– Похоже, он тот ещё странный чувак, – сказал Грег, когда они шли на уроки. – Что делает вас идеальными друг для друга.

– Насколько странный? – спросил Джейс.

Грег пожал плечами.

– Мне нравится ходить в походы так же, как этому парню, но я не хочу так жить.

– Да, я знаю. Думаю, Виктор просто пытается во всём разобраться. Разве можно его винить? Если бы мы не шли в колледж на следующий год, что бы ты делал с жизнью?

На мгновение на лице Грега отразился ужас.

– Полагаю, прятался бы в лесу с Виктором.

– Именно. Уверен, в конце концов, он выяснит, чего хочет. К тому времени я уже буду главной частью его жизни.

– А пока что... – Грег показал колечко одной рукой, а палец другой несколько раз просунул в образовавшееся отверстие. Затем, после мгновения задумчивости, он начал совать вместе два пальца. – Скорее так, а?

Джейс закатил глаза.

– От страдающего комплексом вины до оскорбляющего достоинство в мгновение ока!

– Мне нравится двигаться быстро, – ответил Грег. – Кстати говоря, ты парень или девушка? Понимаешь, о чём я?

– Понимаю, – терпеливо сказал Джейс, останавливаясь возле своего класса.

– Потому что Виктор меньше тебя, но опять же, он парень, который швырнул мистера Коллинза, так что я не могу на самом деле представить, как он наклоняется и...

– Нет необходимости рисовать картину, – сказал Джейс. – Или обсуждать это дальше.

– Вышел из шкафа, но по-прежнему абсолютный ханжа. – Грег в шутку ударил его по руке и побрёл вниз по коридору.

Джейс покачал головой.

– Я парень или девушка? – пробормотал он сам себе. Разве это не очевидно? Занимая своё место в классе, он попытался представить оба сценария и не смог. Нет, это действительно вовсе не очевидно!

Когда учебный день подошёл к концу, у обочины его ждала машина отца. Джейс был рад. Мама перевозила его повсюду последние несколько дней, и они всё ещё были не в лучших отношениях. Он замыкался в себе всякий раз, когда они были вместе, отвечая только абсолютным минимумом слов, чтобы избежать ещё больших неприятностей. Не то, чтобы сегодня это имело значение. Он был полон решимости увидеть Виктора, даже если мама поймает его на выходе из дома.

– Как дела у моего любимого сына? – спросил отец, как только Джейс сел в машину.

– Нормально, – ответил он, чувствуя себя неловко. Отец был хорошим человеком, но не любителем вынужденной весёлости. Ему приходилось весь день носить на лице маску счастья перед покупателями, так что дома Боб был более прямолинейным. Если что-то его донимало, например, когда Джейс и его сестра становились слишком шумными, он говорил им заткнуться, пока не сошёл с ума. Отец говорил это самоуверенно, без агрессии, что делало это простой правдой. И так и было, только прямо сейчас рабочая маска отца по-прежнему была надета, хотя и не должна была.

– Как прошёл твой день? – спросил Джейс, проверяя почву.

– Отлично! Погода была достаточно хорошая, чтобы не закрывать дверь в магазин, а ты знаешь, мне это нравится. Прекрасная погода!

Джейс посмотрел на него. Он определённо предпочитал другого Боба. Когда просили выйти на улицу, потому что его отец хотел притвориться бездетным, было намного лучше, чем это усмехающееся чучело.

– Мама устала меня забирать?

– Нет. – Улыбка Боба померкла, как раз когда он повернулся, чтобы проверить на себе несуществующее пятно. – Не думаю, что она может найти достаточно оправданий, чтобы быть рядом с тобой. Не тогда, когда ты так скоро выпускаешься.

Джейс закатил глаза.

– Ну, я не могу дождаться. Будет хорошо жить самому по себе.

– Для нас не будет. – Вот и он. Настоящий Боб. – Мы будем по тебе скучать, хоть ты и сводишь нас с ума.

Джейс фыркнул, поворачиваясь посмотреть в окно.

– Это чувство взаимно. – На улице кирпичные здания центра города остались позади, сменившись маленькими домами. – Думаешь, это честно? Я проспал не специально. Я забыл поставить будильник, но мама ведёт себя так, будто я сделал это только для того, чтобы бросить ей вызов.

– Нет, это не честно, – сказал его отец, – но это жизнь. Ты всё равно получаешь штраф за превышение скорости, хоть и не хотел её превышать. Офицеру полиции плевать, если ты просто забыл посмотреть на спидометр. Случаются честные случайности, но ты всё равно должен за них платить.

– Но ей не обязательно было меня наказывать. Для неё это не работа, как для копа.

– Её работа – по крайней мере, одна из них – убедиться, чтобы ты вырос правильным человеком, – выдохнул Боб. – Может быть, в последнее время она переусердствует. Она даже спать не может, пока не узнает, что ты дома и в безопасности. Ты знал об этом?

– Везёт мне, – пробормотал Джейс.

– Мне нужно, чтобы ты её простил, – сказал Боб. – Особенно сегодня, мне нужно, чтобы ты отложил всё в сторону.

– Это она должна меня простить, – пробормотал Джейс. Затем он уловил смысл слов отца и оторвал взгляд от окна. – Подожди, всё в порядке?

Отец не ответил. Он просто продолжал вести машину до окраины города. Они были на дороге, ведущей в их район, которая проходила рядом с озером, когда отец Джейса остановил машину у обочины. Боб снял очки и вытер глаза.

– Пап?

– Прости, сынок. Дело в твоей бабушке. Она сегодня умерла.

Джейс просто смотрел. Когда он попытался заговорить, его голос был слабым.

– Как?

– Аневризма. – Отец снова надел очки и постучал по своему виску. – Тромб в мозгу. Это быстрый и безболезненный способ уйти. Мы не должны удивляться. Ей было девяносто шесть, и ты знаешь, что твои родители когда-нибудь умрут. Так должно быть, но всё равно чертовски больно, когда они умирают. Когда я потерял свою мать, что ж, я был едва ли старше тебя и... – Его отец отвёл взгляд, будто стыдясь своей бессвязной речи. – Прости.

Внутри Джейса прорвалась дамба, выпуская всю злость, которую он чувствовал, все маленькие беспокойства и переживания. Ничто из этого больше не имело значения. Вместо этого его мысли вернулись к хрупкой старой женщине с хриплым смехом, костлявыми руками и лёгкой улыбкой, которая, казалось, никогда не исчезала. Запах её дома, маленькие стеклянные птички, которые стояли на подоконнике в её кухне, то, как она всегда подмигивала Джейсу, пока разговаривала с другими взрослыми, будто её серьёзность вся была притворной.

– Вот так, выпусти всё.

Джейс не понимал, что плачет, или что его отец отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться и обнять его.

– Она была хорошей женщиной, и мы все будем по ней скучать.

Джейс поплакал еще немного, и когда они ехали остаток пути до дома, его отцу не пришлось просить его вести себя цивилизованно. Всё было прощено. Джейсу только хотелось обнять мать, чувствуя благодарность за то, что она всё ещё рядом. Он нашёл её сидящей за кухонным столом. Мишель тоже была там, с опухшими и красными глазами. Его сестра заплакала первой, что снова вызвало слёзы у них всех. У всех, кроме Джейса. Он сдержал слёзы, желая быть сильным ради матери.

– Прости меня, – сказал он. – За всё.

– Ничего, – успокаивающе произнесла Серена. – Всё в порядке.

Но он знал, что это не так. Не для неё.

Чуть позже Мишель утянула его в другую комнату.

– Ужасно, да?

Джейс кивнул, лишённый слов.

– Я ненавижу это, – со слезами сказала его сестра, – потому что думаю о том, какие старые мама и папа, и...

– Не продолжай, – твёрдо сказал Джейс. – Пожалуйста.

Мишель кивнула и постаралась взять себя в руки.

– Думаю, мы должны приготовить ужин.

– Мама захочет что-нибудь съесть? Мне есть не хочется.

– Мне тоже, но она будет переживать из-за того, что мы голодные.

Вместе они приготовили ужин из полуфабрикатов, консервированной стручковой фасоли и остатков курицы. Они не узнали, аппетитно это или нет, так как только поковырялись в своих тарелках. Когда всё остыло, Мишель начала убирать со стола.