Тем не менее и сегодня на одной из стен Грановитой палаты Московского Кремля можно увидеть изображение Рюрика с надписью: «В Руси самодержавное царское жезлоправление начасия от Рюрика, иже приде из варяг со двемя братомя своимя и с роды своимя, иже бе от племени Прусова. Прус же брат бысть едино-начальствующего на земли Римского кесаря Августа, и великий же князь Рюрик в Великом Новограде царствуя, остави сына своего Игоря».

О варяжском происхождении Рюрика вспомнили в Смутное время в связи с планами избрания на вакантный российский престол шведского принца Карла Филиппа. Одним из аргументов в пользу шведского кандидата было его родство с пресекшимся царским родом: «…прежние государи наши и корень их царский от их же варяжского княжения, от Рюрика». После этого Рюрик исчез из русских исторических концепций и вернулся через полтора столетия всерьез и надолго в качестве краеугольного камня норманнской теории.

Научные основы норманизма были заложены в 1730—1760-х годах. Работавший в Российской академии наук крупный немецкий лингвист и филолог Готлиб Зигфрид Байер нашел в немецком переводе «Повести временных лет» это давнее историческое построение о призвании варягов и изложил его в своих работах. У Байера эту концепцию подхватили и развили Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлецер и другие историки преимущественно немецкого происхождения.

Норманнская теория подверглась резкой критике со стороны русских ученых. Главным критиком норманистов был М.В. Ломоносов. Он считал, что в русской истории не может и не должно быть таких постыдных страниц, как призвание скандинава Рюрика. В 1749 году он перевел научный спор в политическую плоскость, написав рапорт на имя императрицы, в котором обвинил Миллера в том, что он «изобразил Россию столь бедным народом, каким еще ни один самый подлый народ ни от какого писателя не представлен». Ломоносов пытался «русифицировать» Рюрика. Его спор с Байером, Шлецером и Миллером шел главным образом по вопросу о происхождении Рюрика, которого он считал славянином из Пруссии (славянами Ломоносов считал сарматов и прибалтийские народы).

Многие ученые стали антинорманистами главным образом по патриотическим соображениям, считая, что лишь «автохтонное» рождение народа прямо из своей земли гарантирует «правильный» ход истории этой земли и этого народа. Подвергая сомнению то сам факт призвания Рюрика, то его скандинавское происхождение, они были готовы считать Рюрика кем угодно — хорватом, кельтом, прибалтийским славянином, карелом — только не шведом.

Что касается советской исторической науки, то она объявила Рюрика сказочным персонажем, а сам рассказ «Повести временных лет» о призвании варягов — «тенденциозным вымыслом летописца».

Итак, кто же такие варяги? Так на Руси называли норманнов, то есть в буквальном переводе «северных людей». Под этим именем известны германские племена, населявшие Скандинавию (Норвегию, Швецию, Данию). Суровый климат, каменистые земли, недостаток продовольствия и привычка к мореплаванию сформировали среди норманнов особую человеческую породу викингов — морских хищников, разорявших все побережье Западной и Южной Европы. На своих небольших кораблях викинги совершали сверхдальние морские походы. За пятьсот лет до Колумба они открыли Северную Америку и торговали с ее жителями. В IX веке норманны грабили Шотландию, Англию, Францию, Андалузию, Италию; утвердились в Ирландии и построили там города, в 911 году овладели Нормандией, основали королевство Неаполитанское, а в 1066 году под началом Вильгельма Завоевателя покорили Англию.

С открытием торговых путей для викингов открылись невиданные возможности обогащения. Торговать стало выгоднее, чем грабить. И теперь викинги все чаше предстают не в роли пиратов-завоевателей, а в роли «купцов-челноков», курсирующих между Западом и Востоком. Теперь им самим нужна власть, обеспечивающая порядок и безопасность торговли. Другая часть викингов, предпочитавших торговле меч, становилась профессиональными наемниками, личными телохранителями. Третьи, имевшие склонность к административной деятельности, становились государственными чиновниками.

В это же время в разных странах Европы зарождаются межплеменные союзы, предшественники будущих молодых государств. И отнюдь не случайно, что именно норманны зачастую выступают в качестве основоположников первых династий. Призвание иноплеменника в качестве главы государства и своего рода третейского судьи позволяло снять межэтническую напряженность в новом, еще не устоявшемся союзе племен.

Вероятно, по этой же схеме развивались события и на территории Приильменья, населенной славянскими и финно-угорскими племенами. В начале IX века норманны обложили данью эти земли, которые они называли Гардарики, то есть страна городов, затем ими был открыт путь «из варяг в греки». Этим путем викинги доходили от Балтийского до Черного моря и Константинополя, а по Волге до Каспия, где встречались с купцами из Арабского халифата и Багдада.

Торговля способствовала возникновению межплеменных объединений, ставших прообразом будущего государства. Однако славянские и финно-угорские племена с трудом притирались друг с другом. Возникшая междоусобица была разрешена путем приглашения правителя со стороны. Этим человеком со стороны и стал скандинавский конунг Рюрик.

Некоторые ученые отождествляют Рюрика с предводителем викингов Рериком Ютландским, непосредственным соседом балтийских славян, правившим в самом удаленном углу Западной Балтики. Этот датский конунг до 850 года владел Дорестадом во Фрисландии, вскоре разграбленной викингами. Затем он перебрался в область реки Эйдер в Южной Ютландии. Рерик враждовал с немцами и со шведами, и в силу этого поддерживал хорошие отношения со славянами. Противники отождествления Рюрика с Рериком Ютландским приводят в качестве аргумента его возраст. По их мнению, датский конунг был слишком стар, чтобы стать отцом Игоря.

Никоновский летописный свод сообщает, что, получив приглашение словен, варяги не спешили им воспользоваться, а довольно долго колебались, опасаясь «зверинского их обычая и нрава». Наконец, «избрашася три брата с родами своими и взяли с собою всю русь и пришли», повествует далее летописец.

Здесь мы снова возвращаемся к давнему спору о происхождении самого имени «русь», давшего название будущему Русскому государству. «Повесть временных лет» указывает, что «славянский язык и русский — одно, ибо от варягов прозвались русью, а сперва были славяне». Однако кто такие варяги, до сих пор остается неясным. Предлагались скандинавские, славянские, готские, иранские и прочие варианты их происхождения.

К примеру, в 60-е годы XIX века на волне антинорманизма историки Иловайский, Шахматов выводили происхождение слова «русь» от названия правого притока Днепра реки Рось. Другие ученые в поисках созвучных названий указывали на Старую Руссу — небольшой старинный город недалеко от Новгорода.

Современные сторонники скандинавских корней «руси» считают, что русы не были народом в традиционном понимании. Русью (от скандинавского слова rops, что означает «гребцы») наши предки называли княжескую дружину, состоящую из вооруженных гребцов боевых кораблей викингов. Из этой дружины, пришедшей на славянские земли, постепенно сформировался господствующий надплеменной слой. Впоследствии понятие «русь» было перенесено на все население и всю территорию будущего государства.

В современной Швеции и поныне существует область Рослаген, которая претендует на роль родины варягов-руси. Члены местной церковной общины до сих пор именуют себя «гребцами», а на площади городка Нортейле стоит небольшой памятник Рюрику, вернее кораблю, на котором Рюрик и его братья когда-то ушли на восток.

Согласно Ипатьевской летописи братья расселились таким образом: «Старейший в Ладоге Рюрик, а другой Синеус на Белоозере, а третий Трувор в Изборске. И от тех варяг прозвася Русская земля».