Однако, человеческая природа такова — шок отступал, а на смену ему приходили жжение и боль, усиливающиеся с каждым вздохом. И даже до скрежета сцепив зубы, я все же застонала.

— К Зартану! — пробился сквозь пелену голос самого Императора. — Сможешь?

— Да, — прозвучал голос Райдэла у самого уха.

И я почувствовала, как кто-то подхватывает меня на руки.

Превозмогая боль, я все же смогла прошептать то, что знать им было необходимо.

— Рун… там был, — цепляясь за ускользающее сознание, удалось сообщить мне. — И мальчик…

— Найдем.

— Высший…

Я почти потеряла сознание, спина болела неимоверно. Сознание готово было покинуть бестолкового следоватетя, и я была бы тому счастлива, но…

— Леди Салито!

Хм, жутко знакомый голос.

Конечно, знакомый! Это ж Райчик!

— Алариана! — одно из видений настойчиво пыталось выцарапать меня из глубин бессознательности.

— Таям…

А звучит-то как мило, почти что «зайчик» или «солнышко». Про такое пишут в романах для юных и не очень леди. Помнится, читала я такое по молодости. Часть души! Что-то топчется на пороге памяти, ноги все вытирает, а постучать боится, что-то, что сгорело в огне…

— Что?! — в голосе призрачного Райчика послышалось удивление. — Алари! Вы сказали, что там был Высший! Вы уверены?! Вы! Его! Видели?!

— Кого? — кажется, нектар все-таки подали в больших золоченых кубках, как на свадьбах или похоронах… И я его дажеуже вкусила.

— Линорма! Алари, соберитесь! Да или нет?

— А у вас правда есть душа?

Райдэл зарычал.

— Есть! — рявкнул ящер.

— Это здорово! — я радостно вздохнула.

Перед глазами промелькнули последние воспоминания о взрыве.

Один взгляд за спину Руна, обе мои руки, вцепившиеся в кулон Джута, уже активировавшийся от магического фона, секундная встреча во мраке коридора с глазами, в которых бесновалось холодное синее пламя, а у ног уже клубился настоящий огонь.

— У того… в доме… не было души…

— Кто он? Скажи мне, Алари? — голос стал удаляться вместе со всеми снами и воспоминаниями.

— Наследник…

— Ты же понимаешь, что должен сделать?

Император сидел в кресле, уронив голову на сложенные ладони, будто молился. Все, что навалилось на него в последнее время, легло тяжким грузом на плечи, и проблемы все множились.

— Ты намекаешь, Райдэл, что я должен был жестоким?

— Справедливым. На предательство рода нельзя закрывать глаза!

Кулаки, скользящего по комнате главы охраны замка, уперлись в крышку стола.

— Так, что ты решил?

Айдэл глубоко вдохнул ночной воздух, ветерок приносил сквозь открытое окно запахи моря и приближающегося дождя.

— Никто не должен знать! Сделай так, чтобы Салито замолчала. Никого к ней не пускай. Для всех она при смерти. С сыном я сам разберусь.

— Как мне реагировать, когда он явится сюда? — Райдэл выпрямился и сложил руки на груди.

— Как если бы он был первым наследником императора, Айдэла Валкона.

Стиа поджал губы, в спор с другом вступать не стал. Оказаться на месте Айдэла ему бы совсем не хотелось. Как и лезть ему ему в душу!

Бескрылый линорм в облике светловолосого мужчины уже протянул руку к тускло поблескивающей дверной ручке, когда до него донесся тихий голос Императора.

— Тебе помогает твоя таям?

Глава охраны повернулся к Айдэлу и окинул взглядом царствующего. Пожалуй, он был прав, отметив про себя, что с другом что-то не то.

— Ритана поэтому ушла? — ответил он вопросом на вопрос.

Айдэл молчал, но ничего говорить и не требовалось.

— Я тебе сейчас раскрою страшную тайну, Дэл, — глава охраны подошел к креслу лорда Валкона. — Лично я считаю, что для нас это не награда, не дар! Это обуза, задуманная природой исключительно в целях воспроизводства более сильного потомства, или, как в твоем случае, чтобы хоть слегка облегчить всплески магии.

Он уселся в кресло напротив Императора, вытянул ноги и откинул голову.

— Черная слишком молода для меня. Ей пятнадцать лет! Ты меня знаешь, для меня она, что куренок, оберегать надо, лелеять, учить, в конце концов, а это не мой случай. Я даже учеников не беру, и лепить под себя ребенка мне совсем не хочется, — мужчина тяжело вздохнул. — Но сложность в том, что теперь я даже вернуться к Белле официально не могу.

— Вы до сих пор с ней? — Император удивленно взглянул на друга.

— Она знает, что надо мне, я знаю, что надо ей. Предложи это Ритане. Я не понимаю, почему она так на человечку среагировала.

— Из-за магии и детей.

— Магия — отговорка. Дети! Да, у женщин это мания. Это природа.

Линорм ударил ладонями по подлокотникам, вставая.

— Подумай, может она и согласится. Человеческий век не так долог. Сколько она проживет в состоянии, способном тебя удовлетворять? Лет тридцать от силы.

Через мгновение за Стиа Райдэлом закрылась дверь, оставив Айдэла наедине с его мыслями.

Закон рода гласит: «Прощается все, кроме предательства». Никакое чувство или поступок — не повод к предательству. Если хочешь отомстить, получить желаемое — бросай вызов!

Но Айдэл понимал, ему вызов никто не бросит. Один на один, император уничтожит любого, не напрягаясь.

Мужчина резко встал и подошел к окну, сложив руки на груди.

Что же он сделал не так? Чем прогневал богов? Раз даже сын пошел против него!

Наказание предателю — смерть. Но Эл — его сын. И Ритана не переживет справедливости Императора, ведь для нее Айдэл, а не тот, кто вершит суд…

Да, их дороги разошлись, но не по его воле. И Рите он зла не причинит.

Единственный выход — ждать и наблюдать. Если Эл не догадается, что следователь его узнала, появится шанс выяснить весь круг заговорщиков, ведь действовал он не один. И если это друиды… Император поклялся стереть с лица земли демонов народец, пускай это будет последним, что он сделает.

В любом случае, решение принято, злодей обнаружен, но осталось странное чувство. Эл-пешка? Такая же фигурка-смертница на шахматной доске, как и его истинный отец, Айльдир? Мысль о том, что брата использовали, не отпускала Императора долгие годы. Как и вопрос, зачем Элу нужна была его таям? Ведь сын не коснулся ее и пальцем.

Занимался рассвет, а я все сидела на балконе, сжавшись в комочек. Взгляд не хотел отрываться от почерневших досок пола возле перил.

Город жил этой ночью в тревожном ожидании. Крики на улице, проносящиеся экипажи, которых в это время обычно и не встретить, стражи, каждые пять минут курсировавшие вдоль домов. Дым над тем местом, где прогремел взрыв.

Но больше всего пугал Эллинар. Мне было жутко, казалось, что он умер, что его тоже уничтожило тем огнем, что полыхнул вдалеке, ведь я слишком мало имела представления о такой магии, да и о магии в целом. И сейчас, глядя на собравшиеся над городом тучи, я вдруг осознала, что не чувствовала в наследнике линорма, зверя, взмывающего ввысь, или скользящего с невероятной скоростью по земле. Для меня он был человеком, тем, кто дал мне несколько прекрасных ночей без кошмаров, мужчиной, который позволил ощутить себя женщиной. Меня влекло к нему, и эти чувства не призывали дар, наоборот, мне было легко и хотелось его присуствия все больше.

Платье впитывало капли заморосившего дождя: налетавший ветер заставлял послушные струи отклоняться и залетать на балкон.

— Зачем мокнуть? — псолышался голос от двери веранды.

Я вскочила и… упала без чувств на руки метнувшегося ко мне первого наследника.

Очнувшись, я отругала себя за слабость, и еле-еле нашла в себе силы открыть глаза.

Моя спаленка. Плотные шторы задернуты, так что свет с улицы едва не проникал, комнатка тонула во мраке. Мое простое домашнее платье, лежавшее на полу горкой, было разорвано беспощадной рукой по всей длине. На мне остались лишь тонкая рубашка и нижняя тоненькая юбка, зато укутана я была в одеяло, как ребенок.