— О помощи? — повторила Синтия, решив, что не станет помогать ему с Бетч-Вейлом. Поместье больше не интересовало ее. Оно принадлежало чужаку, и он может делать с ним все, что захочет.

— Вы можете помочь мне, как никто другой, — продолжал тем временем Роберт. — Речь идет о моей дочери, Микаэле, мисс Морроу.

Синтия молча, в упор посмотрела на него. Она совсем не этого ожидала и не смогла скрыть удивления:

— О вашей дочери?

— Она только что прибыла в Англию, — объяснил он. — Ее мать не так давно умерла в Южной Америке.

— Сожалею, — сказала Синтия. — Не знала, что вы были женаты.

Роберт мгновение колебался.

— Мы не жили вместе, — наконец признался он. — Но теперь моя дочь обретет свой дом здесь. Ей семнадцать.

Синтия повторила за ним:

— Семнадцать?

— Вы думаете, я слишком молод, чтобы иметь взрослую дочь? — улыбнулся Роберт. — Дело в том, что я встретил мать Микаэлы, будучи зеленым юнцом.

— Что за прелестное имя!

— Да, оно ей очень подходит… Она красива и совсем не англичанка.

— Она никогда прежде не бывала в Англии?

Роберт покачал головой:

— В этом все и дело, мисс Морроу. Оттого-то я и нуждаюсь в вашей помощи.

— Не понимаю, — сказала Синтия. Ей стало вдруг интересно. Она ожидала совершенно другого и почему-то не могла представить Роберта Шелфорда женатым или отцом.

— Я хочу, — объяснил он, — чтобы моя дочь приятно проводила время. Хочу познакомить ее с нужными людьми. За ней стоит Бетч-Вейл, но, разумеется, этого недостаточно, мисс Морроу. И вы это знаете так же хорошо, как и я. Я хочу, чтобы она познакомилась с людьми, которые живут поблизости и которые создавали здесь свои дома из поколения в поколение. Я хочу, чтобы они предложили Микаэле свое гостеприимство и приняли мое. Вы поможете мне?

— Но я действительно не понимаю! — воскликнула Синтия. — Что вы имеете в виду?

— Я прошу вас представить Микаэлу вашим друзьям, которых вы знаете с детства, — мягко сказал Роберт. — Я пробыл здесь недолго, но успел ясно понять — потребуется какое-то время, возможно годы, прежде чем люди в округе почтут меня за своего. Могу себе представить, что они между собой сейчас говорят: «Кто этот парень, что приобрел Бетч-Вейл? Мы почти ничего о нем не знаем, правильно? Ну так дадим ему время освоиться самому, а если у него не получится, попозже мы пригласим его познакомиться с нашими женами и нашими дочерьми. А пока спешить нечего!»

Синтия рассмеялась. Все, что он говорил, было правдой.

— Но, мисс Морроу, я спешу, — продолжал Роберт. — Я всегда спешу. Микаэла тоже — юность недолговечна, вы же знаете.

— Мистер Шелфорд, — сказала Синтия, — то, что вы просите, абсолютно нереально. Я нездорова, живу здесь в полном уединении. Я…

Слова замерли на ее губах. Роберт пристально смотрел на нее, и внезапно все отговорки и оправдания, которые во множестве роились у нее в голове, поблекли как несостоятельные.

— Вы единственная, кто может мне помочь, — просто сказал Роберт. — Больше мне некого просить.

— Но я не могу… я не могу этого сделать! — Слова Синтии казались почти мольбой, так как он по-прежнему смотрел на нее, и его взгляд подчинял, командовал ею.

Казалось, Роберт ее не слышит.

— Приходите познакомиться с Микаэлой, — предложил он и протянул к ней руку.

И тогда она поняла — глупо бороться с ним. Этим безмолвным жестом он вновь выиграл, так же как выигрывал прежде. Синтия сидела не двигаясь, тщетно пытаясь найти способ защититься и сердцем чувствуя, что слишком слаба, чтобы оказать этому человеку достойное сопротивление.

Микаэла спрыгнула с кровати, раздвинула занавески, впуская дневное солнце, и мгновение постояла у окна, потягиваясь. Под тонким шифоном ночной рубашки четко обозначились мягкие изгибы ее стройного тела. После сна девушка чувствовала себя бодрой и посвежевшей.

Сиеста была частью ее обычного времяпрепровождения, и Микаэла даже не думала отказываться от нее, хотя отец, поддразнивая, говорил ей, что нужно привыкать к английским традициям и к английскому образу жизни.

Одевшись, она внимательно рассмотрела себя в зеркале, отражавшем каждое ее движение, каждую складочку одежды. Она хорошо сознавала и свою красоту, и свои перспективы.

Не раз Микаэла задумывалась, какой была бы реакция ее отца, если бы она оказалась уродливой или с каким-нибудь изъяном. Но она не разочаровала его, да и сама не была разочарована. Она отчетливо представляла, каким должен быть ее отец. Искатель приключений… более того — пират! Человек, который брал от жизни все, что хотел.

Микаэла расчесала волосы, подкрасила губы и вновь оценивающе посмотрела на свое отражение.

— Что теперь? — спросила она себя.

Планы Роберта она одобряла. Она обязательно сделает карьеру в высшем свете! «Сначала в графстве, — серьезно заверил он ее. — После — Лондон!» У девушки были слабые представления о том, что собой представляют люди английской глубинки: женщины в скверно скроенных твидовых костюмах, с выступающими вперед зубами и краснолицые обветренные сквайры, любители охоты.

Возможно, она ошибается. Она на это надеялась. Во всяком случае, женщина, которую Роберт выбрал ей в качестве компаньонки, никак не укладывалась в этот образ.

Микаэла была даже немного смущена при первом взгляде на Синтию, потому что не ожидала встретить такую красавицу, и почти с ревностью оценивала достоинства молодой женщины, которые та, по-видимому, полностью не осознавала. Овал лица, тронутые солнцем волосы, голубые глаза, опушенные темными ресницами, поразили ее, а больше всего — ласковое выражение лица. Да, Синтия Морроу была красива! Микаэла великодушно признала это, и у нее хватило здравого смысла и мужества с этим смириться.

Было в Синтии что-то еще, чего Микаэла не могла до конца понять: то ли застенчивость, то ли нежелание согласиться с той ролью, на которую ее определили. Микаэла, чувствуя, что это важно для Роберта и прежде всего для нее самой, изо всех сил старалась очаровать англичанку, добиваясь ее доверия и интереса.

И она в этом преуспела. Девушка понравилась Синтии. В то же время Микаэла не могла избавиться от странного чувства недоумения. Она ощущала себя неизмеримо старше этой молодой женщины, казавшейся такой оригинальной и такой наивной одновременно.

Микаэла не пропустила выражения ужаса в глазах Синтии, когда на ее вопрос «Что вы собираетесь здесь делать?» ответила: «Выйти замуж за милорда и найти красивого любовника!», поэтому тут же поспешно добавила: «Я шучу, мисс Морроу!»

Синтия облегченно вздохнула, решив, что девочка всего лишь старается произвести на нее впечатление взрослой.

— Надеюсь, вы выйдете замуж, но не очень скоро, — сказала она. — Вы еще слишком юны!

— В моей стране, — заметила Микаэла, — девушки обручаются до того, как им исполнится семнадцать!

— Но это неправильно.

Микаэла поколебалась, но сдержала слова, готовые было сорваться с ее губ: «Я не обручена, потому что мои родители не были женаты!» Она понимала, какой бы потрясающей новостью это стало для англичанки.

Синтия Морроу была естественной и милой, и Микаэла осознавала, что следует тщательно подбирать слова и действовать осторожно, когда дело касалось этой женщины. Хотя она с трудом понимала Синтию, та ей очень нравилась.

Мисс Иствуд была совсем другой. Микаэла составила мнение о ней с одного беглого взгляда, сразу поняв, что собой представляет эта особа. Единственное, что удивляло девушку, так это то, что отец явно тяготился ее обществом.

Поразмыслив на досуге, Микаэла решила, что у отца наверняка есть причины быть сдержанным с этой женщиной.

Приглашения на бал стоили Синтии головной боли. Роберт настаивал, чтобы Микаэла была представлена жителям графства именно на балу.

— Она будет выглядеть наилучшим образом, — заметил он. — Кроме того, я хочу, чтобы они увидели Бетч-Вейл.

— Ни один из этих людей не навещал вас еще, мистер Шелфорд. Думаю, вы не понимаете. Они будут удивлены приглашению на званый вечер до того, как свели с вами знакомство.