Разрешить подобное противоречие крайне затруднительно, и это возможно только опытным путем, т. е. практикой: неоднократными контактами моей схемы мира и моей схемы меня, вопреки высказываниям [компиляциям означающих], послужившим возникновению производных суждений. И это не говоря уже о тех «коренных» изменениях, которые необходимы самой моей лингвистической картине мира [контекст означающих], которая и породила эти ошибочные высказывания [компиляции означающих] (как то: преозначивание и перекомпилирование означающих, изменение границ контекстуальных анклавов и проч.).
5.232 Поскольку же суждение [континуум существования] определяет само мое существование, т. е. всякую мою активность, то очевидно, что ничем (кроме оговоренных уже условностей) не «лимитированные» переходы от одного форпоста веры к другому позволяют суждению [континуум существования] сформировать такое высказывание [компиляцию означающих] в моей лингвистической картине мира, которое обеспечит его – этого суждения – «сопровождение».
5.2321 Необходимо учитывать, что никакой «свободы воли» в моей лингвистической картине мира нет и быть не может, ибо даже я наличествую в ней означенным, т. е. как означающее, как предмет, т. е. как несуществующее.
5.2322 Тогда как все компиляции означающих, которые имеют место в моей лингвистической картине мира, – так или иначе, но результат суждений [контакт моей схемы мира и моей схемы меня], и эти суждения [континуум существования] определяют всякую мою активность, в том числе и все без исключения компиляции означающих в моей лингвистической картине мира.
5.2323 Таким образом, высказывание [компиляция означающих] моей лингвистической картины мира (при необходимости задаваемой самим моим суждением) может быть тенденциозно «подогнано» (т. е. скомпилировано из означающих) под любое мое суждение [контакт моей схемы мира и моей схемы меня], определяющее мое существование.
Форпосты веры [исходные высказывания] служат здесь своего рода «прикрытием», позволяющим сформировать любое высказывание [производное высказывание] («с претензией на достоверность»), необходимое для обеспечения моего суждения [контакта моей схемы мира и моей схемы меня].
Причем, все это будет происходить «автоматически», вызывая ощущение «логичности», «последовательности» и «истинности» производных высказываний [компиляций означающих].
5.233 Отсюда очевидно, что моя лингвистическая картина мира [контекст означающих] лишь формально может считаться сферой моего «мышления», поскольку, хоть мой способ думать и определяется контекстом [моя лингвистическая картина мира], его содержание – суть игра комплементарных значений моей схемы мира и моей схемы меня [континуум существования].
5.2331 Иными словами, то, к каким «выводам» [высказываниям] в моей лингвистической картине мира я приду, зависит не от того, «как я думаю», но от того, какие суждения [контакты моей схемы мира и моей схемы меня] «победят» в континууме моего существования.
5.2332 Контекстуальные анклавы моей лингвистической картины мира [компиляции означающих], разумеется, оказывают определенное опосредованное влияние на мои суждения [контакт моей схемы мира и моей схемы меня].
Однако если они не будут апробированы на опыте [контакт моей схемы мира и моей схемы меня], что приведет к формированию неких производных суждений [континуум существования], то следует говорить, что данные высказывания [компиляции означающих] определяют лишь некую «стилистику», нежели собственно содержание моих суждений [континуум существования].
5.2333 При этом очевидно, что, означенный, я [предмет], с одной стороны, фактически оказываюсь заложником моих суждений [контактов моей схемы мира и моей схемы меня], не имея возможности влиять на них – эти суждения – непосредственно; с другой же стороны, я, будучи означенным [предмет], оказываюсь играем «играми языка», которые определяются правилами толкования и компиляциями означающих [высказываниями] в моей лингвистической картине мира.
5.3 Мое наличие как означающего [предмет] в моей лингвистической картине мира определяется правилами толкования и компиляциями означающих [высказываниями].
5.31 Знак [слово (или другой знак, его заменяющий), означающее] призван создать определенность в изменчивом континууме существования [контакты моей схемы мира и моей схемы меня].
5.311 Означающее [слово (или другой знак, его заменяющий)] имеет место в моей лингвистической картине мира и определяется [толкование] этим местом [компиляции означающих].
5.3111 Место означающего в моей лингвистической картине мира определяется уже наличествующими здесь компиляциями означающих [высказываниями].
Иначе: означающее занимает только то место в моей лингвистической картине мира, которое предполагает уже наличествующая в ней компиляция означающих [высказывания].
5.3112 При этом, наличествующие в моей лингвистической картине мира компиляции означающих [высказывания] занимают свои места в соответствии с конгруэнтными конфигурациями моей схемы мира и моей схемы меня, т. е. в соответствии с суждениями [контакт моей схемы мира и моей схемы меня].
Поскольку же суждения [континуум существующего] развернуты в способе моего существования и, по сути дела, соответствуют составляющим моего способа существования [время, пространство, качество], то можно говорить, что определяющим является мой опыт [суждения, контакт моей схемы мира и моей схемы меня].
5.3113 Однако, этот мой опыт [суждения] был преобразован компиляциями означающих [высказываниями] во время своего означивания и помещения его «представительств» [означающих] в мою лингвистическую картину мира [компиляции означающих], что возможно за счет форпостов веры.
Иными словами, мои суждения [контакты моей схемы мира и моей схемы меня] означаются в соответствии с уже наличествующими в моей лингвистической картине мира компиляциями означающих [высказываниями] и помещаются в нее соответственно этим компиляциям означающих [высказываниям].
То есть, «представительства» моих суждений [контактов моей схемы мира и моей схемы меня, знаки] размещаются (а соответственно, и толкуются) в моей лингвистической картине мира не по своему «удельному весу», а в соответствии с теми иерархиями компиляций означающих, которые уже были «выстроены» [скомпилированы] в моей лингвистической картине мира, разумеется с опорой на мои форпосты веры.
5.312 С другой стороны, очевидно, что значительная разветвленность, которую имеет иерархическая сеть (не ограниченная ничем, кроме условностей) моей лингвистической картины мира, позволяет мне сделать практически любое высказывание [компиляцию означающих].
5.3121 Поскольку нет определенных критериев, позволяющих определить реальную значимость для меня того или иного суждения [континуум существования], ибо определяет эту значимость (т. е. значимость этих означающих, «представляющих» значения) иерархическая сеть моей лингвистической картины мира [толкование], то понятно, что она [моя лингвистическая картина мира] допускает любые высказывания, согласующиеся с наличествующими в ней компиляциями означающих [высказываниями]. Поскольку же правила построения иерархической сети моей лингвистической картины мира определяются ею же, а форпосты веры (т. е. высказывания, которым я доверяю, как суждениям) не располагаются в континууме существующего, но наличествуют в (ничем, кроме условностей, не ограниченной) моей лингвистической картине мира, то понятно, что они [форпосты веры] могут «тасоваться» мною практически как угодно, что делает возможным практически любое высказывание [компиляцию означающих].
5.3122 Причем, с учетом неизбежного искажения моего суждения [контакт моей схемы мира и моей схемы меня] при его означивании и введении означающего [слова (или другого знака, его заменяющего)], «представляющего» данное суждение, в контекст, может происходить образование «недостающих» мнимо-означающих, призванных «обустроить» представительство данного суждения [означающего] в наличествующей иерархической сети [компиляции означающих] моей лингвистической картины мира, что делает возможным практически любое мое высказывание [компиляцию означающих]. При этом, возникшие по необходимости, мнимо-означающие [производные высказывания] будут казаться вполне «обоснованными», поскольку они сделали возможным введение в мою лингвистическую картину мира «представительства» моего суждения [континуум существования].