю Дундиня переключилось на горного духа, сидевшего все с тем же понурым видом.

– Слушай, а как ты собирался вести переговоры с древними?

– Через зеркало прорытого мною канала. Я рассчитывал, что они не сумеют через него вырваться на свободу.

– Ну, а переговорах и речи быть не может, – решительно возразил я. – Тут ситуация такая же, как на Ближнем Востоке – или мы, или они. Чего мы вообще ждем?

Надо сказать, что своим вопросом я поставил Бессмертных в тупик. У них не было адекватного ответа.

– Судя по тому, что наблюдали мы с Лю Дунбинем – зазеркальные твари сейчас пытаются выбраться на свободу. Чем мы сможем им противостоять, когда это произойдет?

– Ничем, – ответил пузатый воин. – Как, по-твоему, мы можем воевать с противником, о котором почти ничего неизвестно? Все мы здесь относительно молоды – никому из нас нет более двух тысяч лет. Кроме, конечно, достопочтенного горного духа. Мы никогда не видели древних духов, и в рукописях о них нет почти никаких упоминаний.

– То есть мы сидим здесь и ждем, когда поверхность ртутного озера перестанет выдерживать натиск, и духи во главе с Зеркальным Тигром завоюют сначала вашу, а потом и нашу сторону Земли?!

Простая констатация факта заставила высокое собрание задуматься. К чести Бессмертных, никто не пытался заявлять, что «давайте дадим Зеркальному Тигру шанс проявить мирные намерения». Все понимали – пощады от древних духов ждать не приходится.

– Но я ведь только что видел, как вы открыли проход в зазеркальный мир! – я указал на сэндвич из двух зеркал. – Может быть, таким же образом можно его и закрыть?

– Это не так просто, – ответила Хэ Сянгу (кому разбираться в зеркалах, как не женщине). – Конечно, можно окружить зеркало талисманами, запирающими его поверхность. Но поверхность ртутного озера – жидкая! Как это удалось даосам древности – ума не приложу…

– Так вся проблема в том, что у ртутного озера жидкая поверхность? Какая ерунда! – удивился я. – Так сделайте ее твердой!

На меня посмотрели, как на сумасшедшего.

– Ртуть не может стать твердой, она текуча, это ее основное свойство, – с «ученым видом знатока» высказался алхимик Хань Сянци.

Только тут до меня дошел один простой факт. Все эти китайцы-даосы и прочие обитатели обратной стороны Земли не учились в средней школе. И Жюль Верна в детстве не читали, про приключения капитана Гаттераса. А поскольку Китай находится в умеренном климатическом поясе, они понятия не имеют, что ртуть может находиться в другом агрегатном состоянии! Проще говоря, быть твердой – как поверхность металлического зеркала.

– Вы неправы, уважаемый Бессмертный. Ртуть может замерзать, подобно воде. Правда, при очень низкой температуре – гораздо ниже температуры замерзания воды.

Эта нехитрая новость их ошарашила. Тут же завязался оживленный разговор по-китайски (как я понял, они лихорадочно принялись обсуждать вопрос, как можно заморозить ртутное озеро).

«Так, – начал я рассуждать про себя, – Деда Мороза у китайцев нет. Хотя бы потому, что китайский Новый Год наступает весной, когда уже довольно тепло. Интересно, какая тварь тут у них производит холод? Вроде бы, с Севером был связан Черный Тигр – но он заморожен и отправлен туда, куда Макар телят не гонял… Эх, почему я не нахожусь в мире представлений русского народа?»

Да, Дедушка Мороз живо поправил это дело. Хочешь – Красный Нос, хочешь – Синий Нос. Хотя в мире русских духов вряд ли возникли бы такие проблемы. Русский народ в силу незлобивости и флегматизма не выдумал ничего страшнее Змея-Горыныча и Соловья-Разбойника. Да у русских и страшных сказок-то нет!

Впрочем, парадокс известный. Сытые, зажравшиеся американцы блестяще снимают фильмы ужасов. Живущие в теплом климате китайцы фантазируют о кошмарных духах…

– Слушайте, у вас на Севере кто-то остался? – вдруг пришла мне в голову идея.

– Черная Черепаха, – повернул ко мне голову Лю Дунбинь.

– А морозить она может?

– Может. Но она практически неподвижна. Поэтому реальная власть на Севере принадлежала Черному Тигру.

– А если притащить ее к ртутному озеру?

– Давайте, – Чжонли Кван, не мешкая, встал из-за стола, даже ни за что, не зацепившись толстым животом. – Я собираю драконов – потащим этот старый сундук на Запад.

– Я бы даже сказал – «старый плавучий чемодан», – пошутил я, но некому здесь было оценить мой юмор.

Пока Бессмертные даосы шуршали, подобно пчелкам, подготавливая операцию по переброске «северных черных черепах» к ртутному озеру, Хэ Сянгу отвела меня в одну из бесчисленных комнат дворца, чтобы я мог отдохнуть. Конечно, представления о комфорте у китайских монахов-отшельников и нормальных людей сильно отличаются… так что мне еще повезло. В комнате все-таки нашлась кровать системы «тахта» с относительно мягким матрасом (а не циновка на полу). Простыней, подушек и прочих буржуазных излишеств не наблюдалось. В старой китайской прозе мне приходилось читать о подголовниках из зеленого фарфора – к счастью, не было и этого. Ни фарфоровых подушек, ни фаянсовых одеял.

– Я, это… передохну немного, – не слишком вежливо сказал я Бессмертной и кулем повалился на кровать.

В одну секунду дешевый китайский аналог Морфея заключил меня в свои объятия.

Проснулся я оттого, что кто-то нежно тряс меня за плечо. Сознание нехотя вернулась ко мне, и запах бульона проник мне в ноздри. Со страшным трудом я приоткрыл один глаз. Возле меня сидела молодая китаянка (то ли Сюн, то ли Яо – в полутьме невозможно было разобрать), держа в руках глубокую чашку.

– М-милая, – хрипло прошептал я, чтобы не ошибиться. – Что это у тебя?

– Бульон из женьшеня.

Судя по отсутствию акцента, это все-таки была Сюн.

– Настоящий женьшень? – удивился я.

– А какой же еще? Я его специально для тебя нашла на вашей стороне Земли. Восстанавливает силы и способствует потенции.

Я хотел было сказать, что моей потенции больше всего поспособствовал бы недельный отдых в Эйлате плюс полное отсутствие китайской нечисти, но не стал. Вместо этого покорно протянул руку за чашкой. Сюн подала мне ее с полупоклоном, высоко подняв чашку обеими руками.

Я отхлебнул очень вкусного, горячего бульона. В нем сильнее всего чувствовался вкус сельдерея. Осушив чашу досуха, я принялся жевать похожий на отварного человечка корень женьшеня. Ну, сельдерей натуральный! Может, хоть потенции поможет? Правда, если нам не удастся задержать древних духов по месту отбытия наказания, то потенция мне уже никогда не понадобится.

Бульон оказал на меня чудодейственное влияние! Только что я был уверен, что никакая сила не сможет поднять меня с кровати. Я с нею сросся, мы превратились в сиамских близнецов. И вот уже все тело мое налилось силой, я резво вскочил и сунул ноги в китайские тапочки.

– Ты можешь идти? – заботливо спросила девушка-фея. – Бессмертные зовут тебя к ртутному озеру.

– Я туда шастаю, как на работу.

… Приземлились мы на этот раз где-то за полкилометра. Нас было семеро – шестеро Бессмертных и я, еще два даоса отправились руководить драконами, которые должны были доставить с Севера Черную Черепаху. За плечами у магов были свитки с заклинаниями, каждый – размером не меньше свитка Торы.

Мы растянулись цепью, и вышли к уже известно расщелине между скалами, откуда было видно ртутное озеро. Над ним дрожало мутное, нехорошее марево.

– По моим расчетам, они скоро будут здесь, – прошептал мне на ухо Лю Дунбинь.

Мы замерли. Не прошло и десяти минут, как в небе под облаками показалась точка. Она приближалась, и вскоре я понял, что это несколько драконов несут в сетке огромный черный блин – понятное дело, Черепаху.