- Идет! — воскликнул я с энтузиазмом. — Когда приступим?

- Как мне представляется, полночь — торжественный и наибо­лее подходящий час. Самые приятные вещи происходят в это время.

Ровно в двенадцать мы осторожно вошли в подъемник и опус­тились на третий этаж. Под манипуляциями Пуаро дверца подалась, и мы проникли в квартиру. Из буфетной мы проследовали на кухню, где удобно расположились на стульях, оставив дверь в холл полуоткрытой.

- Теперь остается только ждать,— удовлетворенно сказал Пуаро и прикрыл глаза.

Для меня ожидание длилось бесконечно. Ужасно хотелось спать. Только когда мне показалось, что прошло по меньшей мере часов восемь (а как я обнаружил впоследствии — всего час двадцать), послышалось какое-то царапанье. Пуаро коснулся моей руки. Я под­нялся, и мы вместе направились к холлу. Звук доносился оттуда— Пуаро зашептал мне на ухо:

- Это снаружи. Вырезает замок. Когда я скомандую — не раньше!— нападайте на него сзади и крепко держите. Будьте осторожны, у него может оказаться нож.

Тут же раздался треск, светящийся глазок появился в двери, но сразу погас, и вслед за этим дверь медленно отворилась. Мы с Пуаро прижались к стене. Я услышал тяжелое дыхание, когда вошедший проходил мимо нас. Он зажег фонарик, и тогда Пуаро прошипел мне прямо в ухо:

- Allez!⁸

Мы прыгнули разом, Пуаро ловко накинул на голову вторгшегося шерстяной шарф, в то время как я связывал ему руки. Все произошло бесшумно и быстро. Я вырвал кинжал из его руки, а когда Пуаро сдвинул шарф с его глаз, вытащил свой револь­вер, чтобы тот увидел его и понял, что сопротивляться бесполезно.

Тогда он прекратил борьбу, и Пуаро быстро зашептал ему что-то на ухо. Через минуту мужчина кивнул. Пуаро установил тишину движением руки и возглавил шествие из квартиры вниз по лестнице. Когда мы вышли на улицу, он обернулся ко мне:

- За углом ждет такси. Дайте мне револьвер. Он нам больше не понадобится.

- А если этот тип вздумает бежать?

- Не вздумает,— улыбнулся Пуаро.

Через минуту я вернулся с поджидавшим нас такси. Шарф был уже снят с лица незнакомца, и я вздрогнул от неожиданности.

- Это не Джеп,— шепнул я Пуаро.

- Вы всегда блистали наблюдательностью, Гастингс. Ничто от вас не может укрыться. Нет, этот человк не Джеп. Он ведь итальянец.

Мы сели в такси, и Пуаро назвал адрес в Сент-Джонсвуд⁹. Я уже ничего не понимал. В присутствии пленника не хотелось расспрашивать Пуаро, и я безрезультатно ломал голову над проис­ходящим.

Мы вышли у дверей маленького домика, стоявшего в стороне от дороги. Какой-то пьяный нетвердо шел по тротуару и почти столкнулся с Пуаро, который резко сказал ему что-то, но я не расслышал, что именно. Мы направились к дому. Пуаро жестом приказал нам отодвинуться в сторону и позвонил. Ответа не было, он позвонил снова, потом схватил дверной молоток и несколько ми­нут усердно колотил им в дверь.

Внезапно во фрамуге появился свет, и дверь чуть приотворилась.

- Какого дьявола?— резко спросил мужской голос.

- Мне нужен врач. У меня заболела жена.

- Нет здесь никакого врача.

Мужчина уже собирался захлопнуть дверь, но Пуаро ловко вставил в щель ногу. Он представлял собой сейчас замечательную карикатуру на разъяренного француза.

- Да вы что? Как это — нет врача? Я найду на вас управу! Вы обязаны идти! Я останусь здесь и буду стучать и звонить всю ночь.

- Сэр...— Дверь снова открылась, и мужчина, одетый в халат и домашние туфли, ступил вперед, чтоб успокоить Пуаро. Он тре­вожно озирался вокруг.

- Я позову полицию.— Пуаро сделал шаг со ступенек.

Коротким ударом Пуаро сбил его с ног. В следующий момент мы втроем уже оказались за дверью, и она была захлопнута и закрыта на засов.

- Сюда — быстро. — Пуаро первым поспешил в ближайшую комнату, включая по дороге свет. — А вы спрячьтесь за занавеской.

- Si, signor¹⁰, — сказал итальянец и скользнул за плотные складки розового бархата, укрывавшего оконный проем.

И как раз вовремя. Как только его не стало видно, в комнату стремительно вошла женщина. Она была высока, волосы отливали рыжим, стройную фигуру окутывало алое кимоно.

- Где мой муж?—вскрикнула она и обвела нас быстрым испуганным взглядом.— Кто вы такие?

Пуаро выступил вперед с поклоном.

- Смею надеяться, ваш муж не слишком пострадает от холода. Я заметил, что на нем теплый халат.

- Кто вы? Что вы делаете в моем доме?

- Вы правы, мы не имеем удовольствия быть знакомыми с вами, мадам. Это особенно жаль, поскольку один из нас прибыл из Нью-Йорка специально ради такого знакомства.

Занавеска раздвинулась, и итальянец выступил из-за нее. С ужасом я увидел, что он размахивает револьвером, который Пуаро, конечно же, обронил в такси.

Женщина тонко взвизгнула и повернулась, чтоб бежать, но Пуа­ро заслонял выход.

- Дайте мне пройти... Выпустите! — вскрикнула она пронзи­тельно. — Он убьет меня.

- Кто пришил Луиджи Вальдрано? — прохрипел итальянец, размахивая револьвером и беря нас по очереди на прицел. Мы не осмеливались двинуться с места.

- Мой бог, Пуаро, это ужасно! Что же нам делать? — вскри­чал я.

- Вы обяжете меня, если воздержитесь от неумеренной бол­товни, Гастингс. Могу заверить, что наш друг не выстрелит, пока я не позволю.

- Не слишком ли ты в этом уверен, а? — Итальянец смотрел злобно.

Я не был так убежден, как Пуаро, но женщина бросилась к нему:

- Что вам нужно от меня?

- Думаю, нет необходимости оскорблять мисс Эльзу Хардт подозрением в несообразительности, давая ей разъяснения.

Женщина молниеносно схватила большую черную бархатную кошку, служившую подставкой для телефона.

- Они зашиты здесь.

- Умно,— пробормотал Пуаро с уважением и отошел в сторону от двери. — Всего хорошего, мадам. Я задержу вашего нью-йорк­ского друга, пока вы не уйдете.

- Ну, идиот! — прогрохотал итальянец и, подняв револьвер, выстрелил прямо в удалявшуюся фигуру женщины в тот самый момент, когда я бросился на него.

Но оружие лишь безвредно щелкнуло, и раздался укоризненный голос Пуаро:

- Всё-то вы не доверяете своему старому другу, Гастингс. Не люблю, когда мои друзья и даже просто знакомые носят заря­женные револьверы. Нет, нет, mon amie,— обратился он к итальян­цу, извергавшему потоки брани. — Оцените, что я сделал для вас, — продолжал он с интонацией слабого упрека. — Я спас вас от виселицы. Не думайте, что наша прекрасная леди ускользнет. Нет-нет, дом окружен со всех сторон. Они попадут прямехонько в руки полиции. Разве не утешительная мысль? Теперь вы можете идти. Но будьте осторожны, будьте очень острожны... А, он уходит, и мой друг Гастингс глядит на меня с таким упреком. Но все так просто. С самого начала было очевидно, что из нескольких, вероятно, сотен желавших снять квартиру номер четыре в доме Монтегю подошли только Робинсоны. Почему? Что же такое вы­делило их из прочих, если взглянуть трезво? Их внешность? Воз­можно, но в ней нет ничего необычного. Тогда — их имя!

- Но в имени Робинсон тоже нет ничего необычного!— вскричал я.— Вполне заурядное имя.

- Бог мой, но именно поэтому! В том-то все дело. Эльза Хардт и ее муж, брат или кем он ей на самом деле приходится прибывают из Нью-Йорка и снимают квартиру на имя мистера и миссис Робинсон. Вдруг они узнают, что одно из тайных обществ, то ли мафия, то ли каморра, к которому, несомненно, принадлежал Луиджи Вальдрано, напало на их след. Что делать? Им прихо­дит в голову гениально простой план. Безусловно, им известно, что преследователи не знают их в лицо. Что тогда может быть проще? Они сдают квартиру по баснословно низкой цене. Из ты­сяч молодых пар в Лондоне, ищущих квартиру, не могло не оказаться нескольких Робинсонов. Это только дело времени. Если вы взглянете на фамилию Робинсон в телефонном справочнике, то сможете представить себе, что огненноволосая миссис Робинсон должна была раньше или позже объявиться. Что тогда случилось бы? Мститель прибывает. Он знает имя, знает адрес. Он наносит удар! Все кончено, месть осуществлена, и мисс Эльза Хардт вновь ускользает из-под самого носа. Кстати, Гастингс, вы обя­заны представить меня настоящей миссис Робинсон, этому восхи­тительному и правдивому созданию. Что они подумают, когда об­наружат, что их квартиру взломали! Нам следует поторопиться туда. А вот и Джеп со своими друзьями.