— Очень. Мне кажется, что музыка часто помогает человеку. А эту песню я люблю в особенности.

Послышался чей-то степенный голос: — Профессор Полозов просит остановить патефон. Он ложится спать.

Мелодия сразу оборвалась. Но она еще долго звуча­ла в голове Люды. Много дней спустя, когда эту же ме­лодию ей пришлось услышать при самых необычайных обстоятельствах, Люда часто вспоминала эти последние минуты, проведенные с Костей в лагере.

— Собак боится… Музыку не любит… Видно, он все­го боится и ничего не любит, — прошептал Костя. — И вот с таким человеком приходится отправляться в опасное путешествие!

— Вы уверены, что профессор Полозов трус?

— Уверен. Кабинетные ученые, вероятно, все такие. И почему это ему взбрело в голову самому отправиться путешествовать по подземной реке!.. Представляете, как с ним будет трудно!

— А вы, Костя, ничего не боитесь?

— Ничего, — хмуро ответил Костя, отвернувшись в сторону, словно стесняясь своего ответа.

Наступило молчание.

— Во всяком опасном деле прежде всего — это това­рищи. Если товарищи надежные — бояться нечего, — проговорил Костя. — Вот я помню, как нам приходилось вылезать под обстрелом из горящего танка…

И Костя рассказал о том, как самоотверженный по­ступок одного из его товарищей спас жизнь всему эки­пажу.

Заговорившись, Костя и Люда расстались далеко за полночь.

***

Несколько месяцев назад известный геолог, специ­алист по так называемым “подземным” рекам профес­сор Полозов обратился в научно-исследовательский ин­ститут, в котором работал инженер Дорохов, с просьбой оборудовать ему гусеничный и в то же время плаваю­щий, как лодка, автомобиль-амфибию для путешествия по подземной реке.

Эту работу поручили инженеру Дорохову.

Собственно говоря, ничего сложного в ней не было. Автомобили-амфибии, ползающие на гусеницах и пла­вающие на воде, существуют очень давно в самых раз­нообразных вариантах. Можно было взять один из них и, приспособив к нему герметически закрывающуюся ка­бину, снабженную кислородной установкой, смело от­правиться на ней в путешествие.

Но не таков был Андрей Леонидович Дорохов.

Он отнесся к поставленной задаче, как и ко всякой, которую ему доводилось решать, с преувеличенной страстью. В самый короткий срок плавающий автомо­биль был снабжен не только бронированной кабиной с удобными отделениями, но и целым рядом сложных и, может быть, даже излишних приборов, которые, по мне­нию Дорохова, могли пригодиться во время исследова­ния русла подземной реки.

Ко всему примешалось еще упорное стремление Анд­рея Леонидовича без конца переделывать уже построен­ный механизм. Инженер Дорохов никогда не был удо­влетворен своей работой, и это причиняло много мучений не только ему самому, но и окружающим.

Больше всего доставалось его постоянному механику Косте Уточкину, отправлявшемуся также в путешествие по подземной реке. Механик не имел покоя даже тут, в пустыне, куда машина-амфибия была доставлена несколько дней назад. Дорохову беспрерывно приходили в голову какие-то доделки и переделки, без которых, по его мнению, отправиться в подземное путешествие было нельзя.

С большим трудом, пользуясь взятыми с собой ин­струментами, Костя мастерил новые детали или переде­лывал старые.

Машина, как уже говорилось, не представляла ка­кой-либо оригинальной конструкции. Это был обыкновен­ный вездеход на широких гусеницах, похожий на танк, снабженный герметически закрывающейся стальной ка­биной.

Впереди танка, словно короткое дуло орудия, вы­давалось бурильное приспособление. Единственно, что было в машине необычным, так это двигатель, приводя­щий механизм в движение. Двигатель был электрический и питался от специальных легких аккумуляторов, запасав­ших большое количество электроэнергии. Инженер До­рохов, предполагая, что в подземных галлереях может встретиться воздух, негодный для дыхания, а следова­тельно, и для работы обычного бензинового мотора, который, как известно, тоже “дышит”, построил свою ма­шину с электрической тягой. Такое решение давало мно­го преимуществ. Прежде всего не нужно было везти с собой тяжелые стальные баллоны с сжатым возду­хом, необходимые для “дыхания” бензинового мотора, а затем, как известно, электрическая тяга всегда отли­чается способностью хорошо преодолевать крутые подъ­емы.

Кроме того, амфибия, снабженная электрической тягой, могла, полностью погрузившись в воду, ползать по дну реки. Правда, получить специальные аккумуля­торы, лишь недавно разработанные, было очень, трудно, но инженер Дорохов проявил необыкновенное упорство и настоял на своем.

***

И вот теперь Костя занимался тем, что тщательно осматривал машину, стоявшую на песке.

— Готовитесь отбыть? — услышал он голос Афанасия Кондратьевича, неожиданно очутившегося рядом.

Костя вздрогнул и начал воровато прятать какие-то инструменты в люк машины.

— Да… конечно… — пробормотал он смущенно.

— Волнуетесь, что ли?

— Да… немного…

— Это не годится. Это непорядок, — уныло произнес Афа­насий Кондратьевич. — В такое серьезное дело с вол­не­ни­ем отправляться нельзя… А чего прячете от меня?

— Да так… ничего…

— Ну-ну… — протянул Афанасий Кондратьевич и за­молк, выжидательно глядя на Костю.

— А я вот от буровой вышки номер три, — продолжал он через некоторое время. — Опять песок сухой, а вчера но­чью влажным был… Небось, видели? Вот она, загадка какая. Бу­рим — нет воды. А вчера — пожалуйста! Возле скважины буд­то кто ведер триста вылил на песок…

Горшков постоял еще некоторое время и угрюмо про­из­нес:

— Ну-ну… — и побрел, щурясь от солнца, светившего ему в лицо.

Проходя мимо одной из палаток, Афанасий Кон­драть­е­вич степенно и с чувством собственного достоинства по­кло­нил­ся профессору, стоявшему у открытого полога.

— Здравствуйте, — ответил профессор, застегивая си­ний комбинезон, в котором он собирался совершать пу­те­шес­твие.

— Чем скорее отсюда уедете, тем будет лучше, — про­из­нес Горшков остановившись.

— Это почему же? — спросил удивленный Полозов, еще не привыкший к манере Горшкова разговаривать с людьми.

— Солнце не так будет печь.

— Ах да… конечно… А я подумал, что вы меня про­гоняете… Вы, кажется, механик?

— Механик.

Полозов подошел к Афанасию Кондратьевичу вплот­ную и заговорил тихо:

— Скажите, пожалуйста: вы знакомились с вездехо­дом, в котором мне придется путешествовать? Как вы находите: надежная машина? Не случится с ней… чего-либо такого… вы понимаете?

— Авария возможна со всякой машиной.

— Да… — вздохнув, согласился Полозов.

— А еще… взрыв какой-нибудь может произойти. Ну, а больше ничего такого случиться не может.

— То-есть, как взрыв? Какой взрыв?

— Обыкновенный взрыв, — лениво ответил Горш­ков. — Если, предположим, запас взрывчатки в машине взорвется, то это и будет взрыв.

— Позвольте… Отчего взорвется? Я не понимаю… Горшков насупился и принялся мучительно думать.

— Действительно, с чего бы ей взорваться?.. Взо­рваться-то ей и не с чего, — наконец проговорил он угрюмо, словно недовольный своим умозаключением. — Вот хуже другое… — добавил он через некоторое время.

— Что еще хуже? — растерянно спросил Полозов.

— Механик ваш, Уточкин, волнуется. Сам видел… Боится ехать, что ли. Неуверенно себя как-то чувствует.

— Это плохо, — грустно заметил Полозов, опять глу­боко вздохнув.

Постепенно лагерь поисковой партии стал оживать.

Из палаток уже выходили люди, готовые приняться за свое обычное дело.

У входа в одну из палаток стояла Люда.

Она издали наблюдала за Костей, продолжавшим хлопотать у своего вездехода.

Поведение Кости казалось ей странным. Он суетливо возился с каким-то ящиком, поминутно озираясь по сто­ронам, словно боялся, что его кто-либо увидит.

4. СТРАННЫЕ ЗВУКИ

Постепенно песок стал уступать место каменистому грунту, и стальные гусеницы вездехода громко грохота­ли по нему, высекая искры. Машина приближалась к тому месту, где многоводная река Янгиер уходила под землю.