В один из таких вечеров я уже собирался выходить из дома, когда в дверь раздался стук. Я отрыл дверь и с удивлением увидел на пороге Джека.

- Можешь не собираться, - со вздохом бросил он. - Прикрыли лавочку. Я бы тебе лучше позвонил, но... - он многозначительно на меня посмотрел, намекая на наш с Никко неработающий телефон. - В общем, магазина больше нет - они-таки попались за продажу спиртного детям.

- И что же?..

- Не знаю. Ищи новую работу.

- Джек, я бы хотел извини...

- Не надо. Бывай.

Он, махнув мне рукой, пошел к лестнице. Вскоре его невысокую фигуру уже полностью проглотил сумрак подъезда, которого соседи лишили всех работающих лампочек.

Я тихо, стараясь не шуметь, закрыл дверь и, скатившись на пол по ней, сжался в клубок, приобнимая руками согнутые в коленях ноги.

Вот и приближался наш с Никко конец...

В голове проносились короткие, но счастливые и беззаботные моменты прошлого. Те три месяца, когда в моей жизни был только он… За что все это, боже? Неужели я так много грешил когда-то? За что ты ниспослал мне такие испытания?

Неужели еще тогда, три года назад... ты хотел, чтобы я сделал тот короткий шаг вперед?

Большая стрелка часов остановилась на двенадцати. Что ж. Я встал, прополоскал лицо холодной водой из-под крана и вышел из дома. Пошел по темным улицам, пытаясь забыть сегодняшний день, но – увы! – у меня так ничего и не получилось. На смену отчаянию пришел пофигизм. Мне стало безразлично, что станет со мною сегодня.

Я просто хотел...

Не знаю, куда вели меня ноги. Улицы мигали фонарями, кружились ветром опавших листьев вокруг тускло желтых фонарей где-то над головой. Били по ушам громким криком из баров и сводили невыносимой тишиной во тьме подземных переходов... В голове вращалось прошлое. На несколько секунд остановилось на высоком мужчине в коричневой дубленке – он загадочно усмехнулся и пропал за домом в темном квартале, чтобы больше никогда не встретиться со мной… Я улыбнулся, вспоминая его светло-серые глаза и отчасти высокомерную, но такую красивую улыбку. Жаль, что я так плохо знаю этого человека.

"Тридцатый микрорайон, дом шестьдесят четыре, квартира триста восемь. Заходите ко мне, Рауль, когда вам надоест ваше одиночество..." – промелькнули в мыслях его последние слова. Удивительно – как бы я ни старался забыть, я все-таки запомнил этот адрес. Интересно, с чего бы?

Порывистый ветерок пробрался с соседней улицы и ударил по редким прохожим на перекрестке. Растрепанные волосы тут же полезли в глаза. Я взмахнул головой, стараясь откинуть их назад... и застыл. Табличка на доме, мимо которого я проходил, гласила "XXXмкр LXIIIдом".

Да что же это: случай? Глупое недоразумение? Или...

Я замотал головой, отгоняя какие-то суеверные мысли. Я просто не мог все время неосознанно идти сюда! Я даже... даже толком не знаю этого места. Пройдя еще несколько метров, я остановился, устремив взгляд на высокое здание под номером "64". Оно растянулось аккурат между двумя высотками, частично погружаясь в овраге, где застыла добрая половина ее фундамента. Так смешно, подойди я даже впритык к этому строению с какой-нибудь другой стороны, никогда бы не узнал, что это именно шестьдесят четвертый дом тридцатого микрорайона.

Никогда бы не узнал, что это дом Диего.

"...Когда вам надоест ваше одиночество..." – раздался низкий голос под ухом, и я вздрогнул, обернувшись. Слова казались такими четкими, что они просто не могли быть плодом моего воображения. Но нет, улица была пуста, только шаловливый ветерок еще бежал куда-то вперед, подкидывая в воздух охапки сухих листьев.

Перед глазами как никогда четко встала его фигура.

Новый взгляд на дом. Что ждет меня там, за дверью подъезда? В коридоре, его квартире? На что он намекал тогда, в поезде? Можно ли доверять его вежливости?

Так много вопросов. Хотел бы я знать ответа хотя бы на один из них... Однако стоя здесь, всего-то, казалось бы, в нескольких метрах от ответов на каждый из них, я боялся сделать шаг вперед. Боялся вновь увидеть его лицо. Боялся неизвестности.

Однако… возможно, это действительно не просто совпадение?

Сначала медленно и неуверенно, но затем все смелее и смелее, я пошел вперед по отчасти потрескавшемуся тротуару. К окрашенной в темно-серый двери ближайшего подъезда. Решил, что если повезет, то найду его квартиру. А если нет… то просто уйду по добру-по-здорову, не продолжая искушать судьбу.

Дверь возвышалась над тротуаром тремя высокими ступеньками. Возможно, она закрыта на ключ или код? Возможно, глупо было даже подходить сюда, к этому зданию?.. Я протянул руку к широкой дверной ручке и, затаив дыхание потянул на себя, с какой-то тупой обреченностью понимая, что она с легкостью поддается на мое движение.

Что ж, половина пути позади.

Почему-то я почти не удивился, когда, пешком путешествуя по этажам, наткнулся взглядом на квартиру №308. Словно во сне поднес руку к двери… Решительность вновь оставила меня.

Что я ему скажу? Что вообще можно сказать человеку в три часа ночи, не вызвав его гнева? Господи… да что это со мной? Что я вообще здесь делаю?

Почему так хочу увидеть его?

Мертвую тишину подъезда нарушили три слабых стука.

Буквально через несколько секунд раздались шаги, и дверь раскрылась. Я мысленно сжался, уткнувшись взглядов в пол.

- Рауль?

Диего стоял напротив меня, удивленно приподняв бровь. Из квартиры лился нежный желтый свет, придавая его фигуре некое мистическое свечение. К моему удивлению, выглядел он абсолютно свежим и не заспанным, как раньше предполагал я. Тем не менее, удивление на его лице было вполне искреннем.

Опомнившись, что я уже несколько минут смотрю на него, я потупил взгляд, смутившись.

- Я… простите меня. Я сам… Сам уже не понимаю, что творю… - слова путались в голове. Я почувствовал, что к щекам приливает румянец. – Простите меня… Диего. Я… я пожалуй, пойду.

Я дергано развернулся и, было, уже сделал шаг к лестнице, когда его рука обхватила ладонь. Удерживая на месте. Согревая домашним теплом. Не позволяя вновь уйти во тьму.

- Останься, Рауль, - раздался за спиною его тихий голос. – Ты ведь хочешь остаться.

Да. Я хотел остаться.

Квартира Диего оказалась большой. Выполненные в старинном стиле обои желтели ромбиками по стенам коридора. В зале, скрывшись за просторным диваном, уходило в потолок высокое зеркало. На широком подоконнике стояли цветы – розы и петуньи. Посередине стояла клетка с двумя маленькими птичками.

Я невольно залюбовался этим местом. Оно было такое живое, такое облюбованное и умиротворенное, сильно отличаясь от сотен других, увиденных мною когда-то, своею милой простотой.